Иринкино счастье - Аверьянова Е. А. - Страница 23

Обе подруги ликовали. Наконец-то Чернушку выругали, поделом ей!

Иринка собралась уходить к себе, но Милочка задержала ее.

— А у тебя новая кукла, Чернушка, — ласково проговорила она. При чужих Милочка всегда была ласкова. — Что ж это ты не похвастаешься нам? Какая нарядная, кто тебе подарил? Дай-ка ее сюда!

Иринка не двигалась с места и еще крепче прижала к себе свою Надю.

Как нарочно, в эту минуту Дарью Михайловну зачем-то отозвали на кухню.

— А я так догадываюсь, кто ее подарил Чернушке! — засмеялся Кокочка, пользуясь отсутствием Дарьи Михайловны. — Mesdames, неужели вы не замечаете, кого напоминает эта прелестная кукла в таком фантастическом голубом одеянии и с этой распущенной золотистой косой? Не замечаете?!!

— Ундина, Ундина! — воскликнула Лиза, угадав тайную мысль Кокочки, и вдруг громко расхохоталась.

— Ну понятно, Ундина! — подтвердил Замятин, очень довольный своей выдумкой. — Как понятно и то, что ее подарил Чернушке Лева. Разумеется, он выбрал эту красавицу нарочно и только потому, что она напоминала ему знакомые черты! Вы понимаете, что я хочу сказать, кузиночка? Зна-ко-мы-е черты! — значительно протянул Кокочка, кивая в сторону Милочки.

— Эту куклу мне подарила мама, а вовсе не Лева! — послышался негодующий, звенящий голосок. — И Лева никогда не находил ее красавицей, он даже раз сказал мне, что у нее очень глупое лицо, только потом добавил, что, верно, это оттого, что она еще маленькая, а у маленьких детей иногда бывают такие лица… Но теперь, теперь… — Девочка вдруг запнулась, она в первый раз критически взглянула на свою Надю. О Боже, как она прежде не замечала этого! Рыжий таракан был прав! Эти светлые волосы, эти противные голубые глаза, это улыбающееся румяное лицо… Да, да, рыжий таракан был прав!

Иринка почти с отвращением глядела теперь на свою красивую куклу. Нет, она не станет больше любить ее… не станет, не станет!

— Теперь, — проговорила она решительно, — я и сама вижу, что она глупая. Лева говорил правду, и я больше не буду играть с нею!

Девочка пренебрежительно швырнула куклу на стол и молча, вся бледная, со сжатыми губами и потемневшими глазами, вышла из комнаты.

— Иринка, ты свою куклу на столе в столовой забыла! — несколько минут спустя, когда ушли гости, заметила ей Дарья Михайловна, входя в детскую. — Пожалуйста, чтобы этого не было в другой раз! — прибавила она недовольным тоном. — Если ты будешь так швырять свои игрушки и так мало дорожить ими, то я лучше подарю эту куклу Машутке, вероятно, она будет больше беречь ее!

Дарья Михайловна положила куклу на кровать девочки и, захватив свой зонтик и шляпу, вышла из комнаты. Иринка осталась одна.

Девочка подошла к постели и сосредоточенно всмотрелась в свою куклу…

«Нет, все так… так, она не ошибается!..» Улыбающееся, румяное лицо куклы по-прежнему сохраняло выражение вербного херувима и безмятежно глядело лазурными глазками.

— Машутка! — проговорила вдруг девочка, резко отворяя дверь в кухню. — Машутка, иди сюда!

Машутка была дочерью кухарки, четырехлетняя толстенькая кубышка, отличавшаяся необычайными разрушительными способностями, вследствие чего она вечно ходила заплаканная, так как ее постоянно кто-нибудь за что-нибудь бранил.

— Машутка, иди сюда!

Машутка выбросила осколки только что разбитой ею чашки и, очень довольная, что на этот раз матери не оказалось на кухне, заспешила на коротеньких ножках к Иринке.

— Машутка, возьми Надю, ты можешь играть с нею! — решительно проговорила Иринка, передавая куклу ребенку. — Только унеси ее поскорее отсюда, я не хочу ее больше видеть!

— А мамка не выпорет? — усомнился ребенок, не веря своему счастью и не осмеливаясь дотронуться до нарядной куклы, предмета ее давнего и тайного вожделения.

— Не выпорет, не выпорет, — успокаивала Иринка. — Я скажу, что сама дала, бери скорей и уходи!

— Машутка сломает Надю, Иринка не выпорет Машутку? — снова спросила кубышка.

— Нет, нет, ничего тебе не будет, только уходи, пожалуйста!

Иринка чуть не насильно сунула куклу в руки Машутке и, осторожно отстранив девочку, быстро захлопнула перед нею дверь своей комнаты.

Ей стало вдруг невыразимо тяжело; она бросилась на постель, где только что лежала ее Надя, уткнулась в подушку и горько заплакала.

Машутка постояла с минуту перед закрытой дверью детской, но, убедившись, что действительно никто не собирается отнимать у нее куклу, крепко схватила ее обеими руками и, очень довольная таким неожиданным чудным подарком, быстро ретировалась с ним за печку.

Девочка благоразумно решила, что в этом укромном уголке ее все-таки не так-то легко найдут, а потому, если и выпорют (в чем она, впрочем, нисколько не сомневалась), то выпорют не сейчас, а до тех пор она еще успеет насладиться новой игрушкой.

Несколькими минутами позднее Ульяна, Машуткина мать, вернувшись из прачечной, была очень удивлена, не найдя в кухне своей дочери.

«Видно, притомилась и заснула где-нибудь в углу», — решила Ульяна и спокойно принялась чистить к ужину рыбу.

Но Машутка и не думала спать: она по-прежнему сидела за печкой и была поглощена своим новым занятием. Неразлучный товарищ ее, Васька, большой серый кот, свернулся клубочком у ног девочки и тихонько мурлыкал, но сегодня ей было не до него, она была занята очень серьезным делом.

На коленях у Машутки лежала красавица Надя, и девочка, вооружившись толстою шпилькой, которую нашла тут же за печкой, самым старательным образом выковыривала глаза несчастной кукле — Машутка никак не могла понять, как это Надя сама подымает и опускает веки.

— Наверное, там внутри кто-нибудь ей глазки за веревочку тянет! Нужно бы посмотреть, что там у нее внутри.

Она была убеждена, что для этого ей стоит только проковырять малюсенькую-малюсенькую дырочку, и тогда она сразу поймет, в чем дело, и увидит, что скрывается внутри куклы.

— Вот подожди, подожди, сам увидишь! — деловито замечала она, обращаясь к коту, но Василий не выражал ни малейшего любопытства. Умудренный долгим опытом, старый кот заранее предвидел, чем все это кончится, и был прав: новая затея девочки окончилась весьма плачевно она так долго и так усердно сверлила голову куклы, что наконец оба глаза провалились внутрь головки и красавица Надя ослепла.

Машутка была поражена.

Она никак не ожидала такого результата и серьезно перепугалась.

«Ну, значит, порки не миновать!» — подумала она.

Вместо прежних голубых глаз два больших темных отверстия зловеще смотрели на не в меру любознательную Машутку.

Она попробовала просунуть внутрь толстенький дрожащий пальчик, надеясь как-нибудь подцепить провалившиеся глаза куклы и снова водворить их на место, но, разумеется, ничего не вышло.

Машутка растерянно поглядела на Ваську, потом на куклу, потом опять на Ваську и вдруг громко и отчаянно разревелась. Все равно уж, если пропадать, так лучше разом, пусть слышат!

— Ах, батюшки, да никак это моя Машутка за печкой! — удивилась Ульяна. — И где ее только, прости Господи, нелегкая носит, в самый-то что ни на есть грязный и темный угол затесалась! Не я буду, коли девчонка там опять чего-нибудь не нашкодила, недаром так долго молчала!

Ульяна довольно бесцеремонно вытащила из-за печки измазанную сажей и копотью Машутку и только открыла рот, чтобы как следует отчитать грязнулю, как из рук девочки выпала на пол изувеченная кукла Иринки, не менее грязная, чем сама Машутка.

Ульяна так и ахнула.

В эту минуту она, наверное, перепугалась не менее самой Машутки.

— Ох ты доля, доля моя несчастная! — завопила в отчаянии кухарка. — Пропала моя головушка, что-то теперь нам от барыни будет?! Не дите ты мне родное, а убыток один, как есть убыток!

Машутка принялась реветь еще громче.

— Чего орешь без памяти?! — накинулась на нее Ульяна. — Я те заткну глотку, вот подожди у меня, будешь знать, как чужие игрушки таскать да портить!

И кухарка, быстро выдернув из веника несколько сухих прутьев березы, приподняла сзади рубашонку бедной кубышки и собиралась уже на этот раз серьезно и как следует отстегать ее. Но тут дверь в кухню из детской отворилась и на пороге показалась бледная, взволнованная Иринка.