История Англии. От ледникового периода до Великой хартии вольностей - Позднякова Н. А. - Страница 40

Сын Роберта Коротконогого Вильгельм Клитон несколько раз оспаривал этот титул, но всякий раз неудачно и погиб в сражении в 1128 г. Для Англии возможность изолироваться от континента была устроена почти на целое столетие.

Политика Генриха в отношении Шотландии также принесла свои плоды. Дональд Белый, ставленник «кельтской» партии, был свергнут в 1098 г., и на трон взошёл старший сын Малькольма III Эдгар. Он жил в изгнании в Англии и не скрывал своих англо-нормандских симпатий.

Матильда, супруга Генриха, была его сестрой, и это также скрепляло связи между двумя народами.

Эдгар умер в 1107 г., и ему наследовал его брат Александр I (Свирепый). Он женился на незаконной дочери Генриха. Наконец, после смерти Александра в 1124 г. на трон взошёл последний сын Малькольма III (всего у него было шесть сыновей) Дэвид I.

Большую часть жизни Дэвид I провел в Англии и, став королем, призвал в Шотландию своих сторонников, из потомков которых сформировалась в позднейшие времена шотландская знать. Правление Дэвида, во время которого Шотландия мирно процветала, ознаменовало конец кельтского влияния. Шотландия стала пронормандской и превратилась в культурный сателлит Англии.

Менее удачно складывались отношения Генриха с церковью, отчасти из-за разногласий, сотрясавших всю Европу. Камнем преткновения стало назначение епископов. Короли и императоры отстаивали свое право назначать епископов и передавать им соответствующие регалии в обмен на вассальную клятву и присягу верности епископа королю. Папство, с другой стороны, считало это неприемлемым, потому что при таком порядке епископ оказывался в подчинённом положении по отношению к королю, а светская власть — выше власти церкви. Папа настаивал на том, что лишь церковь должна вручать епископам символы их власти и король не может требовать от епископа никакой присяги верности. Отчасти из-за этого возник конфликт между Ансельмом и Вильгельмом Рыжим.

Реально речь шла о вполне практических вещах. Церковь накопила огромные богатства, потому что благочестивые короли и аристократы оставляли церквям и монастырям земли и щедрые пожертвования, желая облегчить себе путь на небеса. Поскольку церковь была вечной и никогда не возвращала собственность добровольно, она постепенно становилась всё богаче, а государство — всё беднее.

Соответственно, светская власть придумывала разные способы, чтобы вытягивать деньги у церкви. Пока короли имели право назначать епископов по своему усмотрению, они могли брать с них плату за должность, и плату немалую. (В каком-то смысле это было для церкви благом, поскольку, если бы средства не поступали таким образом от церкви к государству, разница уровней в какой-то момент стала бы слишком большой, что привело бы к конфискации церковной собственности. Нечто в таком роде случилось, например, в правление последнего Генриха в XVI веке.)

С точки зрения церкви, «светская инвеститура» (то есть назначение, сделанное светским человеком, хотя бы и королем) была неправомочна не только в теории, поскольку очевидно подразумевала, что государство главнее церкви, но и на практике, ибо, если епископы зависели от короля, для них естественно было ставить интересы государства выше интересов церкви.

В X и отчасти XI веках папство находилось в упадке, а папы были коррумпированы или слабы или то и другое. Монархи могли делать, что они хотели.

Под влиянием Гильдебранда, однако, папская власть возродилась, а когда он сам стал папой Григорием VII, борьба за инвеституру достигла апогея. Григорий гневно клеймил эту практику, и его преемники на папском престоле придерживались тех же взглядов.

Ансельм Кентерберийский отстаивал позицию папства в конфликте с Вильгельмом Рыжим и оставался непоколебим при Генрихе I.

Положение Генриха было не из легких. Исходя из экономических и политических соображений, он хотел сохранить власть над своими епископами. Он, однако, был человеком верующим и, кроме того, обещал Ансельму уступки в обмен на поддержку церкви.

Король сопротивлялся, сколько мог, даже под угрозой отлучения от церкви. Наконец в 1107 г. (за два года до смерти Ансельма) был достигнут компромисс. Папа, а не король будет назначать епископов. Однако епископ будет приносить клятву верности королю.

Но поскольку каждая сторона полагала, что уступила слишком много, спор между церковью и государством разгорался вновь и вновь и в более поздние века.

Глава 10

Гражданская война

Вновь вопрос наследования

Супруга Генриха королева Матильда умерла в 1118 г. У нее было двое детей: девочка, тоже Матильда, которую в 1114 г. (в нежном возрасте двенадцати лет) отдали замуж за германского императора Генриха V, и мальчик, Вильгельм, в котором Генрих души не чаял.

Этот Вильгельм был одним из двух оставшихся в живых внуков Вильгельма Завоевателя по мужской линии. Другим был Вильгельм Клитон, сын Роберта Коротконогого, который, однако, никак не мог наследовать корону, поскольку его отец отказался от всех притязаний на английский трон.

Соответственно, принц Вильгельм был единственным наследником Генриха; единственным человеком, который мог уберечь страну от хаоса борьбы за власть.

В ноябре 1120 г. Генрих со своей семьёй и свитой возвращался в Англию из Нормандии. Он воевал с графом Анжуйским Фульком V. Графство Анжу было расположено у южных границ герцогства Нормандия, и эти две области были вечными соперницами. В течение столетия они вели междоусобные войны, но ни одна сторона не одерживала решающей победы. Эта война, как и прежние, закончилась компромиссом и миром, и теперь Генрих торопился в Англию, чтобы заняться тамошними делами.

Сопровождающих было много, и потребовалось два корабля. Генрих отплыл на одном из них, а принц Вильгельм, которому тогда было уже семнадцать лет, — на втором под названием «Белый корабль».

На «Белом корабле» царило бурное веселье. Счастливый принц заказал вина для всей команды, и из-за празднества отплытие задержалось до наступления ночи. Это было неразумно, поскольку на выходе в открытое море кораблю предстояло миновать несколько рифов. Уже темнело, и подвыпившая команда не рассчитала курс, и корабль налетел на риф. Судно быстро затонуло. Спастись удалось лишь одному человеку, и это был не принц.

Три дня приближенные не осмеливались доложить королю о случившемся. Генрих, как говорят, лишился чувств при трагическом известии, и оставшиеся пятнадцать лет жизни никто не видел улыбки на его лице.

Генрих снова женился, но не имел детей. Ему было уже за пятьдесят, и он пережил всех наследников по мужской линии Вильгельма Завоевателя. Когда в 1134 г. умер Роберт Коротконогий, Генрих остался последним живым отпрыском «нормандской династии», который вёл свой род по прямой от Вильгельма Завоевателя и даже от Хрольва Пешехода.

Теперь для Англии главным стал вопрос престолонаследия, и эта проблема многие годы волновала старого короля.

У него, например, была старшая сестра Адела, дочь Вильгельма Завоевателя, которая умом и силой характера не уступала ни одному мужчине. Она была замужем за Стефаном графом Блуа (Блуа — область южнее Нормандии и восточнее Анжу). Этот Стефан отправился в Первый крестовый поход (который кончился для него довольно-таки бесславно), и в его отсутствие Адела не хуже мужа управляла графством. Именно она предложила компромиссное решение вопроса об инвеституре в 1107 г.

Адела теоретически могла бы стать следующим монархом, однако это было совершенно невозможно в силу её возраста. К моменту смерти Роберта Коротконогого ей исполнилось семьдесят два года. У нее был сын Стефан (историки его знают под именем Стефана Блуаского), который воспитывался при дворе Генриха. Казалось, Стефан Блуаский вполне подходил на роль наследника престола. Ему перевалило за тридцать. Он был внуком Вильгельма Завоевателя со стороны матери и племянником Генриха I. Однако фамильное имя передавалось по мужской линии. Стефан был внуком Вильгельма Завоевателя, но по мужской линии он принадлежал династии Блуа. Если бы он наследовал трон, формально это было бы не продолжение правления нормандской династии, а начало новой династии Блуа.