Тайна заброшенной часовни - Устинова Анна Вячеславовна - Страница 30

– Вечно ты панику зря поднимаешь, мать. Просто сегодня магнитная буря. Я сам едва стою на ногах.

Услыхав это, Анна Константиновна приободрилась и моментально сообщила весть о магнитной буре Настиным родителям. Это пришлось как нельзя кстати: отец Насти уже добрых полчаса уговаривал дочь поставить градусник.

После ужина члены тайного «Братства» ненадолго встретились, но к десяти вечера снова пошли по домам. Как заявил Дима, «две ночи без сна – это выше человеческих возможностей».

На следующее утро за завтраком близнецов ожидал неприятный сюрприз. Бабушка встретила их мрачнее тучи.

– Уж и не знаю, что с вами этим летом творится, – тоном, не предвещающим ничего хорошего, начала она.

– С нами, по-моему, все нормально, – кинул на бабушку ангельский взгляд Дима.

– А что случилось? – осторожно спросила Маша.

– Можно подумать, вы сами не знаете, – сурово произнесла Анна Константиновна.

Близнецы знали чересчур много, чтобы вот так, с ходу, сообразить, чем именно в данный момент недовольна бабушка, а потому нестройным хором ответили:

– Даже не представляем, что мы такого особенного могли сделать.

– Ну, одним словом не скажешь, – строго свела брови пожилая ученая дама. – Во-первых, мне не нравится, что мои внуки стали врать.

– Мы? – всплеснула руками Маша. – Врать?

– Да никогда в жизни, бабушка! – воскликнул Дима.

– Вот, например, мой муж, а ваш дедушка, ненавидел вранье, – с обличительным пафосом изрекла Анна Константиновна. – Никогда не забуду, как он при мне навсегда поссорился со своим другом детства из-за того, что тот сказал неправду.

«Если про деда вспомнила, – пронеслось в голове у Димы, – значит, обнаружила, что мы сперли мантию. Ну сейчас нам с Машкой будет».

Тем временем бабушка продолжала излагать какую-то очень длинную и поучительную историю про Дмитрия Александровича Серебрякова, который никогда, даже ради собственной выгоды, не мог погрешить против истины. Дима, делая вид, будто внимательно слушает, пытался жестами изобразить сестре мантию, но Маша, не поняв в чем дело, состроила ему зверскую рожу. Бабушка заметила и взорвалась:

– Немедленно прекратите! Мало того, что вы зачем-то выманили у несчастной старухи Ковровой-Водкиной книгу Аполлона Парнасского, так вам еще, видите ли, и череп понадобился!

– Ах, череп! – с облегчением сказал Дима. И с идиотской улыбкой добавил: – Ну да, бабушка! Он нам понадобился. – А про себя добавил: «Фу! Кажется, обошлось. Про мантию она, похоже, ничего не знает».

– Ну и зачем вам понадобился череп? – стала допытываться Анна Константиновна.

– Это не нам, а Петьке, – уже был готов ответ у внука. – Он с черепом медитирует.

– И, конечно же, по совету тренера, – в точности, как Маша, скривила губы в усмешке бабушка.

– Ну, – подтвердил внук.

– Нет, это невыносимо! – воскликнула Анна Константиновна. – Убеждена, что тренер оказывает на Петра дурное влияние. Боюсь, мальчик попал в лапы какой-то секты.

– Бабушка, а откуда тебе известно про череп? – решила выяснить Маша.

– Я перед завтраком пошла в магазин, – отвечала Анна Константиновна. – И встретила там Филимоновну. Она на меня как накинется: «Где историческое наследие Водкина?» Я сперва вообще ничего не поняла. А когда Филимоновна объяснила, в чем дело, мне за вас стало стыдно. Я настоятельно требую, чтобы вы у Наташи Ковровой-Водкиной больше ничего не выклянчивали.

– А мы и не собираемся, – не слишком уверенно отозвался Дима.

– И потом, – продолжала бабушка, – что это за кретинизм с доением коровы?

– Это не кретинизм, – поспешно ответила Маша. -Петька говорит, что именно таким способом человек приобщается к таинствам природы.

– А так как у Вовки, верней, у его мамы, есть свои собственные коровы, – подхватил Дима, – то он согласился нас научить.

– Что-то я раньше не замечала у вас большого интереса к сельскому хозяйству, – смерила внуков исполненным подозрительности взглядом бабушка.

– Что ты! Доить корову так увлекательно! – с фальшивым восторгом воскликнула Маша.

– Мне тоже понравилось, – кивнул Дима, который на самом деле боялся даже близко подойти к коровам.

– Ну, знаете! – В глазах Анны Константиновны блеснула ярость. – Я иду сейчас же звонить родителям Петра. Еще не хватало, чтобы он и вас затянул в секту этого тренера.

– И пожилая ученая дама энергичным шагом направилась к телефону.

– По-моему, ты с Петькой немного погорячился, – не преминула заметить брату Маша.

– Плевать, – отмахнулся тот. – Пусть хоть до завтра названивает. Предки-то его все равно уехали.

– А завтра? – спросила Маша.

– Не будем загадывать так надолго, – ответил ей брат. – Во-первых, бабушку, может, отвлечет что-нибудь более интересное, и она забудет про секту. А не забудет – Петька наверняка выкрутится.

– Твоими бы устами, Димочка, да мед пить, – пожала плечами Маша.

– Никто не подходит, – вернулась в это время в столовую бабушка. – Позвоню позже. А вы будьте любезны вести себя достойно. Я не хочу краснеть за своих внуков. Марш к Петру! Пусть он немедленно возвратит Ковровой-Водкиной ее череп.

– Ее череп мы не брали, – ехидно заверил бабушку Дима.

– Это череп из исторических раскопок, – подхватила Maша.

Анна Константиновна, не выдержав, улыбнулась.

– Нечего заговаривать мне зубы, – уже совсем другим тоном проговорила она. – Кому сказано, быстро идите к Петру!

Этот приказ близнецы исполнили очень охотно. Именно к Петьке они сейчас и торопились.

Вскоре Командор уже был предупрежден о нависшей над ним опасности, однако к сообщению близнецов отнесся на удивление спокойно.

– Главное, – сказал он, – чтобы нам сегодня ничего не помешало. А если удастся войти в контакт с князем Борским, завтра же утром Коврова-Водкина получит свое историческое наследие в лучшем виде. И с предком своим я как-нибудь разберусь.

Поразмыслив еще немного, Командор зазвал всю компанию к себе в дом, где они и дождались следующего звонка Анны Константиновны. Разумеется, Командор был с ней крайне предупредителен и сделал вид, будто очень расстроен, что не в силах немедленно позвать отца к телефону, а в заключение заверил бабушку Димы и Маши, что Валерий Петрович свяжется с ней сразу же после того, как вернется в Красные Горы.

Анна Константиновна осталась очень довольна беседой с Мироновым-младшим. И даже невольно подумала, что, быть может, тренер его не так уж опасен, как ей дотоле казалось, «Просто-напросто, – пришла к выводу ученая дама, – сейчас даже приличные люди сдвинулись на всякой мистике». С этими мыслями она пошла в кабинет работать над очередной главой мемуаров.

Вова и Саша весь этот день опять провели у Петьки. Так как он голодал, мальчики из Борков с удовольствием съели за него обед и ужин. Сам хозяин в это время, чтобы не искушать себя понапрасну, смотрел телевизор.

К немалому удивлению Вовы, Петька, Настя и близнецы то и дело вроде как невзначай принимались расспрашивать его об отце. На исходе дня члены тайного «Братства» оказались детально проинформированы как о состоянии дел Захарова-старшего, так и о его здоровье. А главное, выяснили, что бритые парни на джипе больше к нему не наведывались. Это давало надежду, что до сегодняшней ночи с членами семьи кладовщика ничего не случится.

После обеда небо внезапно заволокло свинцовыми тучами. Где-то далеко сверкали зарницы. Грозно урчал гром. Парило словно в бане.

– Подходящая погодка для вызова призрака, – с тревогой глядел на небо Дима.

– Откуда ты знаешь, вдруг князь грозу любит, – подначивала его сестра.

– Он-то, может, и любит, – в свою очередь волновался Петька. – А нам что прикажешь делать, если заладит дождь?

– Может, как-нибудь доберемся до усадьбы, – с надеждой говорила Настя.

– Надо добраться, – вторил ей Вова. – Иначе нам никак нельзя.

– Если начнется сильный ливень, мы даже свечу не сможем зажечь, – покачал головой Командор. – А без этого бесполезно. Эх, зря только весь день голодал! – в сердцах добавил он.