Чудесный мир - Батуев Андрей Михайлович - Страница 22

Щадя привязанность сына, Сашина мама никогда не показывала, какое непреодолимое отвращение она испытывала к крысам. Особенно ее приводили в отчаяние их голые хвосты. Надеть пальто с крысой под подкладкой — это было выше ее сил. Словно в оцепенении, смотрела она на Гришку и вдруг решительно открыла выходную дверь и побежала домой. Она не замечала ни холода, ни удивленных взглядов прохожих.

Сообщение, что Гришка находится в парикмахерской, произвело дома угнетающее впечатление. Саша с папой поспешили на выручку пальто.

В гардеробе парикмахерской было не протолкнуться. Мастера, маникюрши, клиенты, — один даже был с намыленным лицом. Сашин отец с трудом протиснулся к вешалке и подал номерок. Наступила тишина. Саша бесцеремонно схватил Гришку и сунул к себе за пазуху, а папа взял пальто, и они поспешили домой.

На семейном совете было постановлено Гришку из клетки не выпускать. Сашины просьбы не помогли, решение было окончательное.

Теперь, возвращаясь из школы, Саша с грустью смотрел на своего усатого приятеля, тщетно ожидающего, когда же его выпустят погулять. «Так он с тоски помрет! — решил Саша. — Надо ему найти кого-нибудь, чтобы он не скучал!»

В зоомагазине были только белые мыши. «Вот-то Гришка обрадуется!»— думал Саша, неся в баночке белого мышонка. Саша еще не знал нравы грызунов. Джунгарские хомячки, пеструшки могут жить большими группами, когда они выросли вместе, но если к ним пустить чужака, даже того же вида, то его наверняка немедленно загрызут. Где водятся крысы, не бывает мышей, потому что крысы их съедают. Если бы Саша посоветовался со специалистами, то ему объяснили бы, что ждет маленького мышонка в крысиной клетке, и, конечно, он не стал бы рисковать. Саша не учел еще одного обстоятельства: там, где не может пройти крыса, свободно пролезет мышь. Значит, или мышонок будет убит крысой, или он успеет убежать, протиснувшись между редкими прутьями клетки.

Два неразлучных друга.

Саша ничего этого не думал и, придя домой, пустил мышонка к крысе в клетку. «Вот тебе, Гришка, приятель — Тришка!» — радостно сообщил он, закрывая дверцу.

И тут случилось то, чего не бывает: словно поняв доброе намерение Саши, Гришка не только не тронул мышонка, но принял его со всем расположением. Крыса и мышь, как это ни странно, подружились. Маленькому Тришке было не дотянуться до края кормушки, и он залезал в нее весь, угощаясь самым лакомым, но Гришка никогда не обижал своего маленького друга, а терпеливо ждал, когда он насытится. Среди животных даже самые преданные друзья нередко ссорятся у кормушки, а Гришка и Тришка и тут являли пример редкого согласия. Спали они всегда вместе: маленький Тришка находил теплое местечко под боком своего великана приятеля. И вот что удивительно: уже два года длится эта необычная дружба, а маленький Тришка ни разу не воспользовался возможностью вылезти на волю между редкими прутьями клетки.

Гомзик

Утром зазвонил телефон. Я торопился ехать за город и нехотя взял трубку. Послышался умильный голос одной из моих юннаток: «Здесь продают маленького енотика! Давайте купим его!» — «Какого енотика? Енотовидную собаку, что ли?» — «Да, такой черноносенький!» — «Никаких черноносеньких! — отрезал я. — У нас и так в кружке тесно!» И, посоветовав не чудить, повесил трубку. «Эк, что выдумали! — мысленно горячился я. — Куда его садить? Ведь это хищник! Удерет, так половину обитателей кружка передушит, да и самих ребят может покусать. У енотовидной собаки мертвая хватка!»

Совсем недавно мне пришлось читать о том, какой это угрюмый, злобный и неприручающийся зверь. Что ни говори, а родня волка! «Никаких енотиков!» — мысленно подтвердил я.

Но тут опять зазвонил телефон. Это были те же юннаты. «Мы рядом с вами, можно, мы приведем его к вам, только показать? Он такой ласковый, ну, пожалуйста!» Хитрецы знали, как действовать, и я сдался, а через несколько минут ко мне в квартиру явились юннаты и с ними — незнакомая женщина. За ней на веревочке, словно щенок, шел Гомзик, так звали енотика. Что это была за фигура! Точно его всего укоротили! Тело длинное, грузное, а ножки такие коротенькие, что, казалось, ему трудно носить себя. Короткий пушистый хвост, короткая шея, короткая узкая головка, острая лисья мордочка, короткие широкие, почти спрятанные в густом мехе уши, глаза как пуговки, щеки — будто сажей намазаны. Не будь этот увалень таким пушистым, он был бы просто уродцем. Но его выручал густой серовато-бурый мех, переходящий местами в желто-серый, превращавший это забавное создание в какую-то живую меховую игрушку.

Увидав неуклюжего зверька, действительно ласкового и ручного, охотно позволяющего гладить себя и даже брать на руки, я не мог уже отказаться от искушения и приобрел его. Но когда женщина ушла, сразу встал вопрос: а где же он будет жить? «Пусть он поживет у меня, пока мы подготовим ему место в кружке!» — стала просить юннатка Юля. Я согласился. Но уже на другой день Гомзик оказался у меня. Юлина мама категорически отказалась от нового квартиранта.

Пришлось везти его на такси в ДПШ. Гомзик сидел у меня на коленях и с доверчивостью смотрел в открытое окно. Прохожие с недоумением оглядывались на диковинного пассажира, а шофер сострил: «В первый раз везу живой воротник!». Поместили Гомзика в высокую узкую клетку. Рядом с обезьяной. Нахмурив брови, она стала гримасничать и ругать на обезьяньем языке своего пушистого «соседа». Но Гомзик держался с достоинством и не обращал внимания на жесты и мимику резуса. Юннаты принесли сладкую манную кашу — любимое блюдо Гомзика, но енотик исчез. Что за фокус? Дверь заперта, а клетка пустая. Куда он девался? Я уже было начал проверять прутья клетки и вдруг обнаружил зверя. Высоко на решетке была прибита полочка, так вот на ней спокойно спал Гомзик. Такой увалень, а куда забрался! Как ему это удалось? Но оказалось, что Гомзик своими короткими и с виду слабыми лапками очень искусно цепляется. Лазить на полочку для него не составляло никакого труда. Юннаты сделали ему ременную шлейку с двумя застежками, одна надевалась вокруг шеи, а другая охватывала туловище за передними лапками, и так водили Гомзика гулять. Он охотно отправлялся на прогулку в сад. Очень занятно Гомзик ходил по лестнице. Толстый, пушистый, на коротеньких ножках, он почти полз по крутым ступенькам, переваливаясь с боку на бок.

В саду он гулял степенно, никого не трогал, на кошек не обращал внимания, но кошки его очень боялись. Выйдет Гомзик в сад и все нюхает землю, иногда начинает рыть ее лапами или жует какую-нибудь травинку. Вокруг него всегда собирались ребятишки. «Что это за зверек? Лисица? Барсук? Он не кусается? Его можно погладить?» Гомзик был мирным покладистым щенком, и прогулки проходили без происшествий, но как-то ему удалось скинуть с себя шлейку. Юннаты испугались и слишком поспешно бросились его ловить. Решив, что с ним играют (в кружке ребята часто бегали с ним наперегонки, и енотику это очень нравилось), он и здесь помчался во всю прыть. Навстречу шла какая-то мамаша с малышом; ребенок, увидев несущегося на него пушистого увальня, заревел; испугалась и мамаша. В тот момент, когда Гомзик был схвачен и ребята стали надевать ему ременную сбрую, словно из-под земли вырос милиционер. «Это что за зверя вы тут ловите? — спросил он строго. — Нельзя диких зверей на улицу пускать!» Юннаты растерялись, но бойкая Юля нашлась. «Какой же это зверь, это же собака!» — «Собака?»— опешил милиционер. «Ну да, голландский шпиц», — невозмутимо ответила она. «В первый раз вижу такую собаку, — сказал с сомнением милиционер. — Голландский!» Но было видно, что поле боя оставалось за находчивой юннаткой; взглянув мельком на енотика, блюститель порядка удалился. «Как это ты догадалась соврать, что это собака?» — спросила взволнованная Юлина подруга. «Так я же не соврала, ты же знаешь, что это действительно енотовидная собака!» После этого случая «одевание» Гомзика проводилось особенно тщательно.