Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Причуды природы - Акимушкин Игорь Иванович - Страница 3


3
Изменить размер шрифта:

Крысы считаются одними из самых "умных" грызунов. Как недалек их "ум", показывает следующий забавный эпизод. Белая крыса устраивала гнездо. Одержимая строительной горячкой, рыскала она по клетке в поисках подходящего материала и вдруг наткнулась на свой длинный хвост. Сейчас же крыса схватила его в зубы и понесла в гнездо. Затем вышла на новые поиски, и хвост, естественно, пополз за ней. Крыса ещё раз "нашла" его и понесла в гнездо. Двенадцать раз подряд приносила она в гнездо свой собственный хвост! Всякий раз, когда крыса натыкалась на него, инстинкт заставлял её хватать этот похожий на прутик предмет.

Но вот, кажется, мы нашли в животном царстве разумное существо! В Америке водится небольшая лесная крыса неотома. Ни один хищник не рискнет сунуться в её нору: в стенках остриями к входу торчат острые колючки. Крыса сама устраивает эти колючие заграждения. Влезает на кактус, отгрызает колючки, приносит их в нору и втыкает в стенки у входа остриями вверх. Это ли не мудрость!

Однако дайте неотоме вместо колючек кактусов другие острые предметы, например булавки или мелкие гвоздики. Они вполне могут заменить шипы кактуса в качестве заградительного средства. Но до крысы это не доходит. У её предков выработалась привычка пользоваться только колючками кактусов. С булавками им не приходилось иметь дело. А крыса сама, без подсказки инстинкта, не догадывается употребить их в дело.

Но вот на сцене появляется ловкий хищник — скунс. Крыса бросается наутек. Она инстинктивно кидается в нору. Но нора далеко! Крыса поворачивается и юрк — прячется в колючих зарослях кактуса.

В чём дело? Почему животное, которое только что продемонстрировало полную неспособность соображать, в минуту опасности сумело, однако, избрать наиболее разумный путь к спасению?

Объяснить это кажущееся несоответствие в поведении животных сумел русский физиолог Иван Петрович Павлов. Он установил, что поступками высших животных руководят не только инстинкты. Оказалось, что позвоночные и некоторые беспозвоночные животные обладают способностью хорошо запоминать навыки, приобретенные в результате жизненного опыта. Крыса однажды, видимо, случайно спаслась от хищника под колючим кустом. Она стала и впредь искать спасения в таком же убежище. У животного, говорит И. П. Павлов, образовался в мозгу условный рефлекс — своего рода память о том, что колючий кустарник сможет служить надежной защитой от хищников.

Условные рефлексы помогают животным приспосабливаться к постоянно меняющимся, новым условиям. Сохраненная мозгом память о пережитых удачах и неудачах позволяет зверю лучше ориентироваться в изменчивой обстановке.

Школа жизни

Наряду с инстинктом обучение — важный фактор в поведении животных. Классический пример обучения — дрессировка. Животные, которых мы видим в цирке, обучены методом выработки у них условных рефлексов.

Дрессировкой можно достигнуть поразительных результатов, особенно у высших животных.

…За парализованным Уильямом Пауэллом ухаживает сейчас очень даже необычная нянька — обезьянка капуцин Кристл! Обучала её этому нелегкому для зверя делу психолог Мэри Уиллард. Тренировка по особому методу длилась год. Затем обезьянка поселилась у больного. Чем же она ему могла помочь? Оказалось, очень многим: Кристл по сигналам Пауэлла приносила книги и другие вещи, включала и выключала свет, открывала двери. Даже проигрыватель умела включать и ставить на него разные пластинки! И даже кормила больного с ложки!

Мэри Уиллард считает, что её опыт удался, и она продолжает теперь работу с другими капуцинами.

Отличным пастухом коз стал и павиан-бабуин по имени Ала, обученная этому делу на одной из ферм в Южной Африке.

Сначала Ала жила в загоне с козами и очень к ним привязалась. Когда козы шли на пастбище, и она уходила с ними. Охраняла, отгоняла от чужих стад, собирала в гурт, если они слишком разбредались, а вечером пригоняла домой. В общем, вела себя как лучшая пастушья собака. Даже больше! Она знала каждую козу и каждого козленка. Однажды с криком прибежала с пастбища домой. Оказалось, что двух козлят забыли выгнать из загона. И Ала это заметила, хотя в стаде было восемьдесят коз!

Когда маленькие козлята уставали идти, она брала их и несла, а затем отдавала блеющей матери, подсовывая под самое вымя. Если козленок был слишком мал, она приподнимала его и поддерживала, пока тот сосал. Ала никогда не путала козлят — чужой козе, не матери, их не отдавала. Если рождалась тройня и козленка забирали, чтобы подсадить его к козе с одним сосунком, Ала распоряжалась по-своему и опять возвращала его матери. Она следила даже за тем, чтобы молоко у коз не перегорало, если козленок всего не отсасывал. Пощупав набухшее вымя, сосала молоко сама. Такую высокую ответственность в выполнении порученного им дела замечали и у других обезьян. Некоторые шимпанзе, если поставленная перед ними задача оказывалась не по силам, даже страдали нервными расстройствами, впадая в глубокую депрессию.

Обучение животных включает не только дрессировку человеком, но и научение взрослыми дикими зверями малых своих детей. Это наблюдали, в частности, у обезьян. У орангутанов, например.

В зоопарках видели, как мать-орангутан уже на десятый день после рождения своего ребеночка стала приучать его цепляться ручонками не только за её шерсть, с которой он ни за что не хотел расставаться. Она отрывала от себя его руки и ноги и пыталась заставить схватить прутья решетки. Но и в три месяца он не умел делать это как следует. Тогда она изменила метод обучения: положила дитя на пол клетки, а сама забралась повыше. Он раскричался, однако попытался кое-как ползти. Тогда она спустилась, подала ему палец, в который он тут же вцепился.

Обучают и так: оторвав от себя, держат детёныша в одной руке и лезут на дерево. Малыш, пытаясь обрести более устойчивое положение, волей-неволей вынужден хвататься за все, что под рукой, за ветки в первую очередь.

Подражание очень широко распространено среди диких и домашних животных. Цыплята, голуби, собаки, коровы, обезьяны, уже давно сытые, будут есть и есть, если рядом с ними едят другие их сородичи. Даже не только сородичи: когда подделанные под курицу макеты "клюют" зерно, куры, сильно перекормленные, тоже будут его клевать, рискуя лопнуть от обжорства.

"Хейс научил своего любимого шимпанзе по команде "Сделай, как я", повторять его гримасы. Оказалось, что обезьяна в этом отношении совершенно не отличается от ребенка соответствующего возраста."

(Реми Шовен)

В Англии случилось вот какое интересное дело: синицы занялись "воровством" — протыкали клювами крышки бутылок с молоком, оставляемых молочниками у дверей своих клиентов, и поедали сливки. Очевидно, некоторые синицы этому научились методом "проб и ошибок", а все другие заимствовали у них науку, подражая им. Больше того, вскоре из Англии подобное воровство распространилось и на север Франции. Полагают, что английские синицы, перелетевшие через Ла-Манш, научили французских протыкать пробки из фольги у молочных бутылок и лакомиться сливками.

В недавние годы стало известно поразительное поведение японских макак.

"Осенью 1923 года полуторагодовалая самка, которую мы назвали Имо, нашла однажды в песке батат (сладкий картофель). Она окунула его в воду — наверное, совершенно случайно — и смыла лапками песок."

(М. Каваи)

Так малышка Имо положила начало необычайной традиции, которой знамениты теперь обезьяны острова Кошима.

Через месяц подруга Имо увидела её манипуляции с бататом и водой и тут же "собезьянничала" культурные манеры. Через четыре месяца то же делала мать Имо. Постепенно открытый Имо способ переняли сестры и подруги, а через четыре года уже 15 обезьян мыли бататы. Почти всем им было от года до трех. Некоторые взрослые пяти-семилетние самки научились новой повадке от молодежи. Но из самцов — никто! И не потому, что они менее сообразительны, а просто были в иных рангах, чем группа, окружавшая Имо, и поэтому мало соприкасались с сообразительной обезьянкой, её семьей и подругами.