Анафема: хроника государственного переворота - Иванов Иван - Страница 70

ОБРАЩЕНИЕ

Дорогие соотечественники!

Сегодня в Москве случилась трагедия. Несмотря на требования представителей республик, краев, областей и автономий Российской Федерации разблокировать Дом Советов России, Правительство Российской Федерации, Правительство г. Москвы, силовые структуры пренебрегли нашим предостережением опасности кровопролития. И кровь пролилась.

Мы категорически настаиваем на отказе от силовых методов решения политических вопросов, призываем всех твердо стать на позиции конституционности и законности.

В этом мы видим путь к спасению нашего Отечества!

От имени Совета субъектов Федерации

{подпись } Президент Калмыкии Илюмжинов

{подпись } Вице-президент Татарстана Лихачев

{подпись } Председатель Верховного Совета

Башкортостана Рахимов

{подпись } Глава администрации Белгородской

области Берестовой

{подпись } Председатель Иркутского

облсовета Игнатенко

{подпись } Председатель Вологодского

облсовета Хрипель

{подпись }

{подпись }

3.10.93

Когда еще решался вопрос, на чем уходить из «Останкино», я предложил выдвинуться к БТРам у здания телецентра, смешаться с демонстрантами и попытаться уйти вместе с ними на военных грузовиках. Сказал, что пропадать все же легче вместе со всеми. Мне резонно возразили, что облава на вооруженных начнется как раз с БТРов, стоящих вплотную к этим грузовикам, и что наш транспорт, по всей видимости, уже блокирован. Чуть позже, сразу после встречи с Севером, подтверждением его слов стали длинные очереди из пулеметов. Под командой начальника охраны Макашова мы выскочили на шоссе, по дороге вспугнув уже знакомую красную «девятку» с «бейтаровцами».

Наша группа перекрыла дорогу, и в этот момент на нас налетели два военных грузовика. Мгновения те были крайне неприятными — мы вскинули автоматы. Однако в этих грузовиках сидели не солдаты МВД, а демонстранты под командой Антона, вырвавшиеся из-под носа БТРов. Запрыгнули в кузов первого из них.

Народ в грузовиках все еще был уверен, что победа на стороне парламента. Мужчины требовали оружие и говорили, что нужно собрать все гильзы, чтобы от суда не ушел ни один убийца. Все считали, что сейчас у «Белого дома» возьмем захваченные БТРы (3 —4 октября защитникам парламента не удалось захватить ни один БТР. — Авт. ) и вернемся в «Останкино».

Антон требовал автоматы, ссылаясь на то, что у него только в этих двух грузовиках 60 офицеров без оружия. Все были разгорячены, хотелось пить. Со злостью первый раз вслух сказал правду о практически полном отсутствии у нас оружия и точном его числе — на всех добровольных защитников парламента всего 62 автомата АКС-74У. Кто-то из безоружных демонстрантов-офицеров молча протянул мне яблоко, которое, пару раз укусив, я, в свою очередь, передал Северу и ребятам. Характерно, что, как и все эти две недели, длинных разговоров среди защитников парламента не было, и никто ни в чем друг друга не убеждал. Люди подобрались самостоятельные и немногословные.

До «Белого дома» доехали без приключений, хотя полпути нас сопровождала легковая машина с оперативниками. В районе Красной Пресни грузовики останавливали уже заслоны защитников парламента. В это ночное время власть, казалось, была еще на стороне парламента.

Разгрузились у 20-го подъезда. Команде Антона кто-то велел остаться в холле и ждать дальнейших распоряжений, пока мы не доложим руководству обстановку. Антон сходил с нами к Ачалову, и мы расстались.

В следующий раз — уже после октябрьской бойни — я увидел вместо него какого-то старика с поседевшей головой и выбитыми зубами.

Через час после нашего возвращения из «Останкино» сексоты МВД довольно-таки легко выманили его из «Белого дома». Антону предложили зачем-то съездить в райсовет в составе группы из шести человек, он неосмотрительно согласился. К 20-му подъезду «Белого дома» подошел милицейский «УАЗ». Антон вместе с двумя сотрудниками органов (МВД и МБ), одним казаком и двумя гражданскими имел неосторожность в него сесть. У Краснопресненского райсовета набитый под завязку «уазик» уже ждали две машины с автоматчиками из ОМОНа, которые сразу же и схватили доверчивых пассажиров. ОМОН привез их во 2-е отделение милиции вместе с захваченными депутатами Моссовета Кагарлицким и Кондратовым, пресс-секретарем ФНРП Сегалом… Дальше начался какой-то кошмар.

По показаниям Антона (имя изменено, его показания и следы пыток могут быть представлены добросовестным следственным органам), с позднего вечера 3 октября по 12 октября продолжались избиения и пытки сначала во 2-м отделении милиции Москвы, потом в 77-м отделении, а напоследок в каком-то нами пока не установленном отделении милиции Москвы, расположенном в комплексе обветшалых старых зданий. Подвыпившие менты — так они называли себя сами — особенно лютовали в отношении двух своих бывших коллег из МВД и МБ, которых забили практически до смерти под крики: «Вы наших братанов убивали!.. Где водитель „УАЗа“? Вы убили его!.. На своих руку подняли?!» (Как точно установлено, ни во 2-м, ни в 77-м отделении милиции 3 октября не погиб ни один из водителей-милиционеров. Все они просто разбежались и вскоре благополучно вернулись на свои рабочие места.)

Задержанных били кулаками и рукоятками пистолетов, пинали сапогами в голову, били головой о стену или решетку… Словно на гестаповском конвейере, их обрабатывали еще и прикладами автоматов — долбили даже лежащих. На одного задержанного выделялось сразу по несколько служивых. Худощавым Антоном тяжелее всего переносились избиения прикладами. На конвейере «сломался» казак и показал на него: «Старший группы!» За Антона принялись более тщательно и, обнаружив его удостоверение инспектора уголовного розыска, пообещали «предателю»: «Ты у нас живым отсюда не выйдешь!»

Ночью их должны были всех освободить, но, сославшись на комендантский час, оставили до утра 4-го октября. Утром задержанных в наручниках перевезли в 77-е отделение милиции Москвы.

Там Антону уже не задавали никаких вопросов — просто регулярно группой били прикладами до потери сознания. Видимо, насмотревшись «крутых» западных боевиков, палачи в погонах шесть раз пытали его удушением — сажали на стул в наручниках и надевали на голову целлофановый пакет, наслаждаясь конвульсиями своего пленника! Во время избиений к нему ногой неоднократно пододвигали чей-то автомат, очевидно, без патронов, и в надежде, что тот не выдержит и схватится за оружие, оставив отпечатки пальцев «боевика».

В один из первых дней кому-то из депутатов удалось передать весточку на волю, и за ними приехали. На сверкающем «BMW» подъехал член президентского совета Сергей Караганов, и вскоре все «блатные» депутаты оказались на воле. Руководство 77-го отделения вынуждено было от греха подальше освободить и их четверых случайных товарищей, всех — кроме Антона, о судьбе которого задержанные люди со связями ни разу не осведомились и даже не сообщили никому о факте его задержания, чем окончательно развязали палачам руки. Так на целую неделю Антон оказался в полной и безраздельной власти изуверов.

Однажды утром в помещение, где 5 или 6 милиционеров этого отделения милиции привычно истязали и били прикладами Антона, неожиданно вошла уборщица. Спасибо ей! Она так дико начала кричать, что садисты-еринцы вынуждены были в этот день прекратить свои любимые упражнения раньше обычного. Пить не давали так же, как и во 2-м отделении. Немного воды перепадало только тогда, когда лежащего пластом офицера окатывали после очередной экзекуции из ведра. В один из первых дней кто-то из милиционеров, колотивший его рукояткой пистолета, выронил свой ПМ со снаряженной обоймой. Антон взял его в руки. Немного помедлив, он протянул пистолет замершему в испуге владельцу со словами: «Даже пистолет не умеешь держать как следует!» Этот милиционер, фактически родившийся второй раз, больше ни разу не прикоснулся к Антону и даже один раз сказал ему: «Извини их! Мои товарищи сошли с ума!»