Кровная связь - Айлс Грег - Страница 84

– Какого рода была попытка самоубийства? – спрашиваю я, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Как это случилось?

– Мы направили двух агентов побеседовать с ней. Через окно спальни они увидели Лавинь на полу в луже рвоты. Она приняла огромную дозу инсулина.

Многие самоубийцы пробуют свести счеты с жизнью с помощью инсулина, потому что он обещает безболезненную смерть. Но обычно они добиваются лишь того, что превращают себя в растения. Я сама изучала этот способ и отказалась от него много лет назад.

– Она оставила записку?

– Да. Вы готовы ее выслушать?

– Говорите же, черт бы вас подрал!

– В ней написано: «Да простит меня Бог. Погиб невинный человек. Пожалуйста, передайте доктору Малику, пусть он прекратит это. Я не могу до него дозвониться». Что вы об этом думаете?

Пожалуйста, передайте доктору Малику, пусть он прекратит это.

– Я пытаюсь свести концы воедино.

– Я немного опередил вас. Я думаю, что ваш друг Малик уничтожает растлителей несовершеннолетних, Кэт. Я думаю, что он слишком долго слушал, как его пациенты пересказывают эти ужасы. В конце концов он сломался и решил что-то делать с этим. Не могу сказать, что я виню его. Я и сам сорвался по аналогичной причине. Но мы не можем позволить доктору Малику устранять преступников с лица земли без суда и следствия. Вы согласны со мной?

– Разумеется. Если вы правы.

Несколько секунд Кайзер хранит молчание.

– Вся проблема с воздаянием справедливости в духе «виджиланте» заключается в том, что рано или поздно линчуют невинного человека. Из записки мисс Лавинь следует, что произошло именно это. Интересно, что сделает Малик, когда узнает об этом? Как вы думаете, он сдастся властям?

– Не знаю. В ваших рассуждениях слишком много «если». Почему в записке Лавинь сказано «прекратить это» вместо просто «прекратить»?

– Скорее всего, мы никогда этого не узнаем.

– Маргарет Лавинь приходилась родственницей кому-либо из жертв?

– Не по крови. Но, мне кажется, вот что покажется вам интересным. Биологический отец мисс Лавинь был арестован как раз перед тем, как она совершила попытку самоубийства. Ему предъявлено обвинение в распространении детской порнографии в особо крупных размерах. Интересное совпадение, вам не кажется? На допросе он сломался и признался в нескольких случаях сексуального насилия над детьми. А после этого его дочь попыталась покончить с собой.

– Не уверена, что понимаю вас. Вы хотите сказать, что считаете его потенциальной жертвой нашего убийцы?

Кайзер сухо и неприятно смеется.

– Теперь он может стать ею. А вы помните жертву номер три? Трейси Нолана? Дипломированного бухгалтера?

– Я никогда его не забуду.

Первый приступ паники случился у меня как раз на месте преступления в доме Нолана.

– Трейси Нолан был приемным отцом Маргарет Лавинь.

– Боже мой! Лавинь рассказала кому-то, что отчим надругался над ней, и этот кто-то убил его?

– Вы попали в яблочко, – отвечает Кайзер. – А потом оказалось, что настоящим преступником является ее папаша.

– Господи…

– Я думаю, в детстве мисс Лавинь стала жертвой сексуального насилия, – говорит Кайзер. – Воспоминания об этом она вытеснила в подсознание. Доктор Малик попытался помочь ей вспомнить об этих событиях, и ему это удалось. Вот только она ошиблась в том, кто на самом деле был растлителем. Я имею в виду, что многие дети предпочли бы, чтобы их насиловали приемные отцы, а не настоящие, правильно?

Но все, о чем я сейчас могу думать, это «группа X» и «революционные» методы лечения Малика. Что, черт возьми, Малик проделывал с этими женщинами? Или убеждал их делать?

– Кэт? Вы меня слушаете?

– Да.

– Вы общались с Маликом с тех пор, как мы разговаривали с вами в последний раз?

Я хочу сказать Кайзеру правду – что я разговаривала с Маликом и он отрицал, что совершил эти убийства, – но до тех пор, пока я не узнаю, что связывает его с моей тетей, я не скажу ни слова. И если я точно буду знать хотя бы одну женщину, входящую в состав этой самой «группы X», я тоже расскажу ему все. Но пока я этого не знаю.

– Послушайте, сейчас я больше не могу разговаривать с вами. Я должна найти свою тетю. Ей может грозить большая беда.

– Помогите нам найти ее, Кэт. Мы сумеем защитить ее.

– Если вам нужна помощь в том, чтобы найти ее, значит, вы не сумеете ее защитить. Она страдает биполярным расстройством, Джон. Вы имеете хотя бы малейшее представление о том, что это значит? Дважды на моей памяти она пыталась покончить с собой. Малик явно манипулирует ею. Вы представляете, какое давление на нее оказывают, в каком она состоянии? Да она прямо сейчас может быть с Маликом, откуда мы знаем?

– Да, может. Поэтому…

– Послушайте, эти двое пациентов Малика, которые приходились родственниками жертвам… Дочь Ривьеры и племянница ЛеЖандра.

– Да, что насчет них?

– Выясните, известно ли им что-нибудь о «группе X».

– «Группа X»? Что это такое?

– Лечебная группа. Я думаю, они могут входить в ее состав. Из того, что мне известно, только это может пригодиться вам сейчас. А теперь я должна идти.

– Подождите! Откуда вы узнали об этом? Это Малик вам сказал?

– Извините, Джон.

Я нажимаю «отбой» и буквально спрыгиваю с кровати, заставляя Майкла испуганно вскочить на ноги.

Глава тридцать девятая

– Что случилось? – спрашивает Майкл. – У тебя такой вид, словно ты собираешься упасть в обморок.

– Моя тетя Энн заплатила залог за Натана Малика.

Не веря своим ушам, он качает головой.

– Она должна быть пациенткой Малика. Вот откуда Малику известно столько обо мне и нашей семье.

Глаза Майкла возбужденно горят.

– Если твоя тетя является пациенткой Малика, то он почти наверняка лечит ее от последствий сексуального насилия. А это значит, что твоим растлителем был дед.

– Совсем необязательно. Малик лечит людей и от биполярного расстройства.

– Только от него? Или людей с биполярным расстройством, которые пострадали также и от сексуального насилия?

– Только от него одного, я думаю. Биполярное расстройство, «вьетнамский синдром» и сексуальное насилие. Все в отдельности. Я могу воспользоваться твоим телефоном?

– Конечно. А что, твой сотовый сел?

– Нет, но я не хочу, чтобы ФБР прослушало этот звонок.

Несколько секунд Майкл молча смотрит на меня.

– Ты собираешься звонить Малику?

– Я собираюсь оставить ему сообщение, да. Ты не против?

Он выходит в коридор и приносит радиотелефон.

– Если только ты не собираешься при этом рисковать жизнью.

Кивком головы подтверждая свое согласие, я решаю, что не скажу Майклу ни о попытке самоубийства Маргарет Лавинь, ни о ее предсмертной записке. Набрав номер, который назвал вчера Малик, я слышу автоответчик, который просит меня оставить сообщение.

– Это Кэтрин Ферри. Я только что узнала, что моя тетя заплатила за вас залог. Я полагаю, она является вашей пациенткой. Вы вели себя со мной нечестно, доктор. Я бы хотела поговорить с вами как можно быстрее. Вы можете позвонить мне… – Я поднимаю глаза на Майкла. – Какой у тебя номер телефона?

Майкл без запинки произносит свой номер, и я наговариваю его на автоответчик.

– Если в течение часа вы не перезвоните, я расскажу ФБР все, что узнала от вас к настоящему моменту. До свидания.

Я кладу телефон Майкла, беру в руки свой сотовый и начинаю листать страницы электронной телефонной книги. Найдя запись «тетя Энн», я нажимаю кнопку «вызов».

Звучит голос автоответчика:

– К сожалению, абонент в настоящий момент недоступен или находится вне зоны обслуживания. Вы можете оставить сообщение после длинного гудка.

Когда звучит сигнал, я говорю:

– Энн, это Кэт. Я уверена, что многие сейчас стараются заполучить тебя. Я не собираюсь причинять тебе беспокойство. Ты сама распоряжаешься своей жизнью. Но я знаю о тебе и докторе Малике. Я разговаривала с ним и понимаю, почему он тебе нравится. У меня нет желания навредить ему или помочь кому-либо причинить ему вред. Все, о чем я прошу, это перезвонить мне. Ты скажешь мне только то, что захочешь. Господь свидетель, если кто-нибудь и догадывается, как ты сейчас себя чувствуешь, так это я. Я знаю, что такое перепады настроения. Я обещаю, что ничего не скажу матери или дедушке и не буду звонить в ФБР. Собственно, я хочу поговорить с тобой о дедушке. И еще о папе. Я пытаюсь выяснить кое-что о своем детстве, и у меня складывается впечатление, что ты можешь мне помочь. Спасибо. Пожалуйста, перезвони.