Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Иванов Егор - Вместе с Россией Вместе с Россией

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Вместе с Россией - Иванов Егор - Страница 11


11
Изменить размер шрифта:

Настя, накрыв на стол, сурово посмотрела на родителей и, упрямо вскинув круглый подбородок с ямочкой, поставила свой стул рядом с Алексеем. Мать грозно взглянула на дочь, отец улыбнулся одними глазами. Соколову стало ясно, что Настя добьется своего. Чтобы закрепить это, он довольно демонстративно взял ее руку и поцеловал.

Василиса Антоновна отвернулась, но промолчала.

За чаем мирно разговаривали о недавнем крещенском празднике на Неве, где впервые за много лет вода была освящена в присутствии государя императора, о мягкой сравнительно зиме и близости ранней весны, когда цыган шубу продает.

Настя вспомнила о недавнем концерте Плевицкой. Алексей рассказал про специальный концерт, который артистка дала для ротных запевал, исполняющих во многих полках почти все песни ее репертуара. Он припомнил, что и знаменитый балалаечник Андреев в свое время по поручению военного министра Сухомлинова давал уроки балалаечникам из пехотных полков, и какое это хорошее дело было для солдат-музыкантов…

Наблюдательный Соколов заметил во время чаепития, с каким обожанием смотрит отец на Настю, как любуется ею мать, и сделал еще одно открытие; главенствовали в семье не суровая Василиса Антоновна и не спокойный Петр Федотович. Истинным главой семьи была Анастасия, но она не пользовалась своей властью всуе, а правила тихо и незаметно.

Алексей совсем успокоился, он чувствовал теперь себя почти как дома. Однако через пару часов Соколов решил, что пора и честь знать. Он поднялся и начал прощаться. Его проводили всей семьей до двери, а когда она за ним захлопнулась, мать ворчливо сказала:

— Не по себе дерево рубишь, Анастасия, не по себе…

— Что ты говоришь, Васюта! — возмутился отец. — Что, наша Настя — недостойная, что ли?!

— Не по себе она дерево рубит, не по себе! — уперлась Василиса Антоновна. — Я знаю, что говорю… Барин он!.. Генералом еще станет…

— А чем наша дочь хуже генеральш? Ты говори, да не заговаривайся! — рассердился отец.

— Я выйду замуж за Алексея! — твердо вступила в спор Настя. — Он вовсе не барин, а добрый и умный человек! И я его люблю!

— Гусар он, гусар, говорю тебе! — настаивала мать.

— Не ерепенься, Антоновна! — закончил дискуссию отец. — В следующее воскресенье дадим ему согласие играть свадьбу летом, когда Настенька курс в консерватории закончит…

— Я ему завтра это скажу!.. — обрадовалась Анастасия.

— Не вздумай! — грозно обрушилась на нее мать. — Испортишь все! Икону надо приготовить… Он ведь военный… благословлять надо святым великомучеником Георгием Победоносцем… А все ж не по себе ты дерево рубишь!..

…На следующее воскресенье Соколовым и Холмогоровыми было сговорено, что венчаться Алексей и Анастасия будут в военной церкви Георгия Великомученика при Главном штабе в воскресенье 15 июня. Свадьба будет скромной, шаферов и посаженых отца с матерью выберут позже.

9. Петербург, февраль 1914 года

Соколов и Анастасия встречались теперь почти каждый день. Они могли целый вечер бродить по заснеженному Петербургу, а потом отогреваться горячим шоколадом в кондитерской «Бликген и Робинсон», где всегда были любимые Настей взбитые сливки с орешками, или у Филиппова на Невском крепким чаем и воздушными пирожками.

Часто полковник приглашал свою невесту в какой-нибудь модный ресторан, по Анастасия, как правило, отказывалась. Только один раз согласилась она поужинать у «Старого Донона», что на Английской набережной у Николаевского моста. Ресторанная роскошь, пальмы, вышколенные официанты, дамы в слишком открытых платьях и полупьяные господа во фраках и гвардейских мундирах произвели на девушку тяжкое впечатление. Алексей больше не настаивал.

Сам он словно впервые дышал полной грудью, весь мир открывался ему с самых лучших сторон. Даже рассказы Насти о суровой нищенской жизни рабочего сословия Питера хотя и трогали Соколова, но не могли вывести из состояния радостного подъема, которое владело им все последние дни.

Приближалась масляная неделя — самое веселое время в Петербурге. Чопорный, чиновный Петербург преображался и опрощался на эти дни. Из холодной и давящей метрополии столица превращалась в народный и веселый Питер.

На масленую в непостижимых количествах наезжали в город из окрестных чухонских хуторов белобрысые «вейки» [7] с лохматыми маленькими лошадками, запряженными в низенькие санки. Дуга и вся упряжь по-праздничному были украшены бубенцами и лентами. Небритые добродушные «вейки» невозмутимо сосали трубку-носогрейку и за всякий конец просили «ридцать копек». Петербургские «ваньки», тоже старательно наряженные на масленицу, с многоцветными узорчатыми кушаками и узорчатой упряжью, жестоко презирали конкурентов.

Алексей договорился с Анастасией, что заедет за ней в воскресенье в полдень и они отправятся на народные гулянья. Настроение у Насти было отличное, в субботу она долго вертелась перед зеркалом, примеряя новую котиковую шапочку, удачно сочетавшуюся с ее беличьей шубкой и пепельно-жемчужными волосами.

«А как шапка покажется Алексею? — думала Настя. — Вдруг он решит, что эти меха не гармонируют друг с другом, и сочтет это безвкусицей?! Вот ужас-то! Нет, он не может разлюбить из-за такого пустяка… Тем более я все-таки ничего… Хотя нос мог бы быть попрямее… и брови погуще…»

Ее кокетство перед зеркалом прервал звонок в дверь. Был уже седьмой час вечера. Отец еще не пришел с фабрики, а мать, как всегда по субботам, была в церкви, у вечерни. Настя открыла дверь, и мальчишка-посыльный в черном пальто с медным номером на груди и с бляхой на шапке передал ей запечатанный конверт.

— Ответа не ждут, — сказал мальчишка, но остался стоять в дверях. Настя поняла, что он привык к чаевым, и извлекла из кармана своей шубки двадцать копеек. Посыльный моментально исчез.

Дурное предчувствие овладело девушкой. Она никак не могла вскрыть конверт.

«Неужели что-то случилось с Алексеем?» — испугалась Настя, но записка оказалась от Василия. Он просил срочно прийти в собор апостола Андрея Первозванного, что на 6-й линии, и сообщал, что будет ждать ее в правом приделе, в дальнем от алтаря углу.

Не затратив на сборы и трех минут, Настя почти бегом бросилась к трамвайной остановке. Семнадцатый подошел сразу, и через пять минут она уже входила в нагретый дыханием сотен людей собор.

Шла вечерня. Высоко к сводам собора вместе с чадом свечей, дымом ладана и испариной от верхней одежды прихожан возносилась «Аллилуйя», творимая многоголосым хором. Настя содрогнулась, как всегда, когда входила в церковь, — глухая тревога обуяла девушку.

Она вспомнила уроки по элементарной конспирации, полученные от товарищей, купила у входа тоненькую свечку и направилась в правый придел. Там, в полутемном углу, в безлюдье стоял Василий. Его задумчивая поза ничем не выделяла его из молящихся.

Настя подошла ближе, словно случайно встала впереди него, делая вид, что не знает этого человека. Василий остался в прежнем полускорбном положении. Когда, заглушая отдельные слова молитвы, громко грянул хор:

Ду-ши их во благих во-дво-рят-ся.
Ус-та моя возглаголют премудрость,
и по у-че-ни-е серд-ца мо-е-го ра-зум… —

Василий сказал так, что слышно было только Анастасии:

— Костя-технолог оказался провокатором. Он связан с охранкой. Завтра в час пополудни он должен прийти к вам за литературой и привести за собой наряд жандармов…

Хор певчих гремел во всю мощь, его покрывал бас дьякона:

Велий господь наш, и велия крепость его,
и ра-зу-ма его несть чис-ла…

— Запомните адрес: Малая Охта, Среднеохтинский проспект, 8, второй этаж направо, спросить господина Бессмертного. Будут ждать завтра целый день. Когда отворят дверь, спросить: «Мне сказали, что у вас остановилась моя родственница…» Если в ответ скажут: «Проходите, будьте как дома…» — можно отдавать корзинку. Пяток брошюр с меньшевистскими речами в Думе оставьте у себя на случай обыска… Если у вас вообще ничего не будет дома — вызовет еще большие подозрения!.. Ни пуха ни пера!..

вернуться

7

Финское имя, ставшее нарицательным, обозначавшее род извозчиков.