Дети Хаоса - Иващенко Валерий В. - Страница 16

Собравшиеся загомонили меж собой. — Возможно, возможно… В откровениях от Лукаса…

— Так вот. Я подчеркиваю — ВСЕ боги в равной мере причастны к созиданию, и Творец — равный среди них. Потом уже, много тысячелетий спустя, боги увидели, что мир несовершенен, и развивается не совсем так, как они планировали. Хронос как-то, после третьей бутылки Aetanne признался, что мы уже четвертая попытка, самая удачная. Дело-то неслыханное и новое, даже для богов.

— Вы отвечаете за свои слова? — ошеломленно спросил ярла барон Оливер.

— Королева Эльфов как-то сформулировала принцип, который я применяю, примерно так: Правда, сказанная в нужном месте и в нужное время — это страшное оружие.

Ярл переменил позу в кресле.

— От себя добавлю — к тому же самое надежное и сильное оружие. Им можно добиться того, чего нельзя достичь ни силой, ни ложью, ни интригами.

— И чего же вы добиваетесь этим воистину безотказным оружием? — спросила гордо сидящая королева.

— Помилуйте, ваше величество…

Ярл развел руками, отчего меч за его плечами еле слышно звякнул.

— Это меня сюда пригласили для откровенного, как я понял, разговора.

— Все это очень ново, но, в общем-то, не сильно противоречит основам нашей святой веры. За исключением того, что Творец не превыше всех богов. — вздохнул брат Игнацио. — Но прошу вас, продолжайте.

Ну, держитесь, святоши!

— Некоторые из богов решили, что и эту попытку следует уничтожить. Стереть жизнь, разломать, а из обломков создать новый, более совершенный мир. Другие же считали, что нам надо дать шанс, и мы не так уж и плохи. — негромко и зловеще раздались его слова в наступившей тишине. Казалось, лучи солнца, падающие в зал меж высоких колонн, вздрогнули.

— Так вот, — возвысил он голос. — Творец и сестра его, богиня всего живого Миллика, выступили за уничтожение этого мира. Так и началась Битва Богов.

Брат Игнацио судорожно вздохнул и закрыл лицо руками. — Погодите.

Он отдышался немного, прогоняя с лица разлившуюся по нем бледность. — Вы хотите сказать, что…

— Да, — безжалостно чеканил ярл. — Творец хотел разрушить этот мир. После страшной битвы он был повержен. Причем, что самое ужасное — пал от руки своей возлюбленной. Да-да, той самой, которая вместе с другими богами пыталась отстоять нас от уничтожения.

— Вот вам правда, и делайте с ней, что хотите.

Он медленно встал и, сочувствующе поклонившись, собрался уходить.

— Погодите. — раздался тихий, но решительный голос. — Вы ведь не все сказали. И не надо нас щадить.

Ярл обернулся. — А сердце выдержит?

— А что, будет еще хуже? — попытался улыбнуться брат Игнацио.

— Да куда уж… — проворчал один из баронов.

— Ну, смотрите. — ярл пожал плечами и вновь опустится в свое кресло.

— Миллика, сестра Творца, смирилась с поражением. Делая свою работу в течение многих тысячелетий, постепенно переменила свое мнение. Имя же того, кому вы поклоняетесь, со временем стало обычным словом и синонимом слова «созидатель». Да-да, его имя было — Творец. Его возлюбленная, богиня разрушения по имени Хаос, от потрясения стала, мягко говоря, немного не в себе. Она стала активно вмешиваться в дела нашего мира и летние потрясения в императорском дворце и последовавшее за этим — тоже ее рук дело.

— Отвечая на ваш вопрос, скажу — Хаос больше нет среди богов. — негромко говорил ярл, и слова его молотом били по головам и сердцам.

— Она присоединилась к своему возлюбленному. Тому самому проклятому Падшему богу, которого вы так ненавидите, и которому на самом деле возносите молитвы. И Имя его — Творец!

Один из святых отцов упал, хватаясь за грудь посиневшими пальцами.

— Велик наш грех перед Бессмертными… — прохрипел он и затих.

— Воистину так. — сурово сказал ярл и отвернулся в сторону, глядя, как снаружи, за окнами, падает снег.

— Как странно. — печально произнесла королева в наступившей тишине, и встала со своего кресла. — Как странно вдруг осознать, что все, во что я верила, оказалось дерьмом.

— Ваше Величество… — укоризненно сказал один из вскочивших на ноги баронов.

— Да-да, именно так. — ответила она, сделав пару шагов. — И — что же теперь, ярл?

Тот, стоя возле своего кресла, вздохнул.

— Я сам наблюдал, как Ямерт, морщась от отвращения, все-таки направляет на вашу страну свет и тепло. Как всемилостивейшая Гуннора, без благословления которой не родится ни один ребенок, все-таки выполняет свой долг. Как Девы полей и лесов, имена которых у вас прокляты и забыты, осторожно, скрываясь, вдыхают жизнь в вашу землю. Зима, богиня холодного времени года, бормоча что-то, все-таки посылает снег, давая отдых пашням и садам, бережет от особо сильных морозов ваши дома и семьи. Но этот покойный святой отец прав — грех ваш превелик.

— А ритуалы вашей Святой Инквизиции? Уж слишком они похожи на некоторые принципы некромантии. Пытки жертв, получение от их истязаний и мук, а также насильственной смерти, необходимого количества Силы. А затем использование этой Силы в якобы священных обрядах.

— Паршивая овца есть в любом стаде. — мрачно пробормотал пожилой святой отец.

— Да нет. — не согласился с ним ярл. — Большинство инквизиторов свято верили в свое дело. Тут не одна-две паршивых овцы. Тут порочен сам принцип.

Королева вновь села в свое кресло, откинулась на спинку и закрыла глаза. Как ноет грудь…

— Ну, добивайте уже, ярл. — раздался ее ровный голос.

— Это все. Я не стану больше терзать вас. — просто ответил ярл. — Вознесите молитву Миллике. Только искренне, от всей души. Может, она и подскажет, как вам поступить и как искупить ваш грех перед другими богами. Я же не стану говорить боле, решайте сами. Это ваша страна, ваши души, ваше будущее.

Глава 4

И снова лето

Император смотрел на ярла с новым, странным выражением.

— Ты страшный человек, Valle. — покачал он головой. — И упаси меня боги оказаться в числе твоих врагов. Я бы не смог решиться, чтобы сотворить с этими святошами такое…

Королева Эльфов пошевелилась в своем кресле.

— Ко мне обратилась делегация от Царства Света. Они просят открыть им таинства и ритуалы Гунноры.

— Никаких поблажек и помощи, пока они не отделят церковь от государства. — жестко отрезал ярл. — Хватит им, испохабили уже все, что можно.

— Согласен. — столь же твердо кивнул Император и улыбнулся Айне. — И Королева Дану натолкнула меня по этому поводу на кое-какие идеи…

Над столицей в теплом весеннем воздухе летал дракон. Мягкий, пушистый и красивый, как детская игрушка. Светло-кремового песочного цвета, с потешными лохматыми ушами. На его загривке сидели мальчик и девочка. Лет около десяти, со счастливыми и сияющими лицами. Дракон, встав на одно крыло, шаловливо облетел шпиль бывшей церкви Сестры Господней, а ныне — просто храм Миллики, а затем по пологой, захватывающей дух дуге снизился к реке.

Ловко и аккуратно обогнул рыбачью фелюгу. Дети завизжали от удовольствия и помахали рыбакам руками. Те испуганно улыбнулись королевским наследникам и продолжили выбирать свою сеть с серебристыми рыбешками. Дракон же чуть сбавил скорости, а затем ловко пролетел под громадным мостом. Дети уже просто орали от восторга, а их диковинный воздушный конь понемногу набрал высоту, кружась над кварталами с такими ровными и красивыми отсюда зданиями.

А затем спикировал на постепенно вырастающую в глазах Дворцовую площадь. Десятилетняя принцесса Вильда опять визжала от восторга и ужаса, закрыв глаза. Ее брат, принц Хенрик, был на год старше, но тоже орал во все свои пока еще двадцать шесть зубов. Дракон плавно развернулся, сбавляя скорость, а затем, сворачивая крылья, подлетел к дворцу. Миг — и с перил на балкон шагнул ярл, держащий на плечах двух прыгающих от радости детей.

Королева, жрец Миллики Игнацио и барон Оливер смотрели со смесью страха и зависти.

— А если бы они упали? — Саманта первой пришла в себя.