Апокалипсис - Адамс Джон Джозеф - Страница 21

— Как вам нравится такая чуткость?

— Годится.

Я повесил трубку. Включился телевизор. Он показывал рисунок с едой.

— Видите? — спросил Дом.

— Ты про хавку?

— Это содержимое вашего холодильника, — сказал Дом. — Продукты с синей каймой на упаковке придут в негодность через двадцать четыре часа. Продукты с черной каймой на упаковке уже пришли в негодность. Хотите, я их выброшу?

— Конечно, — сказал я.

— А сейчас поглядите в окно.

Я подчинился. За окнами были горы.

— Вообразите, как вы ежеутренне пробуждаетесь в Альпах…

— Я…

— И когда вы готовы ехать на работу, в гараже уже ждет машина с прогретым двигателем!

Горы в окнах сменились изображением гаража с машиной.

— И автоответчик обязательно заметит отсутствие машины в гараже и скажет, что вас нет дома…

Интересно, подумал я, а что, если мне спуститься и сесть в тачку? Можно тут куда-нибудь поехать? Наверное, нет. Ни шиша тут нет, кроме этого дома. И мне его хотят сбагрить.

— А когда возьмете в руки книгу, телевизор предупредит, если по ней поставлен фильм…

По "ящику" пошло кино, на окнах сдвинулись занавески, около телефона погасла лампа.

— Я читать не умею.

— В таком случае это еще более важно, не правда ли?

— А как насчет спальни? — Меня вдруг потянуло в сон.

— Всегда к вашим услугам!

Отворилась дверь, я вошел. В спальне тоже работал телик. А вот кровать никуда не годилась. Обивка была вспорота, торчали электронные потроха.

— Э, а койка-то?..

Я смекнул, что койку, должно быть, изгадил Боюсь или Кромер. На хрена им нужно, чтобы тут устраивались с комфортом, дрыхли и вылетали из марафона? Еще не время.

— Извините, — сказал Умный Дом. — Если не возражаете, я покажу кабинет и…

В очередном перерыве я улегся на раскладушку Глории и свернулся калачиком, а она свернулась вокруг меня. Было раннее утро, перед "ящиками" не торчало ни одного зеваки, и я не слышал Боюся. Он, наверное, тоже пошел придавить ухо.

Вскоре нас растормошил Кромер:

— Какая умильная оценка! Я гляжу, он всегда к тебе спать приходит. Как к мамочке.

— Отцепись ты от него, — попросила Глория. — Пускай спит, где захочет.

— Что-то я в толк никак не возьму, — сказал Кромер, — он тебе младший брат или хахаль?

— Ни то ни другое, — буркнула Глория. — А тебе какое дело?

— Да так, — ухмыльнулся Кромер. — Есть тут для него работенка.

— Что за работенка?

Они толковали так, будто меня рядом не было.

— Нам нужен мальчонка-хакер. Ненадолго, для отдельного номера. Льюис годится.

— Да он первый раз в виртуалке, — сказала Глория. — Какой из него хакер?

— Уж какой есть. Где сейчас возьмешь настоящего? Ничего, справится.

— Справлюсь, — подтвердил я.

— Ладно, — уступила Глория, — только за это вы его освободите от секс-марафона.

Кромер улыбнулся:

— Защищаешь? Напрасно. В секс-марафоне, детка, все играют. Это хлеб с маслом. Да и публика нам не позволит нарушить правила. — Он показал на скэйперские снасти. — Ну что, не пора ли?

Конечно, Кромер думал, будто я не в курсе насчет Глории и Боюся. Подмывало сказать ему, что я вовсе не такой сопливый лох, как он думает, но я побоялся, что это не понравится Глории.

Я решил потолковать с мистером Апчхи. Дорогу к нему я с первого раза запомнил.

— Что такое секс-марафон? — спросил я.

— Не знаю, Льюис.

— У меня еще ни с кем секса не было.

— У меня тоже, — сказал мистер Апчхи.

— Вечно все думают, будто у нас с Глорией… ну, это. Потому что вместе ходим. А мы просто друзья.

— Это чудесно, — сказал мистер Апчхи. — Хорошо, когда есть друзья.

— Я хочу дружить с Лэйн, — признался я.

В следующем перерыве, пока Глория спала, Джильмартин с Кромером мне объяснили, что и как делать. Они специально для меня пометят выдвижной ящик, и там, куда я войду, будет много цифр и букв, но я должен только нажимать везде "1–2–3". Это будет архив службы безопасности, сказали они. Но только понарошку. Народ, на меня глядя, подумает, будто я ломаю коды. "Потом еще кое-что может случиться, — предупредили они, — но мы тебе пока ничего не скажем, ты зря не дергайся, язык держи за зубами и положись на Боюся".

Короче, я смекнул, что во время сеанса с меня снимут шлем, но не знал, стоит ли говорить об этом Глории.

Боюсь уже проснулся и теперь встречал публику — она помаленьку собиралась. Мне, конечно, было невдомек, за каким хреном городские спозаранку тащатся в кегельбан, неужели так интересно на нас пялиться? А Боюсь вовсю пудрил им мозги, говорил про "суровую решимость выжить", про "дух пионеров Дикого Запада, который некогда сделал великой страну под названием Америка", про "юные тела", что "корчатся в муках совокупления с будущим". По мне, так все это — бред собачий, но народ охотно развесил уши.

Ушла одна горожанка. Из нас, участников. По не Лэйн.

Я попал в приятный, тихий мир. На Марс. Очень похоже на тот полет над пустыней, только еще лучше. Потому что не было аварий и голоса, который советовал "зайти на цель".

Я подошел к выдвижному ящику, о котором говорили Джильмартин и Кромер, и услышал голос Боюся: "Пора". Кладовка информации смахивала на библиотеку для деловых. Только тут вместо книг стояли папки с мигающими огоньками и длинными словами. Ко мне привязался незнакомый голос, все допытывался насчет какого-то "кода доступа", но всякий раз попадалось местечко, где я мог набрать "1–2–3". Там было много стенок, но все точно из перьев сделанные, стоит только руку протянуть, рассыпаются.

Я нашел кипу исписанных листов. Некоторые слова были замазаны черным, попадались и ярко-красные, светящиеся. Завыла сирена, и тут я почувствовал, как чьи-то руки вытаскивают меня наружу, срывают шлем.

Оказалось, меня схватили двое парней, которых я видел впервые в жизни. А их схватили Эд и Кромер. Они орали и тузили друг дружку, но не в полную силу. Лажа, сразу понял я. "Феды! — кричал Боюсь. — Феды!" Перед моим монитором давилась целая толпа зевак. Их, наверное, сначала привлекли бумажки, которые я нашел, но теперь им было не до бумажек. Они смотрели сценку.

Боюсь выхватил игрушечный пистолет, Кромер тоже. Они теснили незнакомых парней. Неужели зеваки не видят, что им гонят чажу? Еще как видят, понял я, но все равно балдеют. Вон как завелись. Вспомнили, должно быть, времечко, когда на свете жили настоящие феды.

Я слез с рамы и огляделся. Стало быть, я вне игры. Ну и плевать. Пускай что хотят, то со мной и делают. Зато теперь я вижу, как это выглядит со стороны, когда участники марафона в скафандрах и шлемах "плавают в море информации". Этого никто из них не представляет, даже Глория. Оказывается, все это время Глория была совсем рядом со мной. Я посмотрел на Лэйн. В виртуальном мире ей было неплохо. Мне показалось, будто она танцует.

А Боюсь и Кромер тем временем выгоняли "федов" из секретной кладовки. Зеваки вытягивали шеи, чтобы получше видеть. Боюсь вышел в зал и схватил микрофон.

— Почтеннейшая публика, мальчик не виноват! Просто сработали рефлексы талантливою хакера, привычка выкрадывать гниль из банков зашифрованных данных. Федам ни к чему, чтобы мы под них копали, но малыш не смог удержаться от соблазна.

Эд и Кромер усадили меня на раму и стали опутывать проводами.

— Все в порядке, мы их прогнали. — Боюсь похлопал по игрушечному пистолету. — Нам ведь тоже палец в рот не клади. Однако неизвестно, кому в следующий раз захочется сунуть нос, куда не просят, поэтому ради его и нашей безопасности придется, наверное, стереть этот файл. Что же касается правил нашего марафона, то они позволяют мальчику с прекрасным нюхом на данные вытягивать из киберпространства все, что угодно. За такой естественный поступок мы не можем его дисквалифицировать, правильно я говорю? Почтеннейшая публика, давайте будем к нему снисходительны!