Трагический исход - Сувестр Пьер - Страница 62

Что могло случиться в мирно спящем саду особняка?

Какая ужасная борьба должна была произойти при схватке защитника правосудия и преступника?

Валентина, томимая кошмарной тревогой, прислушалась. Вначале она ничего не услышала. Спокойствие сада, где ночь разлила непроницаемый мрак, не нарушал никакой звук, никакой шум борьбы…

– Он убежал! – решила она.

Но в этот момент хрип, крик боли, а также удивления мрачно пронзил тишину! Фирмена, чувствуя, как волосы поднимаются у нее на голове, закрыла уши руками.

Она больше не хотела слушать, не хотела ничего знать, она понимала, что произошло непоправимое, что так называемый барон де Леско пытался убить Жюва, тогда как непримиримый инспектор хотел захватить бандита…

Страх так сильно овладел Фирменой, что ее душа стала безжалостной. Она не содрогнулась при мысли о тех опасностях, которым подвергался Жюв; ее пугала единственная мысль, что, если Жюв не одержит верх, она вновь окажется наедине с Владимиром, своим любовником…

Фирмена отошла от окна, вновь приблизилась к нему, побуждаемая силой, более могущественной, чем ее воля…

Она вновь прислушалась, вновь ее глаза пристально всматривались в ночную темень.

Она ничего не увидела, ничего не услышала…

Хрип, который разволновал ее, отчаянный призыв, долетевший до ее ушей, умолк. Теперь ночь снова сделалась непроницаемой, таинственной, безразличной к драме, покрыв все своим темным одеянием…

Фирмена долго оставалась неподвижной, не смея сделать ни одного движения, ни одного жеста, готовясь к появлению или своего любовника, или Жюва…

Но сад оставался молчаливым, спокойным, пустынным…

Затем, пережив страх неизвестности, Фирмена почувствовала тревогу при мысли, что она так и не узнала, чем окончилась борьба, которая началась у нее на глазах…

Ею овладело лихорадочное беспокойство. Она больше не могла оставаться на месте…

Молодая женщина бросилась из салона. Через мгновение она, живое воплощение ужаса, оказалась у подъезда маленького особняка, спустилась в сад.

Фирмена вздрогнула от ночного ветерка. Она то продвигалась мелкими шагами, то бежала…

Противники боролись где-то поблизости! Она должна их увидеть, отыскать!

Вдруг она подумала, что если сын Фантомаса сильнее Жюва, он должен был убежать, оставив на повороте одной из аллей труп великого сыщика! Эта мысль вселяла ужас. Она парализовала Валентину на несколько секунд, как и страх темноты и тишины, охвативший ее всю целиком.

– Надо узнать! – прошептала она.

Фирмена продвигалась вперед. Она пересекла весь сад и, ничего не увидев и не услышав, дошла до решетки из кованого железа, которая огораживала владение вдоль улицы Спонтини…

Дверца была закрыта, что удивило молодую женщину:

– Значит, они не ушли?

Однако в саду, безусловно, никого не было!

Но у Фирмены не оставалось сил, чтобы рассуждать далее. Она не пыталась понять эту новую тайну. Она открыла дверцу, вышла на улицу и с непокрытой головой, не набросив даже манто на плечи, еще более красивая, чем обычно, так как страх придавал ей суровое великолепие, пустилась бежать так быстро, как могла, подгоняемая мыслью, что, возможно, ее любовник попытается ее догнать. Она хотела только одно: удалиться, покинуть проклятый дом, где она только что пережила такие мгновения невероятного ужаса!

Фирмена побежала наугад по пустынным в этот поздний час аристократическим улицам и бежала так долго, что наконец разбитая от усталости, полностью изнуренная, она очутилась на незнакомом проспекте.

Что делать? Куда идти?

Фирмена дрожала от холода. Она спросила себя, не лучше ли вернуться на улицу Спонтини. Но одна мысль о возвращении в эти трагические места сводила ее с ума…

Вдруг она улыбнулась:

– Юбер! Юбер меня спасет!

Молодая женщина пошла медленнее. Наконец ей попался фиакр, она остановила его, отрывисто бросила кучеру адрес:

– Проспект Виктора Гюго! Быстро! Получите хорошие чаевые!..

Через некоторое время Фирмена уже звонила в дверь доктора…

Элегантная парижанка, она мало беспокоилась в этот момент об удивительном и одновременно двусмысленном, словом, компрометирующем визите, который наносила в подобный час, в подобном костюме…

Теперь новая тревога овладела ею. Дома ли Юбер? Неужели по злому стечению обстоятельств он вышел из дома или еще оставался в больнице?

Валентине хотелось закричать от волнения, когда она услышала шаги, приближающиеся к двери, и голос Юбера спросил:

– Кто там? Что вам надо?

– Откройте! Откройте! Это я!

Через закрытую дверь она услышала восклицание изумления. Затем запоры скрипнули… и она увидела растрепанного доктора Юбера в пижаме, который, разумеется, еще не ложился спать, а работал в своем кабинете.

– Боже мой! – забеспокоился врач. – Что случилось? Неужели это вы, Валентина?.. Говорите же! Говорите!.. Вы пугаете меня…

Увы! Он понял, что молодая женщина вне себя и отвечать не может. Он увидел, что перед ним бедная обезумевшая женщина, которая шатается при ходьбе…

Тогда, не настаивая больше, Юбер ввел в свой дом ту, которую он принимал за баронессу де Леско…

– Входите! Отдохните! Успокойтесь!.. Вы у меня, и никакая опасность вам не грозит! Нет! Ничего не рассказывайте!.. Немного подождите!..

Он привел ее в свой рабочий кабинет, комфортабельную комнату с мягким ковром, приглушающим звуки, с темной обивкой, где лампа с зеленым абажуром отбрасывала неяркий, располагающий к покою свет…

Взволнованный, потрясенный доктор Юбер пытался представить себе тайную драму семьи. Бывшая работница Фирмена внезапно выпрямилась.

– Мне страшно! – простонала она с искаженными чертами лица, вся сотрясаясь от дрожи. – Мне страшно!.. Ах, какой ужас!.. Юбер!.. Юбер!.. Мой муж – чудовище! Жоффруа – это Гаду… и именно он убил дядюшку Фавье!.. А я – не баронесса де Леско, а Фирмена Бенуа…

Она говорила очень быстро, с лихорадочной горячностью. Юбер в молчании смотрел на нее… Он ничего не понимал…

Он уяснил для себя лишь половину из того, что ему сообщила молодая женщина, но ему, врачу, и этого хватило, чтобы в одно мгновение представить новую ужасающую трагедию.

«Валентина сошла с ума!.. – подумал он. – Какой ужас!»

Он не успел ответить, как Фирмена заговорила вновь:

– Все раскрыл Жюв. Он бросился на моего омерзительного мужа… Тот убежал, он его преследовал… я не знаю, где они! Ах, мне страшно… мне все еще страшно!..

Теперь прилив крови окрасил в розовый цвет лицо молодой женщины. Ее глаза лихорадочно блестели; за секунду до этого она почувствовала озноб, а теперь казалось, что она задыхается…

Тогда Морис Юбер дружеским жестом, неторопливо и ласково подтолкнул ее к большому дивану, стоявшему в глубине его рабочего кабинета…

– Довольно! – сказал он нежным голосом, каким обычно говорят, чтобы успокоить детей. – Хватит! Хватит! Валентина… не думайте больше об этом! С этим кончено: полноте, отдохните, прилягте! Я дам вам кое-что выпить… а затем вы все мне объясните…

Через несколько секунд он оставил молодую женщину одну в своем кабинете, прошел в столовую, приготовил стакан воды, добавил туда несколько капель успокоительного средства, потом вернулся:

– Пейте!.. Вы чувствуете себя лучше?..

Фирмена успокоилась.

Лихорадка, которая только что чрезмерно возбуждала ее, внезапно отступила. Молодая женщина от нервозности перешла в состояние глубокой прострации.

– Спасибо! – прошептала она. – Спасибо! Вы добры ко мне… но поняли ли вы меня?..

В свою очередь он хотел все узнать:

– Нет! Что вы говорите, Валентина?

– Что эта ночь была отвратительна! Послушайте меня! Я была спокойна, когда меня допрашивал Жюв, когда он обвинил меня в том, что я убила своего дядю Фавье, чтобы завладеть наследством…

– Глупец! Негодяй!..

– Нет, это была хитрость!.. Он хотел вынудить меня расспросить кое о чем моего мужа… но я не разгадала его хитрости! Морис, я вернулась на улицу Спонтини, у меня была бурная сцена с Жоффруа, он все признал, он признался, что убил моего дядю, и затем…