Абарат: Дни магии, ночи войны - Баркер Клайв - Страница 36

— Вы творите заплаточников.

— Да.

— Армию.

— Да.

— И в одну из ночей…

— Достаточно, колдун. Ты свое доказал.

— Насколько я понял, вы собираетесь покорить острова? — Бабуля Ветошь не ответила. — Вы можете доверять мне. Клянусь, — сказал Захолуст.

— Я доверяю только своим швеям.

— А внуку?

— Не до конца. И не сейчас. У него возникли некоторые проблемы. Поэтому я здесь.

— Разумеется, я был бы рад помочь, но я заперт.

— Тебя только что освободили, колдун.

— А кошки тарри?

— Забудь о них. Мы покинем твою тюрьму, и никто нас не остановит.

— Но они пошлют войска, чтобы вновь меня поймать, — он самодовольно улыбнулся. — Я убил пятерых.

— Пусть посылают. Мне все равно. У меня кровавое настроение, — она взглянула на портреты, висевшие на стене. — Это твои жертвы?

— Да. Они были волшебниками. Их сила крылась в шляпах.

— Значит, ты убил своих друзей из-за шляп?

— Да.

— Хладнокровно, колдун, весьма хладнокровно. Признаться, я слышала, что ты припадочный алкоголик, но кажется, тот случай с девчонкой Квокенбуш тебя закалил.

— Я готов ко всему.

— Ты готов поклясться мне в верности?

— Конечно, конечно.

Захолуст опустился перед Бабулей Ветошью на колени, ухватился за тяжелый подол ее платья и приложил лицо к складкам.

— Я ваш, — сказал он. — Только прикажите.

— Ты нужен мне, чтобы следить за моим внуком. Присматривай за ним. Я не доверяю его инстинктам в том, что касается девочки из Иноземья. Могу поклясться, она каким-то образом им завладела, но не понимаю, как.

Выражение лица Захолуста стало хитрым.

— Ну… кое-что я слышал.

— О девочке?

— Сплетни.

— Сплетни меня не интересуют, — ответила Бабуля Ветошь. — Я тебя выслушаю, если найдешь твердые доказательства. Но не возвращайся к своим привычкам, колдун. Никакой выпивки, никаких убийств без моего приказа. Я нанимаю тебя следить. Не собирать слухи, а следить. И если я хоть на секунду почую, что ты перестал быть мне полезным, я от тебя избавлюсь. К тарри ты не вернешься. Я спущу с тебя шкуру и набью ее грязью Тодо. Мы друг друга поняли?

Захолуст снова поцеловал ее подол.

— Поняли. Абсолютно. Просто скажите, что делать.

— Для начала, отпусти мою одежду.

— О да.

— Теперь встань.

Захолуст поднялся на ноги.

— Что вы хотите?

— Вот письмо. Отнеси его человеку по имени Жуликс Миретак. Он живет в Златобойке, на Утехе Плоти.

— Как я туда доберусь?

— Возьми меньшую из лодок в гавани на ранней стороне часа. В письме — указания для тебя и Миретака. Мы встретимся днем, там, где я назову. Передвигайся быстро и без надобности не мелькай. Если узнаю, что ты нарушил договор молчания — а я узнаю, поверь мне, — сделаю то, что обещала. Теперь бери письмо и убирайся с моих глаз.

Каспар взял письмо у Бабули Ветоши, сделал шаг назад и отвесил поклон. Потом раскрыл рот, чтобы произнести последнюю клятву в вечной преданности, подумал и вместо этого вышел из дома, замедлив шаг на пологом склоне холма, чтобы полюбоваться, как блестит на траве кровь его бывших тюремщиков, кошек тарри. Затем, насвистывая не в лад, он, уже свободный человек, отправился к морю за лодкой.

27. Похищение

Когда Кэнди открыла глаза, она думала лишь о том, как ей хочется обнять маму и получить в ответ такое же крепкое объятье. Это казалось простым, но не было ничего, чего бы ей хотелось больше.

Она села на кровати поваров и огляделась. В кухне царила тишина. Пока она спала, ветер смолк, и усыпанные листьями и цветами ветви над ее головой больше не шуршали. Птиц тоже не было слышно: они либо улетели, либо помалкивали. Возможно, самым странным казалось отсутствие воскресшего племени Тотемикс. Когда она собиралась спать, они весело шумели, словно говоря: мы живы и свободны! Кэнди не представляла себе более веселых звуков. Но сейчас стихли даже они.

— Утиль? — сказала Кэнди. — Ты где?

Тишина. Пока она спала, что-то произошло. Но что?

— Утиль! — позвала она громче. — Ты там?

Ответа не было, и она отправилась на поиски. Та же пугающая тишина, которая встретила ее на кухне после пробуждения, охватила весь Сумеречный дворец. Коридоры и комнаты молчали. На ветвях она заметила птиц, но они почему-то перестали петь.

— Утиль! — снова позвала она. — Ты где? Утиль!

Наконец, она услышала придушенный крик, и переходя из комнаты в комнату, обнаружила лежащего на полу обезьяна; во рту у него был кляп, руки туго связаны за спиной, ноги замотаны на уровне лодыжек. Кэнди вытащила кляп.

— Проклятье, — сказал Утиль, отплевываясь от вкуса кляпа. — Я думал, мне конец, правда-правда.

— Кто это сделал?

— Не думай обо мне. Он сюда не за мной пришел, а за тобой.

— Еще раз — кто?

— Не знаю, как его зовут. Какой-то молодой человек с отвратительным взглядом. Тебе надо отсюда убираться.

Она развязала ему руки, и первое, что он сделал, это оттолкнул ее.

— Иди! — сказал он.

— Без тебя я не уйду.

— Это, конечно, очень благородно, — сказал Утиль, — но, по правде говоря, не думаю, что рядом с тобой я буду в безопасности. Не тогда, когда за тобой охотится этот звереныш. Он смертоносен.

— Ты ведь знаешь, кто он? — спросила Кэнди.

— Есть у меня кое-какие подозрения, — согласился Утиль, — но сейчас не время и не место их обсуждать. Тебе надо идти, пока не… — он замолчал на полуслове, а потом сказал:

— О нет.

— Что?

— Поздно. Он уже здесь.

Кэнди обернулась.

— Я никого не вижу.

— Он умен. Он знает, как использовать тень. — Говоря это, Утиль стрелял глазами во всех направлениях, ища «умника», кем бы он ни был. — Ты уйдешь? — спросил он Кэнди, вновь толкая ее.

— Куда?

— Да куда угодно! Просто иди!

Кэнди начала пятиться и в этот момент краем глаза заметила, что к ней кто-то движется. На секунду она увидела бледное лицо и черные волосы.

— Беги! — услышала она крик Утиля, развернулась и помчалась по извилистой дорожке, что когда-то привела ее в Сумеречный дворец.

Однако преследователь был быстрым. Через десять-двенадцать шагов она услышала шлепанье босых ног по мозаике, становившееся все громче по мере того, как ее догоняли.

Ей не нравилась мысль о том, что на нее нападут сзади, поэтому она резко затормозила и крутанулась назад, чтобы посмотреть на преследователя. Это стоило сделать хотя бы для того, чтобы увидеть лицо молодого человека: его глубоко посаженные глаза внезапно стали комично большими. Но он тут же сосредоточился и направился к ней, что-то вынимая из кармана куртки. Решив, что это нож, Кэнди подняла руки, загораживаясь от лезвия, но юноша вытащил предмет — не нож, а мешок! — и быстро натянул ей на голову.

Она начала кричать и метаться, но в мешке было что-то, пахнувшее словно гнилые цветы, и этот запах вскружил ей голову.

— Просто расслабься, — услышала она голос молодого человека. — С тобой все будет хорошо. Расслабься, Кэнди.

«Кэнди», подумала она. «Он знает, как меня зовут. Откуда?»

И когда она об этом думала, запах сыграл с ней странную штуку. У себя в голове она услышала голос: «Тебе надо поспать».

«Нет», пробормотала она, едва шевеля языком.

«Совсем недолго», сказал голос.

И в следующую секунду уже не было никаких следующих секунд.

Время своего сна Кэнди знала точно, поскольку голос запаха сообщил ей по пробуждении:

— С момента, как ты заснула, прошло 37 минут 11 секунд. Если хочешь, просыпайся.

Второго приглашения не требовалось. Кэнди начала развязывать веревки, удерживавшие мешок. Ослабив их, она стянула мешок с головы и поняла, что находится не в Сумеречном дворце. Темные небеса были усыпаны звездами. За все время своего путешествия она ни разу не видела столько звезд. Звезды были так прекрасны, что ей потребовалось серьезное усилие, чтобы оторвать от них глаза и посмотреть, где она оказалась.