Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Дон Жуан

Гнедич Татьяна Григорьевна

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Дон Жуан - Гнедич Татьяна Григорьевна - Страница 39

Изменить размер шрифта:

106

Пронзительно цикады стрекотали,

Лесной туман вставал со всех сторон,

Скакали кони, травы трепетали,

И раздавался колокола звон,

И призраки в тумане возникали,

И снился мне Онести странный сон:

Красавиц ужас, гончие собаки

И тени грозных всадников во мраке!

107

О Геспер! Всем отраду ты несешь

Голодным ужин и приют усталым,

Ты птенчикам пристанище даешь,

Ты открываешь двери запоздалым,

Ты всех под кровлю мирную зовешь,

Ты учишь всех довольствоваться малым,

Всех сыновей земли под кров родной

Приводишь ты в безмолвный час ночной.

108

О сладкий час раздумий и желаний!

В сердцах скитальцев пробуждаешь ты

Заветную печаль воспоминаний,

И образы любимых, и мечты;

Когда спокойно тающий в тумане

Вечерний звон плывет и темноты

Что эта грусть неведомая значит?

Ничто не умерло, но что-то плачет!

109

Когда погиб поверженный Нерон,

Рычал, ликуя, Рим освобожденный:

«Убит! Убит убийца! Рим спасен!

Воскрешены священные законы!»

Но кто — то, робким сердцем умилен,

На гроб его с печалью затаенной

Принес цветы и этим подтвердил,

Что и Нерона кто-нибудь любил.

110

Нерон… но это снова отступленье:

Нерон и всякий родственный ему

Нелепый шут венчанный — отношенья

К герою не имеют моему!

Я собственное порчу сочиненье

И осрамлюсь по случаю сему!

(Мы в Кембридже смеялись над бедняжками

И звали отстающих «деревяшками».)

111

Но докучать я не желаю вам

Эпичностью моей — для облегченья

Я перережу песню пополам,

Чтоб не вводить людей во искушенье!

Я знаю, только тонким знатокам

Заметно будет это улучшенье:

Мне Аристотель дал такой совет.

(Читай его «Поэтика», поэт!)

ПЕСНЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Поэму начинать бывает трудно,

Да и кончать задача нелегка:

Пегас несется вскачь — смотри, как чудно!

А вскинется — и сбросит седока!

Как Люцифер, упрямец безрассудный,

Мы все грешим гордынею, пока

Не занесемся выше разуменья,

Тем опровергнув наше самомненье.

Но время всех умеет примирить,

А разные напасти научают

Людей — и даже черта, может быть,

Что безграничным разум не бывает.

Лишь в юности горячей крови прыть

Стремит мечты и мысли затмевает;

Но, приближаясь к устью наших дней,

Мы думаем о сущности страстей.

Я с детства знал, что я способный малый,

И укреплял в других такое мненье;

Я заслужил, когда пора настала,

Признание и даже одобренье.

Теперь — моя весна уже увяла,

Давно огонь воображенья,

И превращает правды хладный блеск

Минувших дней романтику в бурлеск.

Теперь, когда смеюсь над чем — нибудь,

Смеюсь, чтоб не заплакать, а вздыхаю

Лишь потому, что трудно не вздохнуть!

Апатию свою оберегая,

Должны мы сердце в Лету окунуть!

Фетида, в Стиксе первенца купая,

Его оберегла от бед и зал,

Но я бы воды Леты предпочел.

Меня винят в нападках постоянно

На нравы и обычаи страны.

Из каждой строчки этого романа

Такие мысли якобы ясны.

Но я не строил никакого плана,

Да мне и планы вовсе не нужны;

Я думал быть веселым — это слово

В моих устах звучит, пожалуй, ново!

Боюсь, для здравомыслящих людей

Звучит моя поэма экзотически;

Лукавый Пульчи, милый чародеи,

Любил сей жанр ирон-сатирический

Во дни бесстрашных рыцарей и феи,

Невинных дев и власти деспотической.

Последняя найдется и у нас,

Но прочих всех давно иссяк запас.

Почти о современниках пишу я;

Правдиво ль я изображаю их?

Не повторю ль ошибку роковую

Пристрастных ненавистников моих?

И все же я не слишком негодую:

Нужна ж свобода слова и для них!

Но Аполлон меня за ухо тянет

И просит говорить о Дон-Жуане.

Оставил я героя моего

Наедине с его подругой милой.

Остановилось время для него

И на минуту косу опустило.

Оно не поощряет никого

И никогда влюбленных не любило,

Но ими любовалось от души:

Уж очень были оба хороши!

Их лиц испортить не могли морщины,

Их старость не могла бы оскорбить,

Не смела бы седая паутина

Их шелковые волосы покрыть.

В них для недуга не было причины,

В них не было того, что может гнить:

Увянуть пальма юная не может,

Ее одна лишь буря уничтожит.