Оборотень следов не оставляет - Байкалов Альберт - Страница 12

Его можно было понять. Наверняка Гущин до сих пор не мог поверить в случившееся. Ведь еще час назад он сошел с электрички в центре России и направлялся в воинскую часть, где, по его мнению, должны были на следующий день начаться состязания между офицерами округа в умении стрелять, водить боевую машину, бегать...

– Молись своему Богу! – прохрипел Шаман и надавил лезвием сильнее.

Лицо лейтенанта сделалось пунцовым.

– Ну что, – Шаман посмотрел на Джина, – кончаем кяфира?

– Погоди, – неожиданно остановил его Джин.

Шаман медленно отпустил лейтенанта. Продолжая стоять на коленях, тот качнулся и виском уперся в крышку верстака.

– Знаешь, что я подумал? – Джин внимательно посмотрел на Гущина. – Ты можешь остаться жить, но при одном условии.

– Что за условие? – мокрый от пота Гущин облегченно перевел дыхание.

– Та девушка, за которую ты заступился, была свидетелем по одному делу. В общем, если она окажется на суде, то очень хорошему человеку несдобровать. Если ты согласишься помочь, то мы отпустим тебя.

– Что я должен делать? – Гущин с опаской посмотрел на Шамана.

– Она знает, что ее ищут чеченцы, поэтому относится к нам с подозрением. Зато ты теперь для нее герой! – Джин улыбнулся. – Мы дадим тебе сумку, которую наш брат забрал у нее. Ты придешь к ней домой под предлогом вернуть. Она увидит тебя в глазок и откроет двери. Тогда мы ворвемся и все сделаем. После этого иди на все четыре стороны.

– А откуда у меня мог взяться ее адрес? – удивился Гущин.

– У нее в сумке был паспорт, там прописка, – пояснил Стропа. – Просто.

– Но она не сделала мне ничего плохого! – простонал прижатый к стенке лейтенант.

– Зачем лез не в свое дело? – спросил Стропа. – Если бы не ты, мы бы уже решили эту проблему. Теперь выбирай: или умрешь прямо сейчас, или делаешь, как сказали, и уходишь.

– У тебя мама есть, девушка, – Джин склонил голову набок. – Так ведь? Подумай о них, если тебе не жалко единственную жизнь.

– Меня обязательно найдут! – продолжал сопротивляться Гущин.

– Даже если так, все равно мало дадут, – резонно заметил Джин. – Зато живой будешь. Хотя я не думаю, что тебя поймают. Все чисто сделаем.

Лейтенант закусил нижнюю губу. Его заметно трясло.

– Думай живее! – поторопил Стропа.

– Жизнь – это самое дорогое, – продолжал давить Джин. – Ты ведь не хочешь умирать?

– А если она не откроет? – едва слышно спросил Гущин.

– Откроет, – уверенно заявил Джин. – Так как?

– Хорошо, – Гущин обреченно вздохнул.

– Надень на него пакет, – приказал Джин, – и ведите к машине.

Никто не сомневался, что лейтенант согласится. Это единственный шанс продлить себе жизнь. Теперь нужно было лишь узнать, как он поведет себя дальше. Пока Гущин держался относительно уверенно. То, что его трясло, а голос срывался на фальцет, так это вполне закономерно. Не кино. Человек по-настоящему напуган.

Спустя полчаса его подвезли к старому пятиэтажному дому, сняли с головы пакет и расстегнули наручники. Сидевший слева от Гущина Шаман вынул пистолет с глушителем, извлек из него обойму.

– Оружие в крайнем случае, – предостерег Джин. – Затащите в ванную и там перережете горло. Сначала оглушите только. Чтобы не кричала.

От этих слов Гущин сделался белее снега.

– Вы не боитесь вот так, без подготовки? – спросил он одними губами.

– Мы что, к женщина станем готовиться? – усмехнулся Шаман. – Быстро режем и уйдем.

С этими словами он открыл со своей стороны дверцу.

– Вот сумка, – Джин передал ее через спинку сиденья. – Держи, чтобы было видно в глазок.

– Понял, – одними губами проговорил Гущин.

– Только без шуток, – предостерег Джин.

– А если она не пустит в квартиру? – спросил Гущин.

– Как не пустит? – удивился Шаман. – Такой красивый парень, помог вернуть документы и ценный вещь! Да ты что?

– Все будет нормально, – заверил Джин. – Четвертый этаж. Идите.

– Как? – удивился Гущин. – Все? А мне оружие?

Его глаза забегали.

– Не заставляй меня злиться, – предостерег Джин. – Неужели думаешь, что мы совсем глупые? Дадим тебе пистолет и останемся ждать, чтобы узнать, как ты выполнишь свое обещание? Ты убежишь! Мы уже договорились, Шамиль и Леча пойдут с тобой. Они встанут с двух сторон у дверей. Когда эта коза откроет двери, они ворвутся и все сделают.

Шаман со Стропой выбрались из машины. Гущин с шумом перевел дыхание и последовал их примеру. Во дворе было безлюдно. Лишенные листвы деревья, грязь под ногами, несущиеся по небу рваные клочки свинцовых облаков были хорошей декорацией к убийству.

Стропа направился к подъезду. Шаман толкнул лейтенанта в спину:

– Чего стоишь? Иди!

Они поднялись по грязной лестнице на четвертый этаж. Стропа показал взглядом на обшарпанные двери и встал слева от них, Шаман напротив. Левой рукой он взял Гущина за предплечье и вытолкнул к глазку:

– Звони.

Гущин надавил на кнопку звонка.

В квартире раздалась мелодичная трель. Послышались шаги.

– Кто? Вы? – раздался удивленный голос.

– Не открывай, тебя убьют! – заорал не своим голосом лейтенант, швырнул сумку в Стропу и двумя руками толкнул Шамана в грудь. Несмотря на то что капитан ожидал такой реакции, он все же не удержался и полетел вниз по лестнице. И тут случилось то, чего больше всего боялись. По сути, повторилась ситуация, которая произошла накануне с Вишняковым. Гущин умудрился прыгнуть вслед за Шаманом и схватить его за руку, в которой тот держал пистолет. Шаман упал на последние ступеньки пролета и выпустил оружие.

– Руки в гору, уроды! – не своим голосом заорал Гущин и направил ствол пистолета на Стропу.

– Тихо! – Стропа выполнил требование, демонстративно направив пистолет в потолок. – Не стреляй. Шутка!

Неожиданно за его спиной открылась дверь, и на площадку выглянул какой-то старик.

– Вызови милицию! – приказал Гущин.

– Не надо! – попросил Стропа. – Лия, выйди, скажи ему, что это розыгрыш!

В это время Шаман поморщился и попытался встать.

– Лежать! – приказал Гущин и воткнул ему ствол пистолета в глаз.

Тем временем на площадку вышла Лия.

– Ну, чего ты, лейтенант, разошелся? – глядя на него сверху вниз, спросила она. – Сказано тебе – отбой, проверка это была!

– Как? – нижняя челюсть Гущина отвисла. Он отступил на шаг назад.

Шаман, морщась, медленно сел. Тряхнул головой, потрогал затылок. Потом поднял взгляд на Гущина:

– Верни оружие.

– Нет, – Гущин совсем по-детски спрятал руку с пистолетом за спину.

– С ума можно сойти! – Лия посторонилась: – Давайте все в квартиру. Там разберемся.

Залитая по самую крышу грязью «Нива» подъехала к реке и остановилась.

Амирбек очнулся от короткого забытья и посмотрел сначала на сидевшего за рулем Тархана, потом вперед.

– Почему остановился?

– Сейчас мост передний включу, – засуетился чеченец и стал дергать рычагом между сиденьями.

– Зачем по такой дороге выключал? – Амирбек зевнул и обернулся назад: – Надиа, дай воды!

Женщина протянула через спинку пластиковую бутылку.

Амирбек открутил пробку и приложился к горлышку. Потом плеснул в ладошку и смочил лицо.

Тархан тронул машину. Недовольно урча, «Нива» въехала в воду и затряслась на камнях. Из-под капота повалил пар. На середине речки машину вдруг развернуло. Тархан резко крутанул руль вправо. Медленно, с пробуксовкой, они все же выехали на противоположный берег.

Амирбек обернулся назад. Следом в воду въехал «уазик». Вода вокруг вспенилась, накрыв колеса. Однако машина переехала брод.

– Кажется, все, – облегченно перевел дыхание Тархан и надавил на педаль подачи топлива. Машина с воем взлетела на бугор, подскочила на яме, развернулась на камнях поперек дороги и встала. Амирбек полетел на Тархана, в последний момент выставив вперед руки.

– Ты чего?! – заорал он на него.

– Извини, случайно вышло, – испуганно залепетал Тархан. – Резина мокрая. Занесло.