Право учить. Работа над ошибками - Иванова Вероника Евгеньевна - Страница 1

Вероника Иванова

Право учить. Работа над ошибками

Часть первая

Духи и души

Голос шелестел глуше волн, и всё же плеск каждого слова оказывался до странности отчётливым, почти осязаемым, словно вместе с водяными струями обводы кораблика ласкала и неторопливая речь:

— Смола, она для днища хороша, да борта снизу подладить, иначе травой обрастут, ракушками и прочей дрянью: как килевать шекку придётся, так сразу и будет видно, сколько дармовых ездоков на себе возим... А по палубе кто ж смолу льёт? В мороз скользит пуще речного льда, жара настанет — задохнуться можно. Так что поверху только лак погуще идёт, и ничего больше. Правда, прежде чем приниматься его варить, доски ещё прошкурить следует, да на совесть: если где заленился, щетину деревянную не снял, в том месте лак долго не удержится, а значит, вся работа насмарку — снимай и всё заново начинай...

Старость уже не просто вплотную подступила к почтенному речнику из рода Наржаков, а заключила в неразрывное кольцо осады и терпеливо ждала верного момента для последней, решающей атаки, но пока что время и боги милостиво дозволяли чутким пальцам с набухшими орехами суставов перебирать плетёные косы снастей. И то верно: пользы на парусе или на руле от старика немного, если не сказать вовсе никакой, шнуры же и канаты должны быть волосок к волоску, иначе в непогоду хлопот не оберёшься, а и того хуже, попутный ветер упустишь. Фут за футом, виток за витком бережно ощупанные волосяные кольца складывались в бухту, с языка же Старого Наржака не переставали литься рассказы о нелёгком и крайне замысловатом труде речных корабельщиков, благо... Имелся слушатель, ещё не успевший устать от известных, наверное, на всех притоках Лавуолы историй. И слушатель весьма благодарный, о таком мечтают многие плетельщики слов: не перебивающий рассказчика, почтительно выдерживающий паузы перед тем, как выказать благоговейный интерес к услышанному, и, самое главное, не предпринимающий попыток спастись бегством, как, к примеру, ещё час назад поступил самый младший из команды «Соньи», разумеется, тоже потомственный речник, откликающийся на имя Малой...

Простите, ошибся: слушателей было даже двое. И один из них не имел ни возможности избавиться от монотонного бормотания старика, ни желания приобщаться к премудростям речного судоходства.

«До каких пор?!..»

Я сделал вид, будто не замечаю ноток возмущения в обращённом ко мне вопросе. Вообще сделал вид, что ничего не слышу внутри себя.

Вязание узлов, килевание, хождение под парусом и на вёслах, а также многие другие тонкости повседневной жизни речников не могли вызвать особого воодушевления у того, кто не жалует водные дороги, однако... Цепочки слов, пролетающие на крыльях ветра и мягко касающиеся моего слуха, помогали отвлечься. Или верить, что отвлекаюсь от досадных раздумий, которые в силу давней привычки одолели меня именно в те минуты, когда разумнее обращать мысли к приятным и умиротворяющим темам.

«Не притворяйся!..»

Что-то желаешь мне сообщить, драгоценная?

«И ты прекрасно знаешь, ЧТО!..»

Можно просить тебя быть чуточку сдержаннее? Иначе я быстро оглохну и буду лишён поистине неописуемого наслаждения внимать твоему богоподобному голосу.

Мантия презрительно хмыкнула, но исполнила просьбу, приглушив негодование.

«Ты жалкий и подлый льстец... Богоподобный голос! Как же!.. Да я бы предпочла умереть, нежели скрипеть, как эта Пресветлая...»

На полуслове наступило смущённое молчание. Кажется, догадываюсь, почему.

Несомненно, ты намеревалась помянуть Всеблагую Мать сообразно её величию?

«М-м-м... Да, разумеется...» — Мантия ухватилась за предложенную соломинку спасения, а я невольно улыбнулся, вспоминая светлокосую девчонку, чей каприз привёл меня в Антрею, город в устье красивой и смертельно опасной реки.

Но как Владычица могла знать? Откуда? Пусть кошка, подобранная на поле боя с незадачливым некромантом, уже точила когти о кресла и шкафы Дома Дремлющих, пусть старик адмирал уже готовил проникновение убийцы в неприступный город, пусть Вэлэсса уже встала на путь гибели, но... Я вовсе не обязан был соглашаться! И не обязан был никуда ехать, даже во исполнение просьбы кузена доставить посылку. Мало ли котов шастает по дворам? Можно было поймать любого и... Нет, у моих женщин должно быть всё только самое лучшее. А Шани — пушистый серый зверь, свободно разгуливающий по закоулкам кораблика — тоже моя и тоже женщина. Просто? Очень просто. Мне подсунули наживку, и я её заглотил. Радостно. Охотно. Вместе с крючком. А Пресветлая Владычица потянула и подсекла. Стерва... Впрочем, есть ли повод жалеть о путешествии? Есть один, и весьма серьёзный. Именно он, кстати, заставляет меня сидеть в «гнёздышке» из тюков, смиренно слушать словоохотливого старика и доводить Мантию до исступления. Но теперь, кажется, последняя линия обороны пала, и мой любимый противник перейдёт в наступление.

«Почему не отвечаешь?..»

Разве? А с кем ты только что перебросилась парой фраз?

«Не считается! Мне нужно совсем другое...»

Наверное, мне тоже.

«Ты меня волнуешь...»

А уж как ты меня...

Но попытка сгладить углы начинающейся беседы не удалась.

«Джерон, сейчас не время для шуток!..»

А для чего время? Может, подскажешь?

Мантия помолчала, словно человек, собирающийся с силами и мыслями перед очередным важным шагом в жизни.

«Уже больше двух суток, почти с часа отплытия, ты прячешься под вуалью...»

Ну да. И тебе известна причина.

Накрываю ладонью бугорок, топорщащийся на груди под рубахой. Подарочек кузена. Точнее, подарочек ДЛЯ него от незнакомого мне, но щедрого приятеля Ректора Академии. Ещё бы, отыскать и сберечь в неприкосновенности «кокон мечты»[1] — на такой благородный поступок отважится не каждый. Если бы я знал заранее, за какой вещицей Ксаррон меня отправляет... Отказался бы наотрез. Нелепое могущество последнего пристанища несчастного паука вряд ли существует в действительности, впрочем, отсутствие зримых доказательств никогда не мешало и по сию пору не мешает людям верить. И бережно хранить свою веру. Даритель не поскупился вырастить вокруг «кокона мечты» ещё один, из заклинаний, призванных не допустить исполнения недозволенных владельцем желаний, а главная неприятность заключалась в том, что окружить посылку Пустотой я не мог: волшба неминуемо начнёт разрушаться. Поэтому пришлось воспользоваться проверенным, хотя и не слишком удобным средством — Вуалью, отделяющей мою тлетворную сущность от окружающего мира. Но непонятно, почему Мантия вдруг заволновалась? Ведь моим личным «коконом» управляет она и только она.