Любовные похождения князя - Сувестр Пьер - Страница 32

И потом, сейчас я сам все узнаю…

Артист добрался до пятого этажа. Он припомнил слова посыльного: «Мадам Алисе просила вам передать, что она на пятом, дверь напротив лестницы, консьержку незачем будить».

Мике сориентировался:

– Пятый? Дверь напротив? Вот она!.. Тем более, другой нет.

Мике постучал.

Какой-то миг подождал, затем ему почудилось, что дверь отворилась…

По-прежнему не видя ни зги, ни проблеска света, Мике не решался войти. Он вытянул руку, чтобы толкнуть дверь, но почувствовал, как приоткрывается она пошире, пропускает внутрь.

– Есть кто-нибудь? – крикнул Мике.

Никто не отвечал.

«Боже! Что же это такое?» – подумал про себя комедиант.

– Есть кто-нибудь? – вновь крикнул он.

И сделал шаг вперед…

В этот миг Мике отчетливо услышал голос, который ему показался незнакомым, но, который ему, возможно, доводилось прежде слышать, голос позвал:

– Входите, старина! Мы вас ждем!..

Актер, все более ошеломленный, вытянув руки вперед, что вполне естественно в темной комнате, двинулся на зов.

Он сделал три шага.

Но тут произошло неожиданное, непредвиденное, ужасное!..

Дверь позади Мике резко захлопнулась. В тот же миг комнату, в которой очутился артист, залил ослепительный свет. Этот свет, резкий электрический свет, очевидно, испускал какой-то мощный прожектор.

Мике, ослепленный, ошеломленный, заморгал, с трудом адаптируясь после кромешной темноты.

Актер смотрел и не понимал…

Перед ним трепыхалось что-то белое, прозрачное…

– А!.. – начал он.

Дальше он выговорить ничего не успел!

За белым предметом, который он разглядывал не более секунды, возникла черная человеческая тень!

Мике не успел ни рта раскрыть, ни пошевелиться.

Белый предмет, в котором он угадал простыню, накрыл его с головой… свил его туловище… скрутил члены… парализовал движения… стеснил дыхание…

Мике собирался было закричать, но кляп заткнул ему рот, связал язык…

Перед глазами все поплыло…

Ему показалось, что он падает на пол.

В лицо ему брызнула какая-то жидкость, он стал задыхаться.

Несколько секунд спустя в наводненной светом комнате не было никого, кроме человека в черном, который с любопытством склонился над белым кулем с человеческими очертаниями, неподвижным и зловещим телом, словно закутанным в саван – трупом!

Десять минут спустя человек в черном, который столь жестоким образом расправился с Мике, застыв на коленях возле своей жертвы, приложил ухо к груди распростертого на полу человека.

– Мертв! – со смешком произнес он. – Быстренько я его! Даже пикнуть не успел! Ни рыпнулся! Ни дернулся! Что ж, замечательное средство, на будущее надо иметь в виду!

Он поднялся на ноги, подошел к окну и распахнул его, оставив шторы тщательно задернутыми.

– Страшно несет хлороформом, – размышлял вслух незнакомец. – Так можно по собственной милости отдать Богу душу. Ну, за работу!

Работа, на которую намекал поразительный субъект, была довольно гнусная.

Оставив белое тело на полу, незнакомец абсолютно спокойно, с непоколебимой решительностью выдвинул на середину комнаты стоящий у стены стол.

На столе с недавних пор лежал предмет. Это был мощный электрический фонарь, своим резким светом и ослепивший беднягу Мике…

Незнакомец убрал фонарь. Направился в угол комнаты к большому мешку, развязал его. В мешке находились отруби. Горкой высыпав их на пол, незнакомец удовлетворенно потер руки.

– Великолепная находка! – прошептал он. – Помешает быстро просочиться крови и, следовательно, обнаружить происшествие! Ну-ка! Кажется, можно спокойно приступать к делу?

Необычайный тип, зловещий преступник неспешно облачился в одеяние, которое снял со стены.

Это был большой клеенчатый плащ причудливого покроя: наглухо закрытый, только с прорезью для головы, наподобие зюйдвесток, которые носят в шторм моряки.

Зачем незнакомец так нарядился?

Он вынул из кармана плаща резиновые перчатки, натянул их на руки.

Теперь, во всеоружии, незнакомец подошел к жертве.

– Надо поторапливаться, – пробормотал он. – Скоро займется день, надо побыстрее отсюда сматываться…

Ухватив белый куль, труп Мике, за плечи, он потащил, поволок его к месту, присыпанному отрубями.

– Первым делом, – прошептал убийца, – избавимся от этого замечательного савана, сослужившего мне превосходную службу.

Он перевернул труп на живот, принялся разматывать простыню…

Обнажилось тело несчастного Мике, еще не окоченевшее, теплое, но уже бездыханное.

– Прекрасно! – отметил незнакомец. – Теперь все просто!

Не переставая говорить, он вооружился неким подобием ножа, который достал из ящика стола…

И началась задуманная ужасная бойня…

Без малейшего содрогания, казалось, не сознавая всей чудовищности своих действий, незнакомец со знанием дела, с поразительной сноровкой, которая сделала бы честь и хирургу, надсек шею жертвы и стал медленно, планомерно орудовать ножом, разрубая кожу, затем мышцы, вылущивая позвонки, не обращая внимания на фонтанчики еще теплой крови, обагрившей резиновые перчатки, залившей клеенчатое одеяние, напитавшей отруби на полу!..

Долго длилась чудовищная бойня…

Однако и ей пришел конец. Человек ухитрился окончательно отделить голову от плеч несчастной жертвы.

Отныне Мике был обезглавлен.

Голова актера больше не покоилась на его шее.

Наконец человек распрямился. Какой-то миг он созерцал тело артиста, затем легко поморщился.

– Дрянь-работенка! – прошептал он. – Далеко не элегантная. Не в моем это вкусе… Ну да ладно! Что поделаешь!.. Зато проделана явно не без пользы!

Человек удовлетворенно усмехнулся и приступил к новым приготовлениям.

Он вытащил из-под кровати ящичек, внутри обшитый жестью, накидал в него отрубей…

– А вот и шляпная картонка, – вновь прошептал он, – с сюрпризом для ее нашедшего… если ее кто-нибудь найдет…

Без тени отвращения он взял за уши голову несчастного Мике и швырнул ее в ящик…

Однако голова не входила так, как того хотелось бы убийце.

И тот совершил чудовищную вещь. Он поднял ногу и ударом каблука вогнал в отруби бренный останок!

– Вот и готово! – прошептал человек.

Захлопнув крышку, он вернулся к растерзанному телу.

– Так! Надо принять еще кое-какие меры предосторожности!..

Убийца стянул перчатки, избавился от клеенчатого плаща, который небрежно отправил в угол и, уже чистый и опрятный, проговорил вслух:

– На редкость удачно! Ни пятнышка крови! Никому и в голову не придет…

Но тут он оборвал себя. Вдалеке прозвонили часы…

– Черт побери! – прошептало чудовище. – Пора! Уже пора!..

Он заторопился.

Быстро порывшись в бумажнике, убийца достал письма и сунул их несчастной жертве в карман пиджака.

Затем, в последний раз взглянув на кровавое зрелище, он зашвырнул в угол пропитанный кровью саван, невозмутимо взял трость, надел мягкую шляпу и подхватил сундучок, скрывавший голову жертвы.

Убийца вернулся к окну. Он потушил свет, отдернул шторы, распахнул раму.

Из окна виднелись крыши, располагавшиеся с ним почти на одном уровне.

Человек перемахнул через подоконник и, не выпуская из рук сундучок, спрыгнул на кровлю крыши.

– Определенно, – размышлял он, – все прошло идеально гладко, теперь можно вольно вздохнуть!..

Он украдкой пробирался между трубами, продвигался вперед…

В следующее мгновение его черный силуэт осторожно спускался по железным крючьям, вделанным в стену старого дома.

Вскоре силуэт был уже внизу, на обширном пустыре.

А еще через несколько мгновений прохожий с объемистым свертком шагал по мосту Собора Парижской Богоматери.

На середине моста он остановился, нагнулся над темной водой. Раздался глухой всплеск.

Когда прохожий тронулся дальше, свертка у него не было!

Глава 13

РЕПОРТЕРЫ «СТОЛИЦЫ»

Господин Пантелу, ответственный секретарь популярного еженедельника «Столица», обычно появлялся в своем кабинете в восемь утра. Однако утренний телефонный звонок патрона, депутата, господина Вассера вытащил его из постели намного раньше привычного часа.