И маятник качнулся… - Иванова Вероника Евгеньевна - Страница 51

– Долго я тебя не удержу…

– А долго и не нужно, – ответила она, с новой силой впиваясь в мои губы так, что я мог бы задохнуться.

Борг был потрясен. Раздавлен и уничтожен. Последним, что его добило, стали слова Лэни:

– Вы не могли бы оставить нас наедине?

Что ему оставалось делать? Только удалиться, признав полное и безоговорочное поражение.

Едва шаги стихли и Лэни удостоверилась, что никто более не помешает нашей беседе, как я был избавлен от груза ее тела.

Волчица скрестила руки на груди и одарила меня грозным взглядом исподлобья:

– Как глупо!

– То, что ты сделала? – Я не удержался от того, чтобы ее не подколоть.

– Я имею в виду ваше поведение!

– У меня не было выхода… – Я немного смутился, хотя теперь смущаться было уже не ко времени. – Прости, что я был так близко к тебе, но я принял меры…

Она горестно всплеснула руками:

– Меры?! Знаю я, какие это «меры»! Вуаль, да?

Я пожал плечами.

– И сколько раз за последнее время вы так делали?

– Не очень много… С десяток, наверное… – Я не мог понять, что ее так взбесило, и даже пощечина, заставившая мою голову дернуться из стороны в сторону, не помогла прояснить ситуацию.

– Десяток… Глупец! А сколько раз вы за это время поглощали чары?

– Да ничего я не поглощал… – Что происходит, фрэлл меня подери?!

– Запомните, раз и навсегда, – глаза Лэни полыхали, как угли, – каждая Вуаль должна быть уравновешена Поглощением! Каждая!

– Но…

– Вы хотите сжечь себя заживо? Что ж, тогда вы избрали весьма оригинальный способ уйти! Только забыли, что когда ваш разум сгорит, ваша Мантия будет без разбора уничтожать любые источники магии!

Забыл? Да я никогда и не знал об этом… Почему от меня скрывали такие серьезные вещи?

– Если Равновесие нарушится… – волчица продолжала бушевать, – погибнут многие… Сотни… Тысячи существ, владеющих и порожденных магией! Вы будете убивать и не сможете остановиться, и мир будет затоплен высвобожденной волшбой!

– Ты боишься? – Ничего больше мне на ум не шло.

– Я в шоке от вашей беспечности! – зло бросила Лэни. – Зачем вы на сей раз вызывали Вуаль?

Я опешил. Она не понимает или… Не хочет понимать?

– Но иначе… Ты могла бы пострадать…

– Пресветлая Владычица! Он еще надо мной издевается! Чему вас учили столько лет? Неужели вся наука прошла мимо ваших ушей? Моя жизнь, равно как и жизнь многих других – сильных и слабых мира сего – не имеет значения, если речь идет о сохранении Равновесия!

– Я так не думаю.

– Вы вообще не умеете думать! Есть только два Пути: уйти или остаться, принимая как данность, что чужие жизни – всего лишь пыль у ваших ног!

– Я поищу третий Путь, если ты не против. – Я улыбнулся, хотя повода для веселья не было.

– Вы… Вы… вы просто невозможны! – Она в сердцах топнула ногой. – Вы снова заставили меня злиться! Вы…

– Прости, пожалуйста! Я постараюсь больше так не делать.

– Как же! Так я и поверила! – Она выскользнула из рубашки, готовясь принять свой второй облик.

– Ты выполнишь мою просьбу? – запоздало вспомнил я, но ответа не дождался – на лесной поляне встряхнулась черногривая волчица.

– Я же просил… – беспомощно выдохнул я.

Лэни оскалила безупречно белые клыки, на прощание смерила меня уничтожающим взглядом и тенью метнулась в глубь леса. Миг – и не осталось ничего, что напоминало бы о разыгравшейся драме. Только рубашка сиротливым комком ждала меня на рыжей хвое…

Я не торопился возвращаться, но ноги сами собой бодро шагали по лесной тропинке, чуть ли не пританцовывая. Веселыми пузырьками в крови сновало злорадство. Так вот чего вы так боитесь, дорогие и любимые родственнички! Как просто и… как странно. Если я представляю собой столь страшную угрозу для любых существ, чья жизнь проходит сразу в нескольких Пластах, то почему, фрэлл подери?! Почему я до сих пор жив? Почему меня не придушили еще в колыбели? Зачем такому чудовищу позволено ходить по земле? Как-то не складывается, не вяжется и не вырисовывается логичное объяснение происходящего, не находите? Высвобожденная из границ и форм, лишенная управления и цели магия – жуткая перспектива, так и к гадалке ходить не нужно. Магия разумная и не-разумная. Порядок и Хаос. Две стороны Зеркала Бытия. Два Пути, по которым может двигаться мир. А там, где развилка… ваш покорный слуга. Если повезет, то именно здесь, на кресте Выбора, я и останусь распятым. Если же не повезет… Жаль только, что я не смогу насладиться изысканным зрелищем в лице сумасшедшей Мантии. Хотя, если учесть, что и сейчас мы с ней – не слишком-то нормальны…

И все-таки почему? Кому-то может показаться, что я излишне подозрителен. Пожалуй. Виновато воспитание, все то, чем меня пичкали в детстве и юности. «Что бы тебе ни говорили, знай: тебе говорят не всю правду…» – таков девиз, начертанный на моем гербе. Правда, еще там есть ослиные уши… Слишком много вопросов и слишком мало ответов. Точнее – ни одного ответа. Ни одного готового ответа. Как мне надоело думать! Почему даже в самой простой ситуации никто не подскажет решение?

…Я уныло вожу пальцем по лакированной поверхности стола. Смотреть в раскрытый фолиант больше нет сил. Скучно. До жути. И дело даже не в том, что автор текста старался казаться умнее, чем был, и его измышления невозможно понять ни с первого, ни со второго раза… Просто – плохое настроение. И рука ноет. Просто зверски. С одной стороны, это даже неплохо: на пару недель я избавлен от такой повинности, как занятия в фехтовальном зале. Но с другой… Перелома, конечно, нет, зато я получил трещину в кости немногим выше запястья и очередное напоминание о том, насколько хрупким является мое тело. А всего-то ничего – удар. И не сильный. И меч был деревянный. И… Я, как всегда, оказался растяпой. Хорошо еще, что наставника за это не накажут (сильно сомневаюсь, что кого-то тронут мои несчастья), а то к муторной боли добавились бы угрызения совести – в сущности, он вовсе не обязан был со мной заниматься. Даже более того: он не хотел учить меня фехтованию. Ввиду полной бесполезности сего действа. Не знаю, кто его уговорил, но, подозреваю, что тут не обошлось без очень большой взятки…

Магрит присела на край стола и несколько минут рассматривала мою руку, стянутую тугой повязкой.

– Больно было?

– Почему – «было»? – огрызаюсь я. – И сейчас болит. И еще несколько дней будет болеть.

– Надеюсь, ты извлечешь урок из случившегося.

– Угу. Брошу фехтовать. Навсегда.

Она качает головой:

– Неправильный ответ.

– А каков правильный?

– Решай сам.

Я захлопнул книгу. Над столом закружились рваные облачка пыли.

– Как я могу решить сам, если не знаю, каким образом это делается?

– Учись, – пожала плечами Магрит.

– Как?!

– Думай. Анализируй. Просчитывай варианты. Выбирай лучшее из доступного.

– Лучшее – для кого?

– Для себя, конечно же. Ты и этого не понимаешь?

– Не понимаю.

– А вот лгать не нужно. Ложь – обоюдоострое оружие: вынутая из ножен, она рано или поздно ударит по тебе самому.

– Почему вы обвиняете меня во лжи? – Не люблю такие беседы: они заставляют обнажать душу, а это куда больнее, чем любые ушибы…

– Потому что так оно и есть. Никогда не лги. Никому. Или учись лгать так, чтобы твой собеседник не догадался, что в твоих словах нет и капельки правды…

– Я не лгал!

– Разве? – Она улыбнулась, но от этой улыбки захотелось убежать подальше.

Магрит обошла вокруг стола. Я почувствовал ее дыхание на затылке, а в следующее мгновение вскрикнул, потому что тонкие пальцы сестры сдавили мое ноющее предплечье.

– Не спорь, пока не научишься делать это должным образом, – голос звучал ровно и ласково. А я задыхался от боли.

– За… чем?

Она отпустила руку, и боль приобрела новые оттенки.

– Ты пренебрегаешь знаниями. Ты плохо учишься.

– Как могу, так и учусь… – Я не знаю, куда пристроить руку, чтобы хоть немного уменьшить пламя, с новой силой вспыхнувшее в том месте, куда утром пришелся удар деревянного меча.