На полпути к себе - Иванова Вероника Евгеньевна - Страница 6

— Зато не замёрзну!

Гизариус махнул рукой, признав бесполезность споров касательно одежды, а я направил свои стопы к домику ведуньи...

Заворачивать в деревню показалось лишней тратой времени, и я двинулся по тропинке вдоль опушки леса, увязая в кашице снега и не успевшей застыть ледяной коркой земли.

Трава пожухла после первого же утреннего мороза, превратившись в бурую склизкую массу. Листья торопились облететь и добавить гнилостных миазмов к уже имеющимся ароматам вялой предзимней природы. Яркими пятнами оставались только золотые улыбки кустов огнянки, да брызги алеющих гроздей рябины. Скоро снег накроет всё своим белым плащом, и сверкающий волшебной чистотой сон продлится до самой весны...

Мокрый клочок замёрзшей воды плюхнулся мне на нос, заставив недовольно сморщиться. Нет, зима — не моё время года. Слишком холодно. Слишком грустно. Слишком...

О, почти пришёл. И даже помощь Мантии не понадобилась, чтобы почувствовать знакомый, чуть угрожающий ореол Силы, окутывающий дом ведуньи. Вуаль привычно скользнула по моему телу, но в этот раз что-то было не так.

Опасность?

«Не больше, чем прежде...» — неуверенно ответила моя подружка.

Сомневаешься?

«Немного...»

Но Вуаль нужна?

«Я бы сказала — необходима...»

Что-то ещё?

«Будь осторожен...»

Насколько?

«Как обычно...»

Хм. Как обычно... Обычно я попадаю в такие... Ладно, постараюсь.

Я постучал в дверь. Шагов не услышал, но откуда-то из глубины дома донеслось:

— Заходите, открыто...

Шагнув через порог, рассеянно отмечаю, что в сенях слишком темно. Ну, да это личное дело хозяйки...

Движение. За спиной, чуть слева. Я повернулся, но лишь для того, чтобы удар, предназначавшийся моему затылку, угодил в висок...

Кто-то зло хлестнул меня по лицу. Сначала по одной щеке, потом — по другой. Я охнул и открыл глаза. В поле зрения сразу же попал доселе никогда не виденный мною субъект неприятной наружности. Мужчина. Взрослый — за сорок. Слегка оплывшая фигура под тёмной замшей дорожного костюма. Цепочка, выглядывающая из распахнутой на груди куртки, похожа на чернёное серебро. Лицо... Не внушающее доверия. Постойте-ка! Вуаль никуда не делась, но от этого типа так разит магией, что к горлу покатывает тошнота. Как же можно было не заметить?

«Он закрылся Сферой Отрицания[2]...» — услужливо подсказывает Мантия.

И ты не могла...

«Извини, не успела...» — буркает она то ли смущённо, то ли обиженно.

Ну и ладно. Будем ориентироваться на местности самостоятельно.

Висок ноет, а кожа кажется неприятно стянутой. До крови, что ли, разбил? Ну и гад!...

Я бы ответил на столь грубое вмешательство в собственное тело, но... Не могу. Я вообще не в состоянии шевелиться: руки притянуты к подлокотникам массивного и жутко неудобного кресла, в которое ваш покорный слуга заботливо усажен. Тугая петля, соединённая со связанными вместе щиколотками (это я понял сразу, попробовав двинуть ногами), впивается в шею. Нет, ну надо же так попасться! Похоже, Джерон, в этот раз ты влип по самые... И даже выше.

Тёмный взгляд, лишённый всякого намёка на сострадание, обжёг моё лицо. Тонкие губы недоверчиво изогнулись:

— И ты уверяла, что он обладает Силой? Я ничего не чувствую!

— Господин, так и есть... — о, вот и ведунья, собственной персоной. Только что-то она неважно выглядит... Можно сказать, совсем никак не выглядит. Боится этого мужичка? Значит, есть основания: лично мне старуха с первой же встречи показалась весьма здравомыслящим и взвешенно действующим человеком.

— Сдаётся, ты меня обманула, старая, — наигранно огорчённо заявил неприятный тип.

— Нет, господин! — ведунья рухнула на колени, протягивая руки к хозяину положения. — Я сказала правду! Он силён, очень силён! Просто его Сила проявляется лишь изредка...

— Неужели? — Маг наклонился, дыша мне в лицо какой-то кислятиной. — Что же должно произойти, чтобы он открылся?

Зачем я тебе нужен? Не узнать, если... Если не забросить крючок с наживкой.

Прысни на него Силой! У меня ведь что-то осталось?

«Немного... Ты уверен?...»

А что прикажешь делать?

«Не вижу причин для такого риска...»

Сомневается, поганка. И я тоже. Сомневаюсь, и ещё как!

Но тут, словно для того, чтобы отмести любые возражения, мужчина обращается к ведунье:

— Впрочем, у меня есть запасной вариант, так? Твоя воспитанница! Да и из тебя найдётся, что вытянуть...

Вытянуть? Он собирается выпить их Силу? Ай-вэй, как дурно! Меня угораздило попасть в лапы к «отступнику»[3]...

А старуха, значит, как только сей охотник за чужим добром ступил на порог, попыталась откупиться, подсунув мою тушку вместо своей? Не по-людски это, бабуля, не по-людски... Хотя, что я говорю? Очень даже в духе людей: кинуть на съедение волку того, кто тебе безразличен...

Что же предпринять? Если сидеть тихо, маг, скорее всего, закончив с женщинами, перережет моё несчастное горло. Да, так и будет: зачем ему свидетель бесчестного поступка? Всё очень плохо. Так не будем усугублять...

Прыскай, немедленно!

«Тебе их жаль?...» — удивляется Мантия.

Мне жаль себя, стерва! Кому говорят?!

В спину бродячего мага полетел сгусток Силы, замаскированный под обрывки заклинания. Почему именно в таком виде? Вокруг меня явственно прощупываются заградительные чары, через которые не смог бы пройти ни один выпад, даже если бы таковой последовал — любая недостаточно сильная волшба разрушилась бы, столкнувшись с этим барьером, и Мантия симулировала неудачно применённое заклинание, за что ей от меня будет отдельное «спасибо», но чуть позже...

Мужчина вздрогнул и резко повернулся в мою сторону. Мрачный взгляд слегка потеплел — от предвкушаемого удовольствия.

— Надеялся меня задеть? Зря, зря... — ой, какие мы самодовольные и гордые! Было бы, чем гордиться, дяденька... Ну, давай, протяни ко мне свои жадные ручки и узнаешь...

— Иди сюда, сынок, — позвал маг. — Пора приниматься за дело.

Я увидел, кому предназначалась моя несуществующая Сила, и едва не взвыл.

Мальчик лет десяти. Худенький, бледный, такой же тёмноглазый, как поймавший меня маг. Жиденькие пепельные локоны обрамляют слегка испуганное личико с упрямо насупленными бровями.

Он хочет, чтобы меня выпил ребёнок? Только не это! И я не могу ничего сделать... Не отговаривать же их, право слово! Даже если попробую...

— Ты помнишь, что нужно делать? — ласково спросил мужчина. — Всё, как в прошлый раз.

— Да, папа, только...

— Что?

— В прошлый раз была тётенька, — простодушно объяснил мальчик.

— Увидишь, никакой разницы нет, сынок, — успокоил его маг.

— Да, папа, — кивнул ребёнок и двинулся ко мне.

Я задрожал. От ужаса. Потому что, в отличие от остальных персон, присутствующих в уютном пространстве комнаты, знал, чем всё закончится.

— Не надо, малыш, пожалуйста!

Мальчик остановился и неуверенно посмотрел на отца.

— Я прошу: подумай хорошенько! То, что тебя заставляют совершать... Это очень и очень плохо!

— Если ты не заткнёшься сам, я заткну тебе рот, — пообещал маг и бросил сыну: — Не слушай, он просто не хочет умирать, вот и придумывает отговорки, чтобы тянуть время... А мы торопимся. Начинай, сынок.

Мальчик зашёл мне за спину, и спустя мгновения я почувствовал его холодные маленькие ладошки на своих висках.

— Не надо, малыш... — в моём голосе уже стояли слёзы.

— Заткнись!

«Он начинает Проникновение[4]...»

Знаю, милая.

«Как поступим?...»

По обстоятельствам. Снимай Вуаль ...

Не знаю, какие ощущения испытывают другие в момент Проникновения, а мне... Мне было грустно. Покойно и грустно. Ход событий уже нельзя было изменить, да и, честно говоря, не следовало менять. Он ещё так юн, скажете вы, так невинен... Отнюдь. Да, он может до конца не понимать смысл проводимого ритуала, но он — раз уж ваш покорный слуга не первый в послужном списке мальца — не мог не почувствовать, что такое смерть. Я лишь допускаю, что отец оберегал ребёнка от ПОЛНОГО соединения Кружев и мягко замещал Нити мальчика своими, когда приближался момент разрушения... Но это не оправдывает ни того, ни другого. Трупы-то он видел, а зрелище сие, как могу догадываться, весьма неприглядно...