Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Скрижаль Дурной Вести - Иванов Борис Федорович - Страница 5


5
Изменить размер шрифта:

— С богом, ребята, — слегка смягчили это напутствие Крокодиловые Штиблеты. — И постарайтесь нигде не отметиться...

В ответ прозвучало нестройное «Ну, мы погнали, босc...», завершившееся звуками прихлопнутой двери, после чего несколько изменившийся голос Крокодиловых Штиблет произнес:

— Ну что же, Клайд... Как и условлено было, помещаем Предмет в мой сейф. Делаем это вдвоем. Вдвоем его и вынем в присутствии... э-э... покупателя... Запоминай комбинацию: восемь букв и восемь цифр...

Такого подарка судьбы Шаленый все-таки не ожидал. Он даже с легким хрустом вывернул шею, выставив левую — более надежную — ушную раковину поближе к месту действия, чтобы расслышать каждый звук, буде такой испустит хозяин кабинета. Но — черта с два! Бонифаций Мелканян только молча набирал код замка.

«Вот и придется замочек-то все ж таки подпортить тебе, молчуну хренову...» — с досадой подумал Шишел-Мышел.

— Это что же за хреновина такая? — неожиданно пришли к нему на помощь Потертые Мокасины, в миру числившиеся Клайдом. — Хиливтер — это что? Цветок такой?

— Э-лев-тер, — с досадой произнес по слогам хозяин кабинета. — Первое «эйч» не читается. Это просто для того, чтобы было восемь букв. Это имя моего прадеда: Элевтер Мелканян был первым армянином, который ступил на эту планету. Вся диаспора с тех пор празднует годовщину этого события... Вот первые четыре цифры у нас и будут обозначать тот год. А следующие четыре — то же самое, только наоборот... Кладите Предмет в сейф. Вот так.

Легкое пощелкивание замка. Шорох задвигаемой на место картины. Штиблеты и Мокасины наконец убрались из-под носа Шишела. Раздался звук вновь отпираемой двери.

— Вы забыли сумку, Клайд.

Шаленого бросило в холодный пот.

Добротная, пещерного хряка кожи сумка, с мастерски — на заказ — сработанным комплектом инструментов его лихого промысла все это время как ни в чем не бывало покоилась на кресле, слева от клятого сейфа.

— По-моему, это — ваше хозяйство...

— Да нет. Верно, кто-то из ваших ребят позабыл на радостях...

— Это странно. Мы же прямо с дела. И я что-то не припомню, чтобы...

По широкой спине Шаленого прокатилась еще одна волна озноба.

— Так или иначе, забирайте это хозяйство с собой. Здесь у меня не камера хранения...

С последним утверждением можно было поспорить, однако свое дело оно сделало — раздалось позвякивание инструмента в подхваченной с кресла сумке, энергичные шаги двух пар ног, что-то в духе «Нет, только после вас», свет в кабинете погас, дверь закрылась и замок в ней щелкнул. Шаленый беззвучно обматерил судьбу в бога, душу и мать, сосчитал до двухсот тридцати девяти и полез, несколько ракообразным способом, из-под стола — на открытое пространство. Оказавшись на нем, он со скрипом расправил поджатые до поры многочисленные члены и членики своего организма. Со стороны это порядком напоминало эволюцию трансформера, преобразуемого из танка в робота.

Потом он проверил режим сигнализации, сдвинул в сторону шедевр Авакяна и с ненавистью уставился на мерцающий индикатор замка. Проклятые олухи заперли его в ловушке, лишили инструмента, хотя и доходчиво разъяснили, как пишется в здешней транскрипции слово «Элевтер», позабыли сообщить, в каком году прадедушка хозяина «Джевелри трэйдс» сподобился прибыть на Малую Колонию. Положение напоминало безвыходное.

* * *

— Подбросить вас до Терминала? — из вежливости осведомился Бонифаций Мелканян, поворачивая в замке главного входа «Джевелри трэйдс» хромированный, непростой формы ключ. В отличие от дверей других торговых домов, гнездящихся на Гранд-Театрал, врата фамильной фирмы Мелканянов запирались не цифровым кодом и не магнитной карточкой, а, как и подобало такому сооружению из бронзы и полированного стекла, замком, выполненным из прочнейшего сплава и отпираемого ручной работы ключом. Этому предмету суждено было сейчас сыграть немаловажную роль.

Клайд ничего не ответил на явно не соответствовавшее нормам конспирации и вообще явно для проформы сделанное предложение. Обернувшись, Мелканян увидел, что ответить ему было и впрямь затруднительно: раскрыть рот Клайду мешал ствол «узи», который завел ему под подбородок тип, смахивающий на лысого крокодила. Другой субъект — на вид пожиже, со шкиперской-бородкой — целился Мелканяну в живот из «вальтера». Как обычно в таких случаях, ни души окрест не было.

* * *

— Гарик! — заорал в глубь затянутого табачным дымом зала Толстяк Финни. И, подождав немного, добавил погромче: — Эй, кто-нибудь, там!!! Найдите Аванесяна, Трюкача... И объясните ему, что Шишел будет очень...

Гарик — тот еще тип, хотя и из молодых — мгновенно материализовался у стойки и выхватил у Финни трубку. Физиономия его тут же вытянулась.

— Да, — сказал Гарик. — Нет. Нет. Да, разумеется... Сто три года тому назад... Нет, тьфу — сто четыре... Я... Да нет!... Да что?! Да как дух свят — точно! К-какого? Которого? Ну, Шишел... — Он с недоумением посмотрел на разразившуюся гудками отбоя трубку, положил вещь на стойку и в прострации воззрился на висевшие над лысиной Финни часы.

— У Шишела, кажется, неважное настроение... — заметил тот в пространство, продолжая меланхолично протирать кипенно-белой салфеткой совершенно не нуждавшийся в этом объемистый, литого стекла стакан. Больше для того, чтобы завязать разговор. Не то чтобы беседа с Трюкачом была самым приятным способом скоротать время — нет: просто нечто загадочное было в том, что самому Дмитрию Шаленому приспичило спешно перекинуться парой слов с такой мелкой сошкой, как Гарик-Трюкач.

— Странный он какой-то был... — недоуменно подтвердил тот, вертя в пальцах льготный жетон на пиво.

Финни молча забрал ненавязчиво предъявленную железку и поставил перед Гариком кружку.

— Понимаешь. — Гарик на просвет полюбовался темно-янтарным напитком и, машинально проделывая с кружкой какие-то сложные манипуляции, характерные для его профиля работы, продолжил: — Спрашивает, отмечал ли я День прибытия Элевтера последний раз или нет... Это у наших праздник такой...

— Ага... Это когда по всему городу вы с турками друг другу морду чистите... Как же, знаю... — ироническим басом поддакнул ему Финни, зачарованно глядя на без всякого, казалось бы, вмешательства Трюкача опустевшую кружку. К этому номеру пора бы было и привыкнуть, но каждый раз этот непритязательный фокус с неказистым антуражем оказывал на него магнетическое действие.

— Ну я, понятно, отвечаю — да, мол, отмечал... А Шишел ласково так, с подначкой, спрашивает: мол, как у меня с памятью, не шалит ли, мол... Потом насчет того, не принял ли я сегодня лишнего... — В руке у Гарика как-то незаметно появился второй жетон. Машинально совершенствуя профессиональное мастерство, он то, пропускал его по тыльной стороне ладони, заставляя нырять между пальцев, то принуждал таинственным образом исчезать и появляться. Финни это действовало на нервы, и он снова реквизировал жетон, вознаградив раскулаченного второй кружкой пива.

— Так он, понимаешь, — продолжил Гарик, рассеянно сдувая пену с перемещаемой по стойке, словно конь по шахматной доске, нехитрой посудины, — снова начал, понимаешь, кишки тянуть... А не помнишь, говорит — ласково так — он умеет, ты знаешь... («Умеет... — с садистским удовольствием прогудел Финни. — Шишел это умеет...») А не помнишь, говорит, какую годовщину справляли?.. Сколько тому годиков — так он выразился, — сколько тому годиков минуло, как прадедушку Элевтера занесло в эти края? Ну, у меня от такого наезда, сам понимаешь, уже за разум зашел — я все сообразить не могу: с чего это Шишел пристегался к Аванесяну? Ну и спутал малость — потом поправился: сто три, говорю, нет сто четыре... Так он так взвился, что, знаешь, думал, так меня и убьет — через телефон, честное слово... Потом вроде успокоился — резко так — знаешь, как он делает...

— Да уж... — прогудел Финни, с тревогой наблюдая, как Гарик извлекает из-за уха уже третий пивной жетон. — Шишел так делает... Так уж делает... Ты их что — рожаешь, что ли?