Джокер и Палач - Иванов Борис Федорович - Страница 55

Он ощутил вполне оправданное беспокойство. Вычислить, с кем сэр Стрит обменялся, заполучив меч и отдав Джокера (то есть вычислить его самого, Дмитрия Шаленого), было не такой уж сложной задачей. И это могло сулить уже лично ему, Дмитрию Шаленому, немалые неприятности. Содержат ли заметки Фландерса хоть какой-нибудь ключ к решению этой загадки? Шишел продолжил чтение.

«Меня обеспокоило открытие, — писал Фландерс. — Если это изваяние может двигаться и пересекать здешние пустыньки, то тогда мы поступили неосторожно, занеся его в “вигвам”. Этот бездействующий пока робот может, по всей видимости, активироваться и начать совершать различные действия! При этом и такие, от которых нам может не поздоровиться. Вот пришел он к нам “в гости”. Побудет еще с часок да и решит, что пора восвояси... И, например, выломает одну из гермодверей. Или вообще нас обоих укокошит. Как представителей чуждой цивилизации.

Пришлось растолкать сэра Стрита, довести до его сознания выводы, к которым я пришел за последний час-два. После чего мы поспорили: не стоит ли находку нашу вытащить из складского чулана и снова оставить у Рыжего камня — раз уж его туда принесло. Но остановились на той идее, что надо пока подежурить по очереди. И если уж начнет происходить какая-то ерунда, то дежурный успеет хотя бы поднять тревогу.

Джонатан ее и поднял. Дежурил от четырех до семи часов утра. От невыносимой предутренней скуки он решил заглянуть на склад: как-то там поживает Джокер. И чуть не дал дуба.

Джокера не было.

Сэр Стрит растолкал меня.

— Там... Там... — хрипел он, тыча куда-то в направлении склада. — Ты это сделал?!

На “ты”, надо сказать, сэр Стрит переходил лишь в состоянии крайнего возбуждения. Почти все время нашего знакомства мы с ним были на “вы”.

Я молча поднялся, натянул дежурный комбинезон и, не говоря худого слова, отправился следом за товарищем смотреть, что за беда могла приключиться “там”.

Беда заключалась в том, что действительно Джокера на том месте, где мы его оставили, не было. Вместо него в нише торчал наш экспедиционный “дистанционный манипулятор”. Этакое раскоряченное паукообразное устройство, предназначенное для работы с объектами, представляющими потенциальную опасность. Такая, знаете, штуковина, переделанная из полицейского робота, предназначенного для разминирования, допустим, автомобилей, для тушения пожаров или работы в условиях повышенной радиации. Мы его соответственно и звали — Робби.

— Что за ерунда? — поразился я. — Я еще не впал в белую горячку, чтобы затаскивать Робби на склад находок. Да, черт возьми, как я мог его перегнать из наружного гаража сюда, под купол?

Мой риторический вопрос окончательно парализовал мыслительные способности утомленного недосыпанием сэра Стрита. Он уставился на меня взглядом, выражавшим одну только мысль: “А ведь и в самом деле!..”

И в самом деле — для того, чтобы втащить Робби под купол, надо было его по крайней мере дезактивировать и разобрать. Гараж располагался, разумеется, вне купола и был местом “нечистым”. Там много чего из оборудования “фонило”. В том числе и силовая установка “Робби”. Так что внутрь “вигвама” я его пускать не должен был. В противном случае моим потугам противостояла бы защитная система “вигвама”. Причем система, работавшая на полном “фулпруфе”. То есть выключить ее ни я, ни мой партнер не могли — ни каждый в отдельности, ни оба вместе взятые. Создатели купола предусмотрели и возможность неожиданного сумасшествия всех его обитателей (в общем-то это стандартная мера безопасности на всех удаленных от цивилизованных мест станциях).

— Вот что, — наконец изрек сэр Стрит. — Пойду-ка я гляну, что же там такое творится у нас в гараже... А вас я попрошу постеречь нашего Робби, чтобы с ним еще чего не приключилось.

— Тогда уж и принесите сюда чемоданчик с экспресс-лабораторией, — попросил я.

К тому моменту, когда растерянный сэр Джонатан по селектору сообщил мне, что Робби находится на месте, я уже понимал, что место Джокера занял вовсе не наш Робби. Внимательно присмотревшись, я сообразил, что передо мной какая-то странная пародия на дистанционный манипулятор. И пародия эта лишь внешне, и то на первый взгляд, напоминала Робби. Когда я принялся разглядывать странную штуковину, то увидел легкое несоответствие пропорций между ее частями. Потом я пригляделся к «суставам» механических рук и ног этого механизма. Они были устроены вовсе не так, как это было сделано в механизме нашего робота. И уж окончательно убедили меня надписи, тут и там украшавшие корпус и отдельные части этой штуковины.

Убедили в том, что я вижу перед собой нечто чуждое нашей привычной технике.

Надписи на нашем Робби были вполне понятными техническими указаниями. Вроде того, куда что присоединять и куда не стоит соваться из-за, скажем, высокого напряжения. А эта уродливая пародия на дистанционный манипулятор несла примерно на тех же местах, что и он, какие-то идиотские каракули, внешне напоминавшие обычные буквы, но и только. Ни с одной буквой алфавита они и не думали совпадать. Естественно, прочитать эту бессмыслицу было невозможно.

Когда в дверь склада протиснулся сэр Джонатан, запыхавшийся и вооруженный чемоданчиком-лабораторией, я уже понимал, что находится передо мною.

— Хочешь, заключим пари? — спросил я. — Скажем, на одну вахту по камбузу. Я скажу, откуда взялась эта штука, а потом проверим, — и кивнул: сначала — на странную штуковину, потом — на чемоданчик.

— Не буду я пари заключать, — хмуро ответил сэр Стрит. — Я уже сам додумался. До того же примерно, что и ты, полагаю...

Мы понимающе глянули друг на друга и принялись за проверку своих догадок. После чего, отерев пот со лба, сэр Стрит хмуро буркнул:

— Он... Он и есть. Джокер окаянный. Ну и шуточки у него, доложу я вам...

— Думаю, что он не шутки шутить к нам притопал, — предположил я.

За время нашего пребывания на Скимитаре Джокер преображался около двенадцати раз. Преображался в самые разные предметы. Всегда в неодушевленные. Предметы, образы которых он принимал, были примерно одного размера, и масса у них была примерно такая же, как у Джокера. Он превращался каждый раз в какую-то пародию на изображаемый предмет. И каждый раз это превращение происходило без свидетелей. Когда мы установили на складе видеокамеру и стали постоянно записывать наблюдаемую ею “картинку”, превращения прекратились — Джокер не менялся, пока мы не убрали видеокамеру. Проклятая штуковина умудрялась каким-то образом определять, находится ли она под наблюдением или нет. Скорее всего, регистрировала электромагнитные сигналы из окружающей среды.

Приводить в действие карикатуру на Робби мы не решились. Точно так же, как и другие воплощения Джокера. Например, когда тот стал каменным креслом (может быть, вернее было бы сказать — троном), то никому из нас и в голову бы не пришло сесть в него.

В своих исследованиях мы не продвинулись, собственно говоря, ни на шаг. Оно и неудивительно. Наша лаборатория была оснащена довольно простой техникой. Да и ориентирована она была на работу с предметами Магии, наследием Предтеч. Сэр Стрит был свято уверен в том, что Джокер конечно же — их рук дело. И каждый новый результат интерпретировал именно в этом духе, все более укрепляясь в своей уверенности. Я же — чем дальше, тем больше — такую уверенность терял.

Никогда и никакие изделия Предтеч не вели себя подобным образом. Почти все они были рассчитаны на взаимодействие с нанороботами из окружающей среды. Джокер, похоже, к нанотехнологиям отношения не имел. Артефакты Предтеч могли быть вообще непонятны, они могли быть страшны, но... Но никогда они не были искаженным подобием окружающего мира. Их всегда отличала простота и своеобразное изящество исполнения. Они впечатляли, но не смешили. И совсем не предназначались для подражания изделиям людей. Нет, что-то, как говорят, “не срасталось” в простейшей гипотезе о происхождении Джокера. К тому же и изотопный состав материалов, из которых был изготовлен Джокер, был совсем не таким, как у изделий Предтеч, найденных на Скимитаре.