Поиск неожиданного - Басов Николай Владленович - Страница 1

Художник И. Воронин.

Пролог

Случилось это давно, когда в обоих мирах — Верхнем и Нижнем — владычествовали семь архимагов, вышедших из разных рас и племен. Были они могущественны своей накопленной за тысячелетия колдовских экспериментов и практик силой, а пуще того — тем, что главная из них, по имени Джарсин Наблюдательница, умела высекать молниями из Волшебного Камня разноцветные искры. Эти искры разлетались по свету и, попадая в разных смертных: орков, гоблинов, эльфов, карликов, циклопов, людей, кентавров и во всех прочих, жили в их сердцах, сохраняя силу Камня и придавая архимагам способность, управляя этими смертными, укреплять свою власть над мирами и их обитателями. И владычество архимагов представлялось бесконечным.

Но однажды Камень не ответил Джарсин: молнии ударили в него, но искры не родились. Согласно предсказанию пришло время, когда власть и самая жизнь архимагов оказались под угрозой, ведь чем меньше смертных носителей искр, тем меньше и колдовское могущество.

Джарсин решила собрать в одном месте тех, кого судьба отметила магическим прикосновением, и с их помощью возродить Камень к жизни. Тогда она не только сохранила бы равновесие между Верхним и Нижним миром, но получила такую власть над прочими архимагами, своими тайными соперниками и недоброжелателями, о какой и мечтать раньше не могла. Но существовало одно непременное условие: смертные, владеющие волшебными искрами, должны были прийти к Камню добровольно, по внутреннему своему согласию, чего куда труднее добиться, чем собрать их просто по приказу. Для этого поручения Джарсин отобрала среди рыцарей подчиненного ей Бело-Черного Ордена четверых: человека Франа Термиса по прозвищу Соль, птицоида Оле-Леха Покрова, восточного орка Сухрома од-Фасх Переима и демоника, у которого было имя Шоф, но не было прозвания. Первым троим она приказала отправляться в путь, а последнего оставила при себе, хотя сама еще не представляла, для чего он может ей понадобиться.

Рыцарям Джарсин выдала по три разноцветных медальона из своей сокровищницы, которые должны были помочь в поиске смертных, носящих в душе разноцветные магические искры, и научила слышать их голос. Заботясь об успехе миссии, она даже отдала в пользование Франа Термиса свой паланкин, который несли в крепких руках пятеро неутомимых големов. За Оле-Лехом прислала карету с четверкой черных магических коней, которыми правил кучер-франкенштейн. А для Сухрома Переима отрядила летающий корабль, называемый «Раскат», под командованием опытного капитана и проверенной команды. Трое рыцарей разошлись-разлетелись по всему свету, чтобы найти тех, кто отправится с ними в замок их Госпожи и поможет ей возродить к жизни Волшебный Камень.

Первому повезло рыцарю Франу. В городке Береговая Кость он спас от петли местного воришку из каменных гоблинов по имени Берит Гиена. Термис Соль выкупил Гиену у капитана стражи храма, который Берит пытался обокрасть.

Вторым успеха добился Оле-Лех Покров. В университете города Шом он нашел профессора Сиверса и хитростью заманил его в свою экспедицию.

А после долгого и нелегкого перелета на корабле «Раскат» и рыцарь Сухром отыскал в одном из малых пограничных фортов циклопу по имени Крепа Скала, которая стала его боевым товарищем.

Так три из девяти медальонов обрели своих хозяев.

ЧАСТЬ I. Фран Термис. Желтый песок богатства

Убегая от Береговой Кости, големы грохотали по дороге так, что рыцарю Франу хотелось зажать уши. Берит по прозвищу Гиена и вовсе выкатил глаза, позеленел и, хотя ему было больно не только сидеть, но даже лежать, забился в самый узкий, по его мнению, самый тесный угол паланкина. Зато оруженосец Калемиатвель, в просторечии называемый Калметом, деловито, не обращая внимания на рывки и раскачивание их необычного транспортного средства, вытащил из своего мешочка разные баночки и начал готовить для Гиены растирание. А когда оно, на его взгляд, не помогло, взялся смешивать еще и какую-то микстуру.

Против мазей Берит не возражал, но внутреннее эльфийское снадобье сначала попробовал выплеснуть. Тогда Калмет, твердым, требовательным жестом поднеся очередную порцию к его губам, неожиданно так придавил Гиену к полу, что гноллу при всей его изворотливости деться стало некуда и пришлось выпить приготовленную оруженосцем смесь, хотя нос Гиены дрожал от отвращения, а из глаз текли слезы. Но лекарство подействовало, и уже через пару часов Берит неожиданно улыбнулся своему лекарю бледными зелено-розовыми губами, возможно, с благодарностью. Калмет тут же приготовил ему новую порцию, хотя, насколько определил Фран Термис по запаху, эта микстура была еще более тошнотворной и ужасной на вкус.

Правда, перебить вонь, исходящую от Гиены, все равно не смогла.

— Ты бы его помыл, что ли… — укорил он Калмета, когда, как Франу показалось, раскачивание их паланкина стало чуть менее жестоким и можно было разговаривать, не опасаясь прикусить язык.

— В воду я его затащил, господин, и поплескал, как мог, — отозвался эльф-полукровка, не отрываясь, впрочем, от сложнейшего дела смешивания очередного снадобья. — Но он юркий, его даже не везде намочить удалось.

Берит снова улыбнулся, показывая, что доволен таким отзывом, а может быть, уже начинает привыкать и к странному экипажу, и к своим спутникам и господам. Такая легкость адаптироваться в весьма неясной ситуации, какая-то внутренняя сговорчивость удивила Франа. Он попробовал своим магическим, недавно приобретенным видением вглядеться в этого парня, но ему не очень-то это удалось. Рыцарь не сумел разобрать, о чем думает гнолл, как он по-настоящему настроен и как собирается себя вести.

Некие намерения у него бродили в голове, это Фран видел точно, но какие именно — разобрать было трудно. Тот общий фон настроений Гиены, который Термис Соль все же ощутил, мог оказаться и тайным желанием сбежать, и честным намерением сотрудничать, помогать двум этим здоровым, сильным господам, которые так неожиданно спасли его от смерти. Хотя благодарности у гнолла не было ни на грош, присутствовала странная, не совсем понятная Франу расчетливость, обещающая, впрочем, и возможность пресловутого сотрудничества, содействия, участия в том предприятии, ради которого они Берита и отыскали.

К концу второго дня Гиена уже самостоятельно перевязал руку, помогая себе зубами, вот только ребра он не мог перетянуть, хотя и пытался. Тут проснулся Калмет, который дремал до этого, и, увидев такое дело, принялся Гиене помогать. А затем, при свете слабенького светильничка скептически оглядев результат попытки Берита затянуть руку, размотал все, что тот себе с таким тщанием накрутил от плеча до кисти, и сделал уже настоящие лубки, умелые и гораздо более надежные, чем прежние, которые он же и изготовил второпях на берегу моря у деревни со странным названием Каперна. Теперь таких лубков не постыдился бы и Фран, вот только Гиене они все равно не нравились, он даже пробовал дотянуться до них своими великолепными длинными, чуть синеватыми клыками и поправить узлы, а может, просто пробовал продавить повязки, чтобы почесать затекающие и ноющие мускулы на руке..

Следить за его едва ли не гимнастическими упражнениями было бы забавно, но у Франа возникла другая проблема. Големы совершенно определенно, судя по топоту их ног по дороге, замедляли бег. Это согласно инструкции, данной рыцарю в свое время в замке Госпожи, означало, что их следует покормить. Но Фран-то помнил, что кормить их совсем непросто и это может вызвать самые разные, в том числе и нежелательные, последствия, поэтому тянул, как мог.

У путешественников и самих с едой стало напряженно, потому что, несмотря на травмы, Берит съедал больше, чем рыцарь с оруженосцем вместе взятые. Поэтому они вынуждены были заглянуть, как делали это прежде, в один из придорожных трактирчиков, заказали жареного поросенка и какой-то каши, которую попросили уложить в кувшин с широким горлом. В этом кувшине, по словам Калмета, каша могла храниться довольно долго и оставалась, даже без разогрева на огне, вполне приемлемой на вкус и достаточно сытной. Фран все же с некоторым сомнением смотрел на эту кашу.