Тайна Ведьминого озера - Устинова Анна Вячеславовна - Страница 19

Ребята переглянулись. Похоже, Марина Тимофеевна и тут развила бурную деятельность. Вот только зачем? Или она действительно поставила своей целью избавить от недомоганий все старшее поколение Красных Гор? Но в таком случае как объяснить историю с Настей? Тут Марина повела себя не слишком благородно.

– Вот эта картина! – устремилась в другую часть кабинета Коврова-Водкина. Друзья посмотрели. На серо-туманном фоне был четко выписан большой глаз. Коврова-Водкина немедленно объяснила, что если хочешь от чего-нибудь вылечиться, то следует сесть поудобней напротив картины и, по возможности не мигая, смотреть прямо на глаз. – Это, знаете ли, настоящее чудо! – продолжала хозяйка дома. – Всего через пять минут начинаешь чувствовать себя так, будто помолодел на двадцать лет! Можете сами попробовать.

– Для нас это опасно, – покачал головой Петька.

– Ничего подобного! – с возмущением поглядела на него Коврова-Водкина. – Марина пишет картины не зубной пастой, а красками. Она очень талантливый живописец. Конечно, ей не хватает школы. Она же самоучка.

– Вы не так поняли Петьку, – вмешался Гришка. – Он говорил не про зубную пасту!

– Нет, дорогой юный друг, – покачала головой хозяйка дома. – Мариночка подарила мне эту картину не на Пасху. На Пасху мы с ней даже еще не были знакомы. Она ведь стала жить у нас в Красных Горах только в июне. Ну, друзья мои, садитесь! Давайте вместе посмотрим на этот замечательный глаз.

– Нет, мы, пожалуй, не будем! – хором возразили ребята. – Если эта картина на двадцать лет омолаживает, то как бы нам вообще не исчезнуть.

На сей раз хозяйка дома расслышала.

– Пожалуй, вы правы, – согласилась она. – Вам же только по пятнадцать лет.

– А Вовке вообще тринадцать, – указал на младшего мальчика Дима.

– Что, мой милый? – по-своему истолковала Димкин жест Наталья Владимировна. – Тебе хочется испытать действие картины?

– Нет, не хочется! – заорал Вовка и на всякий случай попятился к двери.

– Какая наводчица? Где наводчица? – Заволновалась Коврова-Водкина.

Ребята едва сдержались от смеха.

– Нет, вы от меня, пожалуйста, не утаивайте! – воскликнула Наталья Владимировна. – Если в нашем поселке появилась наводчица и с ее помощью уже кого-то ограбили, нужно принимать срочные меры! Сейчас позвоню капитану Шмелькову.

И Наталья Владимировна потянулась к трубке радиотелефона.

– Не надо звонить Шмелькову! – громко крикнула Маша.

– Нет никакой наводчицы! – подхватил Петька.

– И никого у нас не ограбили! – проорал в самое ухо хозяйке дома Димка.

– Можешь так громко не кричать. Я не глухая, – поморщилась Наталья Владимировна. – И вообще вы меня совершенно запутали. То начинаете рассказывать про какую-то наводчицу. А потом вроде бы получается, что ничего не произошло. Как прикажете вас понимать?

– Так, Владимировна, и понимай! – неожиданно возникла на пороге кабинета Татьяна Филимоновна. – Давно тебе говорю: опасность твоему имуществу грозит отовсюду.

– При чем тут посуда! – с гневом уставилась на домработницу Коврова-Водкина. – Сколько раз я должна повторять: не вмешивайтесь в чужие разговоры. Мы с юными друзьями ведем высокодуховную научную беседу! И прозаические проблемы с посудой меня в данный момент совершенно не интересуют.

– Вот ограбит тебя кто-нибудь из этих-всяких – тогда заинтересуешься! – грянула Филимоновна и, хлопнув дверью, удалилась.

Пол от чеканных шагов домработницы-снайпера задрожал, словно началось небольшое землетрясение.

– Тяжелый случай, – вздохнула Коврова-Водкина. – Моя несчастная домработница, кажется, с годами утрачивает последние умственные способности.

Ребята ничего не ответили.

– Так на чем мы остановились, друзья мои? – посмотрела на них Коврова-Водкина.

– Я хотел попросить у вас книгу Аполлона Парнасского, – торопливо произнес Петька.

– А ты разве еще не взял? – спросила Наталья Владимировна.

– Не успел, – честно признался мальчик.

– Тогда возвращаемся в гостиную, – направилась к двери хозяйка дома.

Петька облегченно вздохнул. Теперь можно было взять книгу и под каким-нибудь благовидным предлогом распрощаться с Натальей Владимировной. Подойдя к шкафу, Петька выхватил наугад самый пухлый из оставленных Мариной томов и уставился в оглавление. Раздел пятый труда гласил: «Ведьмы. Классификация родов и видов». «Вот повезло! – пронеслось в голове у мальчика. – Это нам сейчас и требуется!»

– С вашего позволения, – очень вежливо обратился он к Наталье Владимировне, – я возьму почитать вот это.

– Ну-ка, ну-ка, – потянулась к книге хозяйка дома. – О-о! – едва взглянув на обложку, воскликнула она. – Замечательный выбор. Это произведение относится к среднему периоду творчества моего незабвенного Аполлинария. В те годы он изучал энергетику приворотов и сглазов. И ездил для сбора фактического материала в самые глухие уголки России.

– И чего он там видел? – поинтересовался Вовка.

– Одним словом не выразишь, – величественно развела руками Наталья Владимировна. – Вот Петруша прочтет и все тебе расскажет.

– Я расскажу, – поторопился заверить Петька.

Он чувствовал, что, если они сейчас не уйдут, хозяйка дома заведет еще какую-нибудь длинную беседу.

– Нас, к сожалению, ждут обедать, – быстро проговорил Командор.

– Да, да, – подхватила Маша. – Вы же знаете, как наша бабушка не любит опозданий!

– Ах, Анечка всегда была пунктуальна сверх всякой меры! – воскликнула Наталья Владимировна. – А вы заходите ко мне почаще.

– Обязательно! – ответили ребята. На улице Маша спросила:

– Ну, как вам это понравилось?

– Совсем не понравилось, – покачал головой Петька. – А главное, у меня такое впечатление, что почти у всех в Красных Горах уже есть картины с мистическим глазом.

– И когда она только их печь умудряется? – удивился Гришка. – Активная женщина. К кому ни придем, а с ней уже там знакомы.

– И очень Мариночку любят, – с усмешкой подхватила Маша.

– Потому что у нас не поселок, а дурдом, – сказал Димка.

– Как ты неуважительно отзываешься о старших, – четко скопировала бабушкины интонации Маша.

– Я, пожалуй, тоже с утра намалюю штук десять таких картин с глазами и раздарю всем нашим знаменитым старичкам, – продолжал Димка. – Вот они меня станут любить.

– Поздно, – усмехнулась Маша. – Вакантная должность местного целителя уже занята Мариной.

– Я только одного не пойму, – пожал плечами Петька. – Почему она не подарила такую картину моей матери?

– Значит, твои предки по каким-то причинам Марине до фонаря, – объяснил Димка.

– Ладно еще, что Марина обхаживает Тяпиных родителей, – словно бы мысля вслух, произнес Петька. – Но зачем ей понадобилась Коврова-Водкина?

– А книги Парнасского? – сообразила Маша. – Коврова-Водкина их никогда не даст малознакомым людям. Вот Марина и поторопилась влезть к ней в доверие. Теперь она вроде бы свой человек.

– Правильно, – поддержал Гришка. – Марина ведь сама какую-то мистику пишет. Вот ей книги Парнасского для чего-нибудь и понадобились.

– Может быть, ты и прав, – не находил других объяснений Петька. – Но в любом случае хорошего тут мало.

Остальные испытывали те же чувства. От Марины словно бы исходила какая-то скрытая угроза. Да и ночные ее вылазки в чужие дома совсем не вязались с образом скромной и добродетельной целительницы.

– А про Галину вы не забыли? – словно подлил масла в огонь Вовка.

– По поводу Галины проконсультируемся с Парнасским, – ткнул пальцем в книгу Петька.

– Ты, пожалуй, сперва один проконсультируйся, а потом нам расскажешь, – ответил Димка.

Дело в том, что все труды Аполлона Парнасского были написаны совершенно неудобоваримым наукообразным языком, в котором мог разобраться один лишь дотошный Петька.

– Вот сходим после обеда к Настасье, – отвечал он. – Выясним, что к чему. А уж потом я займусь Парнасским.

Так друзья и решили. Затем, договорившись встретиться возле Настиных ворот, разошлись обедать.