Тридцать четвертый мир - Иванов Борис Федорович - Страница 12

Федеральный Следователь сложил в папку сделанные за день распечатки и записи, выключил дисплей и спустился в почти пустой бар шестой палубы. Народ побогаче еще не начал вечерние забавы, а странствующие по казенной надобности служащие уже выпили свое пиво, съели ужин и начали вахту у телеэкранов или продолжали корпеть над терминалами. Кай получил из оформленного под старину раздатчика кружку пива и, подняв глаза от приятно искрящейся пены, нос к носу столкнулся со своим коллегой - по другую сторону столика, вооруженным точно такой же, только наполовину опустошенной кружкой, старомодными очками, которых в жизни никогда не носил, и светлой, нордической шевелюрой, сменившей его натуральную - рыжую, курчавящуюся шевелюру. Из чего следовало, что коллега находится при исполнении и законспирирован. Узнавать его в таком разе не следовало, и Кай ограничился тем, что понимающе - почти только одними глазами улыбнулся старому знакомому.

"Старина Стив при деле, - подумал он. - А дело, стало быть, на корабле или в Колонии. Черт возьми, уж не запараллелили ли нас господа начальники?" Подобных вещей он не любил - не раз при подобном раскладе успешные действия двух и более следственных групп, которым по мысли руководства Управления не следовало подозревать о существовании друг друга, успешно взаимно парализовывали ход дел, простых как ограбление приходской кассы сиротой-клептоманом.

"Судя, однако, по камуфляжу, объект находится где-то на борту, если, конечно, дотошный Стив не входит в роль загодя." - решил Кай. Еще в училище - а они были одногодки, только специализация была по-началу разная, он привык выслушивать советы типа "Посмотрите, как тщательно прорабатывает материал кадет Клецки! Вот вам бы всем так…"

"Я уже почти и забыл, что старина Стив носит эту смешную фамилию - Клецки" - с улыбкой подумал Кай и неожиданно призадумался. Одна из мыслей, пришедших ему на ум, состояла в том, что очень забавно будет встретить на борту этой громадной посудины еще одного своего старого знакомого.

Это было бы действительно забавно. Однако в отношении того, что встреча эта ему еще предстоит, Федеральный Следователь, вообще говоря, заблуждался. Потому что тот самый громадный мужик в пятнистой форменке Легиона, который четыре часа назад попался ему на глаза, будучи вооружен исполненным в стиле "ретро" громадным газетным листом из тех, что для украшения были разложены на столиках в читальне, и был тем самым его старым знакомым, надежду на встречу с которым Кай оставил еще на ступенях планетарного терминала в Женеве. Нет, ему ничего не показалось - он просто не принял всерьез мимолетную ассоциацию. Его еще позабавило присутствие легионера в читальне - корова в Божьем Храме смотрелась бы куда естественнее - и то, что профессиональный громила принял всерьез чисто декоративный лист бумаги и пытался что-то вычитать в нем. Впрочем, заняв свое место перед терминалом, он тут же забыл про этот курьез.

Чего нельзя было сказать о Дмитрии Шаленом, который еле успел схватить со стола проклятую копию "Гардиан" конца двадцатого века и загородить ею свою физиономию от как снег на голову свалившегося "крестного". Шышел-Мышел с самого начала рейса облюбовал этот тихий, вечно пустой отсек с мягкими креслами и приглушенным светом для того, чтобы не слишком светится в разношерстной, но одинаково беспробудно тупой массе легионеров. В его планы не входило ни с кем из них делиться своим прошлым и, тем более, своими планами на будущее. Вообще, свое пребывание в рядах наемного Галактического воинства он рассматривал не более, как забавный эпизод, имеющий целью задарма - за счет вербовщика то-бишь, доставить его - Шышела-Мышела к месту дислокации треклятого Барсука Беррила. После первых же шагов по грунту Гринзеи, Шаленый намерен был распроститься с крепко пошитым, но имеющим неприятное свойство - быть мишенью для противника - нарядом легионера и тихо нырнуть в криминальное подполье Колонии, где искать его, как и сотни других дезертиров Легион может до Второго Пришествия - благо не он один ищет Шышела-Мышела… Подмогой в этом деле Шаленый мыслил мил-друга Джакомо Якопетти, который избрал - и по его словам не в первый раз такой непыльный способ преодолеть маршрут Солнечная Система - Колония Гринзея-2. К нему-то он и направил теперь свои стопы, осторожно определив за спинку кресла проклятую шуршащую "Гардиан" и обливаясь холодным потом при каждом шаге, сделанным за чуть сутуловатой спиной Федерального Следователя…

"Неужто со мной как с мышом играть вздумал, хитрован чертов, - прикидывал Шаленый варианты поведения Следователя. - На нервы давит, гад… Хотя, может и просто по следу добрался и того не подумал, что Шаленого в красный уголок занести может… Быстрей всего так - потому - не с руки ему Шаленого спугнуть… Ну что ж, друг дорогой, недорезанный, мы с тобой еще в игру поиграем, мы с тобой в кошки-мышки набегаемся…"

Мил-друг Якопетти оказался на месте - в переделанном в бар трюме, что командование Легиона арендовало на пропой души личного состава. Это, собственно, и был его образ жизни и постоянное ремесло - кемарить за столиком в углу и обделывать текущие дела. Сейчас он принимал ставки - на очередные раунды борьбы тараканов-телепатов с Большой Струги и - от новичков - на то, кого первым будут хоронить на Гринзее. Это последнее пари было не лишено человечности - треть призового фонда традиционно отчисляли семьям - буде такие имеются - тех, кому не повезло. А коли нет - так на помин души в "Зеленой ржавчине" - единственном месте на Гринзее, о котором, благодаря его дурной славе знали, пожалуй в любой части Обитаемого Мира.

– Ты, чем-то озабочен, мой друг, - благодушно молвил итальянец, жестом приглашая Шаленого присаживаться напротив. - Взгляд рыскает, да и с лица взбледнул… Посерел точнее. Встретил призрак кого-нибудь из тобой замоченных? - Он пододвинул Шишелу-Мышелу высокий стакан и плеснул в него кьянти. - Прими немного живительной влаги и успокойся…

– Сроду народ не мочил! - зло рявкнул Шаленый, с треском опускаясь на сидение и решительно отодвигая вино. Если чьи штаны и намокли - так ихние хозяева сами со страху струи пускали, что твой кашалот… А настоящей мокрухи за мной нет - Бог миловал, хотя когда кое-кого повстречаю - об том, бывает, жалею… За винцо, тебе мил-друг спасибо - еще та кислятина - да только я мешать не стану… Ты паренек, - он одной левой на ходу развернул кельнера, - подай-ка чего покрепче - глотку промочить…

– Водки русской нет, - отчаянно вырываясь, заверещал паренек, хорошо знакомый с запросами и норовом здоровенного легионера. - Есть арака, есть финская, арктическая…

– Вот ее и волоки! - одобрил Шаленый. - Пойло очищенное, уважаю… Да закусить - сам знаешь чего…

– Знаю, знаю! - торопливо ответил кельнер и поспешил нырнуть в в фиолетовые клубы дыма "Мальборо", сгустившиеся к этому часу до плотности дымовой завесы. На смену ему вынырнул похмельного вида хмырь, предложил перекинуться в картишки, удачно увернулся и оставил больших людей в покое.

– Кстати, о встречах, - продолжил Джакомо, рассматривая свой массивный - сошел бы за небольшой кастет - перстень сквозь рубиновую толщу вина. - Ты, вроде повстречал кого-то или что-то, что тебя, дорогой Чичел вывело из себя… Это серьезно?

– Серьезней некуда! - В ожидании запропастившегося кельнера Шаленый отломил здоровый кусок "пармезана", которым закусывал Якопетти и стал нервно жевать его, роняя крошки на благоприобретенную за время рейса клочковатую бороду. - "Крестного" своего я на хвосте притащил…

– Это нехорошо! - враз посерьезнел и переменил позу Якопетти. Он воззрился на Шаленого, напоминая солидного попугая, обнаружившего в своей привычной клетке небольшую гадюку.

– То-то и оно, что нехорошо. Чуть нос к носу не сошлись - на восьмой палубе…

– Кой черт занес вас туда, мой друг?.. Он узнал вас?