Мафия - Безуглов Анатолий Алексеевич - Страница 6

— Карапетян не жаловался? — спросил Хохлов. — Может, ему угрожают? Вымогают деньги?

— Нет, — решительно мотнул головой старший лейтенант. — Отрицал начисто…

После короткого совещания Хохлов и Киреев вернулись в зал.

Белов закончил выступление своей коронной «Джульеттой», которую распевала вся страна. Страсти достигли предела, и артиста не хотели отпускать, заставив исполнить полюбившуюся песню еще раз.

Наконец обессиленный Белов добрался до артистической уборной, бросил на пол охапку цветов, которые с трудом помещались в его объятиях, и в изнеможении опустился в кресло.

Зал продолжал неистовствовать, требовал его выхода, но певец не был в состоянии даже пошевелиться. Он знал, что колоссальное напряжение двух часов концерта отпустит только минут через сорок. И все же артисту не дали и этого отдыха. Так было всегда и везде.

Первым прорвался к Белову журналист Снежков. Коренастый, с растрепанной шевелюрой и бородой, он был увешан фотоаппаратами и еще держал в руке портативную видеокамеру.

Среди газетной братии в Южноморске Снежков являлся заметной фигурой, и не было преград, которые бы он не преодолел. Друзья называли его «трижды корреспондент Советского Союза». Пробивной репортер, во-первых, печатался в газетах, во-вторых, давал материалы на радио и, в-третьих, сотрудничал с местным телевидением.

— Александр Георгиевич, буквально на минутку! — с порога провозгласил Снежков, помахивая в воздухе веером фотографий с какими-то бумажками. — Требуется только ваша виза.

— Какая виза? — не понял кумир публики, не в силах сдержать напор журналиста.

— Ну, на гранках интервью, которое вы дали мне вчера в гостинице, — продолжал атаку Снежков, кладя на столик перед певцом газетные оттиски и фотографии. — Прошу, ознакомьтесь и приложите свою ручку, — услужливо подсунул он вечное перо.

Белов, не читая, подмахнул текст.

— Будет гвоздевой материал! — уверял корреспондент. — А теперь выберите, пожалуйста, снимок для публикации.

Король эстрады наугад ткнул пальцем в одну из фотографий, где он был запечатлен во весь рост.

— О' кей! — одобрил Снежков. — Я был уверен, понравится именно эта. — Подхватив фотографии и гранки, он вихрем вылетел из комнаты, на ходу бросив: — Читайте завтра «Южноморскую правду». Реклама — двигатель успеха!..

Белов усмехнулся: уж кто-кто, а он в рекламе не нуждается. Тем более в какой-то провинциальной газетенке.

Певец закрыл глаза, постарался расслабиться. Но тут снова заявился посетитель — аккуратный старичок с набором значков на полотняном пиджаке.

— Не откажите ветерану! — с мольбой протянул он фотографию артисту. — Ваш автограф внучка будет хранить до гроба!

Белов взял снимок и вытаращился на ветерана: это была фотография… Аллы Пугачевой.

— Ну что вам стоит! — чуть не плакал старик.

— Будем надеяться, Алла Борисовна не подаст на меня в суд.

И Белов с улыбкой расписался на портрете всеми любимой певицы.

Ветеран исчез, не скрывая своего восторга. Этот визит развеселил артиста. Но ненадолго.

Следующий посетитель чуть не довел до истерики. Вернее — посетительница. Благоухая прямо-таки удушающим ароматом духов, напористая поклонница в летах сунула растерявшемуся Белову огромную коробку с тортом «Птичье молоко», чуть ли не целый куст роз и заявила, что он первый в ее жизни мужчина, ради которого она готова на все…

Выпроводить настырную почитательницу удалось лишь с помощью администратора группы.

— Смотри, Фима! — гневно предупредил его певец. — Еще один посетитель — и ты уволен!

Администратор побожился, что в гримуборную войдут только через его труп.

И когда через минуту после его ухода раздался стук в дверь, нервы Белова не выдержали.

— Нельзя! — завопил он. — Никого не принимаю!

— Без исключения? — В дверном проеме показалась голова майора Киреева.

— Без! — по инерции выпалил артист, но в следующее мгновение, узнав майора, расплылся в виноватой улыбке. — Дон, прости, дружище! Довели до белого каления… Какой-то свихнувшийся ветеран, потом половая психопатка… Ужас!

— Хоть симпатичная? — пожал руку певцу Киреев.

— Бр-р! — передернул плечами Белов.

— А если бы этакая хорошулька? — лукаво подмигнул Донат Максимович, рисуя в воздухе женскую фигуру.

— Да как тебе сказать… — хмыкнул Белов и рассмеялся.

— Значит, не прочь, — улыбнулся Киреев. — Желание гостя — закон для гостеприимных хозяев… Сколько ты будешь еще в нашем благословенном Южноморске?

— Три дня.

— Планы на завтра?

— Отдых на всю катушку! Не поверишь — впервые за месяц!

— На износ работаешь, — сочувственно покивал майор.

— Се ля ви! — вздохнул Белов. — От вас — в Кисловодск. Опять вкалывать, как папа Карло. По два концерта в день. Это минимум!

— Ну что ж, тогда завтра тебе нужно расслабиться. По максимуму, — деловито произнес Киреев. — Беру на себя. Доверяешь?

— Еще бы! — хлопнул приятеля по плечу Белов.

— Значит, так, — продолжал майор. — С утречка тебя будет ждать у гостиницы роллс-ройс…

— Только не раньше десяти, — предупредил Белов.

— Лады. Подадут в десять ноль-ноль, — согласно кивнул Киреев. — Я присоединюсь где-то после обеда.

— Жаль, — с кислой миной сказал певец. — Отбояриться не можешь?

— Надо мной, Саша, еще полковники и генералы, — осклабился Киреев. — А я всего лишь майор.

— Засиделся ты, брат, в этом звании, засиделся, — покачал головой Белов. — Эх, познакомься бы лет пяток назад, помог бы тебе… Звезд поболее было бы на твоих просветах. А может, и вообще без просвета погончики…

— Юру имеешь в виду? — хмыкнул Донат Максимович. — Ну и как бы сейчас выглядел в полковничьих погонах с подачи Чурбанова?

— Очень даже симпатично, — оглядел приятеля Белов.

— Ладно, дружище, спасибо на добром слове… Как-нибудь одолеем эту проблему… Поговорим лучше о птичках. Вернее — о пташке. Из ассортимента нашего Дома моделей тебя устраивает?

При упоминании этого учреждения Белов мечтательно улыбнулся — вспомнил, видать, прежние посещения Южноморска.

Майор принял его улыбку за знак согласия и стал крутить телефонный диск.

— Главная администраторша была сегодня на твоем концерте, — играл трубкой Киреев. — Интересно, добралась к себе?.. — Он прижал трубку к уху. — Да, на месте… Мариночка, Киреев… Это хорошо, что под впечатлением… А я как раз у Саши… Передам, передам! — Донат Максимович, прикрыв рукой микрофон, сказал: — Полный восторг! — И продолжил в трубку: — Понимаешь, завтра намечается мероприятие. Наш дорогой гость месяц без жены… Умница ты моя, правильно сообразила! Кто, кто? Эвника?.. Помню, самый раз! За ней заедут к десяти утра… Привет!

Положив трубку на рычаг, Донат Максимович показал большой палец: пташка, мол, будет во!

…Не успел Киреев закончить разговор с Беловым, а Марина Юрьевна Кирсанова бросилась выполнять поручение майора.

В Доме моделей как раз заканчивался последний сеанс показа новейшей коллекции одежды, которые здесь превращали в блестящее шоу — с музыкой и вставными эстрадными номерами, что неизменно собирало полный зал зрителей. Когда манекенщицы после очередного выхода возвратились за кулисы, главная администраторша подозвала одну из них — высокую, стройную, с голубыми глазами и копной великолепных каштановых волос.

— Отработала, Эвника? — спросила Марина Юрьевна.

— Слава богу, — кивнула та.

— Есть разговор. — Кирсанова повела девушку в свой кабинет. — : Да, милочка, сколько раз я говорила: наверх волосы тебе куда лучше.

— Так? — подняла обеими руками свои чудесные локоны Эвника, обнажая длинную красивую шею.

— Совсем другой коленкор! — одобрила начальница. — Завтра тебе предстоит очаровать Белова…

— Певца?! — радостно округлила глаза девушка.

Марина Юрьевна молча кивнула и, пропустив вперед манекенщицу, вошла в комнату сама и плотно прикрыла дверь.

Яхта «Элегия» из красного дерева лениво дрейфовала километрах в пяти от берега. Южноморск остался в стороне, и перед взором пассажиров, в купальниках и плавках развалившихся в шезлонгах, простерлась панорама диких гор, поросших буйной растительностью.