Вернуться и вернуть - Иванова Вероника Евгеньевна - Страница 39

А в том, что начинающий лысеть блондин, накинувший на свои плечи тяжёлый, подбитый мехом плащ, является здешним господином и повелителем, сомневаться не приходилось: достаточно было увидеть, как с его появлением арбалетчики, держащие меня и волка на прицеле, поспешили присовокупить к взведённому оружию устрашающее выражение лиц.

— Не бушевать, говоришь? — тяжёлые веки приникли друг к другу так плотно, что можно было задаться вопросом: заметил Хозяин Двора возмущение собственной дочери или нет. — Я этого парня вижу впервые. А что скажут остальные? Могу поклясться, то же самое!

Дружный гогот подтвердил предположение блондина. Что ж, пока люди смеются, сталь остаётся в ножнах, и у меня есть шанс. Если только Киан не будет вести себя глупо.

— А вдруг он — засланный убийца? — последовала новая версия, и девчонка тряхнула головой:

— Па! Ты дашь мне объясниться?!

— А есть, что объяснять? — лично мне в голосе Хозяина Двора послышалось некоторое ехидство. Не знаю, какие оттенки уловила дочь (и уловила ли вообще), но её решительности можно было только позавидовать:

— Есть! — твёрдый и смелый ответ, сопровождённый упрямо выпяченным подбородком.

Блондин переплёл пальцы на животе:

— Послушаем, раз так.

— Этот человек спас меня от «коротышек»!

По чертам отцовского лица пронеслась целая кавалькада чувств: от тревоги до облегчения, но осталось лишь одно. Строгое негодование.

— Если я всё верно понял, парень вмешался в твои отношения с Короткими Ножами? — вопрос прозвучал столь вкрадчиво, что девчонка попалась на уловку:

— Да.

— Тогда скажи, как ты допустила то, что случилось?! — взорвался блондин. — Ты подвергла свою жизнь опасности, а ведь я просил... Нет, я ПРИКАЗЫВАЛ! Приказывал соблюдать осторожность!

— Па... — виновато поникшие плечи.

— Что ты скажешь в своё оправдание? Куда ты ходила одна в поздний час?

— Я... я молилась Джанат[26].

Джанат? Мои брови невольно приподнялись. Девочка хочет быть воином? Стремление похвальное, однако... Не с такой родословной. Ни одно учебное заведение требуемой направленности не станет пятнать свою репутацию, принимая на воспитание дочь Хозяина Двора. Какого бы то ни было.

— Снова? — клянусь, если бы беседа родственников происходила без лишних свидетелей, отец бы горестно всплеснул руками. Во всяком случае, мне показалось, что он крайне близок именно к такому выражению своих мыслей и чувств.

— Па...

— Сколько раз было говорено: забудь дорогу к этому Святилищу! Забудь, Леф! Это невозможно, слышишь?!

— А люди говорят, что боги прислушиваются к просьбам, высказанным от чистого сердца в канун Середины Зимы! — девчонка не по годам рассудительно привела в пример старое поверье.

— Леф... — если у блондина и были возражения, высказывать их далее он не стал, ограничившись следующим: — Сегодня я мог тебя потерять. Ведь так?

— Но, па...

— Ты столкнулась с «коротышками» — сама сказала! И не ушла бы живой или... Нет, не хочу думать, что они увели бы тебя с собой!

— Но всё же хорошо, па! — Леф повисла на отцовской руке. — Я здесь, благодаря...

— Да, я помню, — внимательный взгляд переместился на моё лицо. — Что скажешь, Нюхач?

Из группы мужчин у крыльца вперёд выступил тощий субъект, уголки рта которого нервно подрагивали.

— Магических штучек на нём нет, Хозяин. В нём, судя по всему, тоже.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Он — не маг.

— И то ладно... Обыщите его! — велел блондин, и в мою сторону двинулся ещё один из Ножей, с ужимками профессионального карманника.

Я не слышал рыка — лишь почувствовал лёгкую дрожь под пальцами, всё это время лежащими на загривке Киана, но «верзила», отряжённый меня досматривать, резко остановился, а напряжение стрелков стало почти осязаемым. Это могло значить только одно: волк оскалил клыки.

Мне не довелось близко общаться с дикими зверями, от природы обладающими одним-единственным обликом, но посмею утверждать: оскал оборотня куда страшнее, чем гримаса его неразумного родича. Дело в том, что зверь движим инстинктами, а метаморф добавляет каждому действию осмысленность своего второго «я». Поверьте: клыки, обнажённые приподнятыми губами, которые балансируют на грани между улыбкой и обещанием смерти — зрелище незабываемое! И всё же...

Я присел на корточки, обхватывая шею Киана руками и шепча прямо в серое ухо:

— Не знаю, зачем ты увязался за мной, но здесь и сейчас я решаю, жить или умирать. Будь любезен вести себя тихо и спокойно, иначе... Иначе нас нашпигуют стрелами от макушки до пяток. Тебе сталь мало повредит, конечно, а вот для меня достаточно одного удачного попадания. Успокойся и делай вид, что всё — хорошо... Понятно?

Рябь рычания стихла в широкой груди. Я поднялся и объявил:

— Он не причинит вам вреда, добрые люди. Просто пёсик немного взволнован: первый раз в таком большом и блестящем обществе.

Волк кашлянул. Или усмехнулся? Скорее второе, нежели первое, но обижаться — не ко времени.

— Смотри, парень: если твой... пёсик сдвинется с места хоть на волосок, ты и он... — блондин не закончил фразу, но все присутствующие во дворе прекрасно поняли, какая участь уготована нарушителям воли Хозяина Двора. Что до меня — я в подобных подсказках и не нуждался, но посчитал нужным показать свою понятливость:

— Не извольте волноваться, господин!

«Верзила», которого я заподозрил в былой принадлежности к Воровской Гильдии, бочком подобрался ко мне и ловко обшарил одежду и то, что скрывалось под ней. Не осталось тайной и наличие ошейника. Ни для кого, потому как, досмотрщик тут же показал его всему свету:

— Взгляните-ка: это — чужая игрушка!

Хозяин Двора сощурился:

— Чья именно? Трёхглазый, разберись!

Из-за высоких спин выбрался дряхлый старичок, на ходу извлекающий из складок кафтана на груди хрустальную линзу. Он доковылял до меня и долго разглядывал руны, выгравированные на бляхе, потом повернулся к блондину и с достоинством доложил:

— Это знак Академии.

— ЧТО?! — Хозяин Двора неестественно выпрямился.

Старик, поставивший знак равенства между внезапной заинтересованностью блондина и поводом для углубления в историю вопроса, начал неторопливо пояснять:

— Рунопись, имеющая место в искомом случае, выполнена в традициях Горного Тэйра, и помимо собственно символа Академии, традиционно состоящего из взаимопроникающих знаков «Дух» и «Плоть», указывает, что носитель сего является собственностью или, иначе, принадлежностью упомянутого заведения. Хотя, начертание крайней правой руны заставляет вспомнить и такое трактование, как «неотъемлемая часть», что совершенно меняет смысл...

— Довольно! — Хозяин Двора прервал монотонную речь своего подчинённого, дорвавшегося до любимого занятия. — Я понял всё, что мне нужно.

Это точно. Понял. Достаточно было заглянуть в его глаза или отметить, каким удовлетворением наполнилась складка тонких губ. Блондин уяснил нечто, наполнившее его спокойствием человека, принявшего решение. Оставалось только надеяться, что сие решение не станет в моём отношении... скажем, членовредительским. Впрочем, вдох спустя Хозяин Двора слегка расслабился и кивнул тому, кто меня обыскивал:

— Проводи парня в дом... Нечего лишний раз на морозе стынуть!

На морозе? Если хочешь придумать причину поступку, истинное значение которого должно оставаться в тайне ото всех свидетелей, не следует хвататься за погоду, как за самого удобного поставщика объяснений. Да, в Западном Шеме стоит зима, но не так уж она сурова — особенно сегодня вечером, чтобы тепло одетые люди не могли провести под открытым небом несколько лишних минут. Что ж, по крайней мере, моей жизни пока ничто не угрожает. Почему бы и не воспользоваться любезным приглашением?

Мой провожатый распахнул одну из дверей в конце длинного коридора, вошёл в комнату и закрепил чадящий факел в держателе на стене. Я перешагнул порог, придерживая волка рядом с собой. Не то, чтобы Киан жаждал перегрызть глотки всем, кто попадается на пути, но за те несколько минут, в течение которых мы двигались по лабиринту переходов внутри огромного дома, слишком часто возникали моменты неприятных встреч. Неприятных для Ножей, а не для меня, конечно.