Участник поисков - Иванов Борис Федорович - Страница 32

— Да нет! — замахал на него руками Бэзил. — Как бог свят — нет! Это все экспромт! Чистой воды экспромт! Мы с Элен...

— Кстати, Элен эту свою ты откуда раздобыл? Она с клеймом? Видно же, что на Харуре за решеткой побывала...

— Да нет, у нее нет клейма!.. Ты меня не путай! Элен, это другая песня...

— Говоришь, клейма нет? Значит, до суда сбежала... Говоришь, другая песня? Ну что ж, другая так другая... Откуда малек-то?

— Да из Лесу! Там его и встретили. Еще до дождя... Один-одинешенек...

Бэзил решил не усложнять разговора упоминаниями про звеннов. Да и про клятву Огню и Ветру решил лучше промолчать. Как и про другую свою клятву, из-за которой, собственно, и оказался здесь, в Бэ-Ка.

— И при нем — карточка эта... А говорить толком он не стал. Одни какие-то Алекс, Мохо... Теперь вот про Волыну какого-то...

Лицо Ставроса дернулось:

— Это ты вовремя про пана напомнил... Я чуть и не упустил... Только наперед учти: пан Волына не «какой-то». И никогда «каким-то» не будет! Такие, как он, Стук, Билли-Беда, здесь под крылышком у людей высокого полета гуляют. И не приведи тебя господи с ними на узкой дорожке встретиться...

Он замолчал, барабаня короткими волосатыми пальцами по столу.

— Однако же с мальком надо как-то быть... Быть с ним надо как-то...

Он снова уставился на ровным счетом ничего ему не говорящую физиономию Бэзила. Тот уставился на него:

— Кажется, и просто все... Как у младенца леденец стырить... Однако ж... Такие имена упоминаются... Лучше не рисковать... Не рисковать лучше... Вот что...

Он схватил трубку многоканального блока связи и ткнул в единственную кнопку — одну из многих, что теснились на панели памяти. Этому человеку Ставрос звонил частенько, и всякий раз набирать его номер целиком было уж слишком геморройно.

— Алло, Тедди? — приветствовал он своего собеседника. — Время позднее, а ты, я вижу, на ногах... Да... Да... Не жизнь, а сплошные поводы для бессонницы... Нет — только чистый воздух, чистая совесть и жизнь в деревне... Только это — никаких таблеток... Да, это нам не по карману... Послушай... Я здесь оторвался от городских сплетен... Да... Ты мне намекни... Намекни только — тебе фамилия Триз ничего не говорит? Вот как? Да — Алекс Триз... Ну, а если я добавлю сюда имя малька одного... Что? Да, именно... Орри его зовут... По-андроидски как-то... Но не... Что там у тебя?

Коста недоуменно уставился на Бэзила, словно тот мог объяснить ему, что приключилось на той стороне канала связи.

— Да... Да ты что?! Нет... Нет, не у меня... Не...

Трубка в его руке разразилась всполошным кудахтаньем, потом панически заверещала и смолкла. Ставрос подержал ее с минуту, глядя на пластмассовое изделие, словно на семи-батюшную гадюку. Потом точно таким же взглядом смерил сразу поджавшегося Каца.

— Кого ты привел ко мне?! — тихо спросил он.

Шепотом спросил.

Львиный рык и перекаты громовых раскатов навели бы на Бэзила меньше страху, чем этот шепот. Ответа Каца Ставрос дожидаться не стал. Просто несколько раз ткнул пальцем в трубку и доверительно сообщил:

— По-моему, Рубинчик свалился с кровати. Это для него опасно. Остеохондроз...

— Какой Рубинчик? — изумился Бэзил. — Лева Рубинчик из Метрополии? Его занесло в эти места? Как интересно!..

— Тедди. Тедди Рубинчик из Нижнего города... Ты его не знаешь, но это неважно. Зато он знает всех. Так вот, когда он узнал, что я спрашиваю про малька по имени Орри, да который еще имеет отношение к Алексу Тризу, то он упал с койки... Поверишь ли мне, Тедди Рубинчик упал с койки... Он очень возбудимый — Тедди... Он сказал, что нас всех убьют...

— Он что — чумной? — озадаченно спросил Бэзил.

— Кто? Тедди? Да нет, он просто холерик...

— Я про малька. У него что — болезнь какая-то, которой он нас всех перезаразил?

— Нет... Это не болезнь. Хуже... Он что-то такое знает, чего нельзя... Чего не хотят... Что-то связанное с каким-то Пророчеством... Или Предсказанием... Одним словом, Больше его заказали. Достать живым или мертвым... И всех, кому он что-то мог рассказать, под корень... И вот они его со вчерашнего дня и ловят...

— И с-сколько за него дают? — начав заикаться от волнения, осведомился Бэзил.

С минуту Ставрос печально разглядывал старого приятеля. Как, наверное, на далекой Земле разглядывают чудом к ним попавшего живого тропического богомола жители Алеутских островов.

— Новый ты в здешних местах. Неопытный... Запомни — такие люди, как Волына, платят только за то, чего не могут взять. И только тому, у кого взять не могут. У таких, как мы, Волына может просто взять то, что ему нужно. А потому мой тебе совет... Продай малька. Только не Больше, а тому, с кем Волына станет торговаться. Ты, конечно, на таком деле словишь мизер — ну, тысяч двадцать, двадцать пять от силы. Но останешься жив. И на кусок хлеба с маслом заработаешь и на фрак концертный... И на новый свитерок для твоей мамзели — а то в драном ходит... И продавай его немедленно. Раз Тедди Рубинчик знает, что про Орри его спрашивали из «Зеленых чертей», то скоро об этом будет знать весь Нью-Чепель. А раз об этом будет знать весь Нью-Чепель, скоро сюда пожалуют пан Волына и его люди... Тебе надо торопиться...

— Кому, кому я могу продать треклятого мальчишку? — заломил руки Бэзил.

— Да хоть первому встречному!

Коста стал решительно выбираться из-за стола. Это давалось ему нелегко.

— Кому угодно, лишь бы сбыть его с рук и перевести стрелки на других людишек...

— И где я возьму этого чертова первого встречного ночью в лесу, на безлюдье! Там уже, по-моему, пурга начинается...

Ставрос подошел к окну, прислушался...

— Знаешь, — вдруг сказал он решительно. — Пожалуй, я могу составить тебе протекцию. Ну, по части первого встречного... За известный процент, конечно...

— Век буду благодарен! — с энтузиазмом воскликнул Бэзил. — По рукам!

— По рукам, — подтвердил Коста.

И вот он тут как тут — легок на помине — этот первый встречный. Тот самый гость, которого Коста ждал с раннего вечера! И таки дождался!

Заверещали звонки, забухало дверное кольцо, а входная дверь бара распахнулась под напором ломящихся в нее людей и андроидов. Загудели гуделки, затрещали трещотки, зазвенели струны, и бар наполнился пестрым и непонятным, но, главное, развеселым народом. Не весел, а наоборот — мрачен, как снеговая туча, был только человек громадного роста — косая сажень в плечах, борода до пояса, на ногах — первопроходческие сапоги с печную трубу каждый. Взгляд тонет в кустистых бровях, нос картошкой торчит из медно-рыжих усов, а сам их обладатель по пояс тонет в такой же — медного отлива — бородище. Сверху на все это нахлобучена ковбойская лихая шляпа: к вашим услугам содержатель Подземных Театров Нью-Чепеля и окрестностей мастер Стук собственной персоной!

Глава 4

ЗАДОМ НАПЕРЕД

Мохо выглядел неважно — похоже, что ветреная, снежная ночь не принесла ему ни отдыха, ни успокоения. Проснувшись, Ким застал его в том же положении, в котором оставил, засыпая: сидящим на корявом пне, поодаль от приткнувшихся к сейве каров. Только накинутый в предвидении холодной ночи капюшон его ветровки был откинут, да зажатая в кулаке трубка-носогрейка (дед, видно, втихую частенько нарушал здешний идиотский закон о табакокурении) теперь еле дымилась. Да и сам старый краснодеревщик кемарил на свежем ветерке, не проявляя других признаков жизни.

Агент проспал всю ночь как убитый, навалив на себя кучу теплой ветоши — вполне пригодной, впрочем, чтобы сойти за одеяла. Он знал, что ночи в Большой Колонии холодные, но только теперь, на природе, прочувствовал — насколько!

Алекс, как стало ясно из того, что соизволил буркнуть в ответ на расспросы погруженный в мрачные мысли владелец «Мастерских», с первыми признаками наступающего рассвета отправился искать Чжанна — предупредить его о грозящей опасности, а заодно и разузнать о том, как там идут дела у Орри.