Его сильные руки - Аллен Дэнис - Страница 48

– Какой же ты герой! – нехотя отозвалась она, понимая, что выбора у нее нет. – Без твоего вмешательства Ренар мог погибнуть прошлой ночью. Ты должен гордиться собой.

Джеффри откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу, опершись о правое колено левым локтем. Энни видела, как он расправил плечи и выкатил грудь колесом.

– Я не сделал ничего такого, чего бы не сделал любой порядочный человек в подобных обстоятельствах. Я не мог допустить, чтобы они схватили Ренара неожиданно, даже не дав ему возможности обороняться. К тому же я поддерживаю деятельность Ренара, поэтому не мог позволить, чтобы кучка алчных добровольцев убила его за презренное вознаграждение от властей.

– Насколько я знаю, вознаграждение не такое уж презренное, – заметила Энни, у которой уже начала ныть нижняя челюсть, так как слишком долго приходилось искусственно улыбаться. – А если эти люди ярые противники отмены рабства и искренне считают Ренара врагом общества на Юге, то почему бы им не попытаться схватить его и получить законное вознаграждение?

– Действительно, Джеффри. – Кэтрин поднялась с дивана. – Мужчины часто совершают бесчестные, неблаговидные поступки, чтобы утвердиться в этом мире.

Энни бросила на тетку удивленный взгляд. Казалось, Кэтрин понимает, что Джеффри лжет о том, что случилось прошлой ночью. Но это было невозможно, потому что Энни не обмолвилась ни словом ей или Реджи о том, что произошло на самом деле. Они знали лишь то, что ее ранили, когда она с Ренаром спасалась от погони. Кэтрин могла узнать правду только от самого Ренара, и больше ни от кого. Но это невероятно.

– Ну, слава Богу, я не прибегаю к таким низменным способам заработать на жизнь, – радостно улыбнулся Джеффри. – Хотя не удивлюсь, если эта статья принесет мне солидную прибавку к жалованью и впредь больше места на первой полосе. – Он снова нагнулся вперед. Его озабоченное лицо излучало такое самодовольство, что Энни с трудом удерживалась от того, чтобы не дать ему пощечину. – Когда-нибудь я стану владельцем газеты, Энни. Запомни мои слова. – И добавил доверительно: – Все девушки Нового Орлеана будут увиваться за мной. Ты не станешь ревновать?

Энни стиснула руки, чтобы не дать им воли, и изобразила лукавую улыбку.

– Полагаю, что все девушки Нового Орлеана станут увиваться за тобой гораздо раньше, как только прочтут твою статью. Ты ведь герой, Джеффри, не так ли? Такой же герой, как и Ренар. – Она понимала, что он всегда ждал от нее именно этих слов.

Он рассмеялся, в его голосе, позе, манерах чувствовалась маниакальная восторженность.

– Ты можешь в это поверить? – Его напор не ослабевал, потому что он хотел, чтобы им восхищались еще больше. – Ты веришь, что я действительно был там и мне посчастливилось стать частью удачной операции Ренара? Ведь это именно то, чего мы так давно и сильно хотели, Энни!

– Да, Джеффри, это действительно невероятно, – сказал Реджи, поднявшись со стула и медленно прохаживаясь по гостиной. По выражению его лица Энни не могла догадаться, о чем он думает. Он напустил на себя британскую чопорность, сквозь которую нельзя было пробиться и угадать его истинное душевное состояние. – Вот только непонятно, почему вы не хотите оставить нудную работу в редакции, где вам приходится сидеть за зарплату с девяти до пяти каждый день, и не начнете писать романы.

Смущение промелькнуло на лице Джеффри, но он быстро от него оправился.

– Романы – это вымысел, мистер Уэстон. Я предпочитаю драматические коллизии реальной жизни.

– У вас действительно есть склонность к драматическим сюжетам, мистер Уиклифф, – сказал Реджи, растянув губы в неубедительной улыбке. – Однако боюсь, что ваша проникновенная проза утомила мою племянницу, Я думаю, вам лучше уйти.

– Да, я очень устала. У меня болит голова, – с готовностью подхватила Энни.

Джеффри решил выразить запоздалое сочувствие:

– Да, твоя тетя что-то говорила мне. Ты упала и стукнулась головой о шкаф, или что-то в этом роде?

Энни тихо рассмеялась и потрогала повязку, частично скрытую выпущенными на лоб прядями волос.

– Да, я очень неуклюжая. Я стукнулась головой о туалетный столик.

Джеффри поднялся, вынужденный откланяться, поскольку Реджи слишком очевидно хотел от него избавиться. Он поклонился и, взяв Энни за руку, страстно сжал ее в своей ладони. Ее пальцы были ледяными настолько, что не могли воспринять тепло, излучаемое Джеффри. Он поразился их холодности и неподатливости и нервно рассмеялся:

– Похоже, справедливо говорят, что наиболее часты несчастные случаи в быту. Поразительно, я сражался с бандитами, и на мне не осталось ни одного шрама, а вы поранились, сидя спокойно дома. Только вообразите?

– Ну, мое воображение напряжено до предела, – мило, но с оттенком стальной натянутости в голосе отозвалась Кэтрин. Она поднялась, тем самым ускорив прощание Джеффри.

При виде обоих покровителей Энни, нетерпеливо обступивших его, Джеффри благоразумно ретировался.

– В таком случае до свидания, – сказал он Энни. – Надеюсь, незаметный шрам не помешает тебе прийти в театр. В пятницу у Тэйлоров состоится бал. Мы увидимся там?

– Я не знаю, Джеффри, – с сомнением отозвалась Энни и взмахнула рукой на прощание. Она вправду не знала, станет ли показываться на людях в ближайшее время, но в одном была уверена наверняка: она не вынесет еще одного свидания наедине с Джеффри. Он утратил ее доверие. Их дружба окончена.

– Очень мило с вашей стороны, что вы зашли, Джеффри, – сказала Кэтрин, провожая его в холл.

Вскоре Энни услышала, как захлопнулась дверь, и тетя вернулась в гостиную. Пока она провожала Джеффри, Реджи неотступно был с Энни. Она все время чувствовала на себе его взгляд как нечто реально ощутимое. Кэтрин встала рядом с Реджи. Энни взглянула в лица своих обеспокоенных родственников, на которых отразилась тревога.

– Вы ведь знали, что он лжет, да? Поэтому пожалели меня и выставили его?

– Я сделал это с большим удовольствием, – сухо отозвался Реджи. – Я с самого начала мечтал о том, чтобы выкинуть его вон. Согласись, ты ведь разочаровалась в нем.

– Пожалуйста, не беспокойся обо мне, – ответила Энни. – Я переживу. – Сдерживая слезы, она улыбнулась. – Спасибо, дядя Реджи, за то, что ты не сказал: «Я ведь тебя предупреждал».

– Моя дорогая девочка, неужели ты думаешь, что я способен на такое?

Энни опустила голову, чувствуя, что слезы подступили совсем близко и сдержать их она уже не может. Непорочной белизны платок Реджи оказался у нее на коленях. Она увидела его сквозь пелену слез и поднесла к глазам.

– Я такая плакса, – вымолвила она, высмаркиваясь.

– Это ведь ты предупредила Ренара, не так ли? – спросила Кэтрин.

– Да, но я расстроилась не поэтому. Я расстроилась потому, что…

– Потому что Джеффри солгал, чтобы произвести впечатление на тебя, на читателей и чтобы выставить себя героем вроде Ренара. Амбиции стоили ему честности, – сказал Реджи.

– И готова поклясться, что и твоей дружбы также, – печально добавила тетя. – Я тоже обманулась. Я была о нем лучшего мнения.

– Теперь мне жаль, что я не вышла к Делакруа, как ты советовал. – Энни подняла на дядю заплаканные глаза.

– Почему, любовь моя?

– Потому что он в большей степени герой, чем Джеффри. Несмотря на то что он никудышный человек, в нем больше благородства, чем в Джеффри, правда?

Истинность этого заявления была настолько очевидна, что Реджи не стал отвечать. После некоторой паузы он просто сказал:

– Ты согласна с тем, что тебе следует провести дома следующие несколько дней и отказаться от визитов? Мы скажем, что ты простудилась или что-нибудь в этом роде. Тебе нужно время, чтобы прийти в себя после всего этого дурачества. И будет лучше, если мы не станем рассказывать половине Нового Орлеана басню о том, что ты упала головой на стол. Я имею в виду, что объяснять твое ранение будет утомительно и не нужно. А через неделю ты сможешь появляться в обществе, наложив на рану косметику и спрятав ее под волосами, как Сара постаралась сделать сегодня. – Он радостно взглянул на нее, словно ему в голову пришла гениальная мысль. – Почему бы нам всем троим не залечь на дно на какое-то время? Мы можем провести это время наслаждаясь домашним уютом. Что касается меня, то я с удовольствием немного отдохну от общества. – С этими словами он взглянул, отчасти смущенно, на Кэтрин.