Тайна пропавшего академика - Устинова Анна Вячеславовна - Страница 28

– Анна Константиновна, догогая! – воскликнул Павел Потапович. – И догогой капитан! – перевел он взгляд на Шмелькова. – Вот! Познакомьтесь! – простер он руку к черноволосому мужчине. – Он точно знает, где наш бесценный Авьбегт Повикагпович!

– Откуда? – вскочил со стула Шмельков.

– Где он? – охватило волнение Анну Константиновну Отвечайте, с ним все в порядке?

Мужчина с большим недоверием посмотрел на нее, затем усиленно поскреб сразу двумя пятернями нечесаную шевелюру и только после этого медленно раскрыл рот для ответа. Но тут вмешался Павел Потапович:

– Поэвовьте пгед ставить вам нашего с Женечкой догогого дгуга! Чегняев Вовьдемаг Иакинфович!

– Слушай, Машка, – прошептал озадаченный Димка. – Он действительно Вовьдемаг или это Павел Потапович свои буквы "р" и "л" не выговаривает? Тогда, значит, он всё-таки Вольдемар Иакинфович Черняев.

– Отстань, – отвечала сестра. – Мне-то откуда знать.

– Вольдемар Иокинфович, – церемонно произнесла Евгения Францевна, – известный на всю Москву экстрасенс.

– Находит людей и предметы по фотографиям, – нещадно картавя, добавил Павел Потапович.

Далее почетный и действительный член почти всех академий мира, захлебываясь от собственных эмоций, поведал следующую историю. Месяц назад у его жены Евгении Францевны, пропала фамильная брошь, доставшаяся в наследство от матери. Евгения Францевна очень страдала от этой потери. Даже сын Тяпа, немедленно подаривший взамен бриллиантовое колье, не смог утешить горюющую мадам Верещинскую. Тут-то ее и познакомили с Вольдемаром Иокинфовичем Черняевым. Он прибыл к Верещинским на дачу, после чего потребовал фотографию пропавшей реликвии. Таковых нашлось великое множество. Разумеется, брошь была запечатлена не в одиночестве, а вместе с Евгенией Францевной. Но знаменитый экстрасенс сказал, что это не страшно.

– И что бы вы думави! – сказал в заключение Павел Потапович. – Бгошка нашвась. Оказавось, ее наша новая домработница свиснува.

– Павел Потапович! – строго взглянула на мужа Евгения Францевна. – Что за жаргон?

– Ах оставь, догогая, – досадливо отмахнулся почтенный Павел Потапович. – Уж как говогю, так буду говогить, не пгавда ви, Анна Константиновна? – игриво подмигнул он бабушке близнецов.

– Мой друг, вы сегодня крайне вульгарны, – поморщилась Евгения Францевна.

В этот момент лицо у Вольдемара Иакинфовича вдруг задергалось, словно от нервного тика, и он каким-то потусторонним голосом потребовал:

– Фотографию!

– Дайте, дайте ему скорей фотографию Положенцева! – простер Павел Потапович пухленькие короткие руки к Анне Константиновне.

– Вот. У меня есть, – вытащил из «дипломата» карточку Шмельков.

Изображение Положенцева немедленно положили на журнальный столик прямо перед глазами Вольдемара Иакинфовича. Тот еще раз тщательно почесался. Потом потер одну ладонь о другую и начал водить руки кругами над фотографией.

Глаза экстрасенса будто сами собою закрылись. Похоже, он впадал в транс. Чуть погодя из его уст вырвался протяжный вой. После чего Вольдемар Иакинфович снова умолк. Тишина длилась с минуту. Затем прославленный на всю Москву ясновидящий тихо, но отчетливо произнес:

– Вижу. Сидит на скамейке.

– Он здоров? – спросила Анна Константиновна.

– Не мешайте, – одернула ее Евгения Францевна.

– Сидит, – чуть громче повторил экстрасенс. – Сидит! Сидит! Сидит! – завопил он внезапно на всю гостиную.

– По-моему, этот Вольдемар готов, – поделился впечатлениями Дима с Машей.

– Думаю, он давно не в себе, – не стала спорить сестра.

Но в это время Вольдемар Иакинфович вдруг открыв глаза и совершенно спокойным голосом изрек:

– Ваш Положенцев сидит на станции Высокие Березы. Первая скамейка. Платформа, где останавливайте электрички на Москву.

– Зачем же он там сидит? – всплеснула руками Константиновна.

– Полная потеря памяти, – без тени сомнения явил экстрасенс и вновь принялся чесать голову. – Результат сильного сглаза.

– Знаете, я поехал, – заторопился к своему мотоциклу капитан Шмельков.

– Алексей Борисович! – возмутилась Анна Константиновна. – Как вы можете верить этой чуши?

– Анна Константиновна! поджала губы Евгения Францевна. – Имейте уважение к человеку, даже если он и действует нетрадиционными методами. Вольдемар Иакинфович тратит собственную энергетику, чтобы помочь нашему общему другу.

– Все равно это чушь? – решительно отмахнулась Анна Константиновна.

– А зачем вы тогда спрашивали меня о здоровье Положенцева? – вполне обыденным и даже сварливым тонок осведомился экстрасенс.

– Совершенно случайно вырвалось, – не стала кривить душою Анна Константиновна. – И теперь считаю своим долгом решительно заявить, что во все эти так называемые нетрадиционные методы совершенно не верю.

– Вот это вы зря, – робко вмешался капитан Шмель ков. – По мне, лично, так любой метод хорош, если способствует раскрываемости.

И не дожидаясь окончания спора, Алексей Борисович выбежал на улицу. Вскоре послышался оглушительный треск мотора. Шмельков так еще и не успел приделать глушитель.

– Как? Без меня? – словно раненый зверь закричал почтенный Павел Потапович и вихрем вынесся на крыльцо

Капитан уже трогался с места. Павел Потапович занес ногу над перилами, намереваясь прямо с крыльца прыгнуть в люльку мотоцикла. Но вовремя подоспевшая Евгения Францевна повисла у него на плечах.

– Павел Потапович! В твоем возрасте! На мотоцикле!

– Отвяжись, Женечка! – попытался вырваться и цепких объятий жены академик. – Во-пегвых, я стагьй спогтсмен. А во-втогых, мне необходимо пегвым увидеть как Авьбегта найдут.

Тут их спор разрешился сам собой. Шмельков уехал.

Павел Потапович так расстроился, что едва не упал с крыльца. Хорошо, что Евгения Францевна вовремя подхватила его в объятия. И, приговаривая: «Ну, ты совсем, Павел Потапович, сегодня распоясался!» – затолкала его обратно в гостиную Анны Константиновны.

В ожидании Шмелькова спор о традиционных и нетрадиционных методах поиска пропавшего Положенцева разгорелся с новой силой. Вольдемар Иакинфович в ученой дискуссии участия не принимал. Сидя в кресле, он отрешенно глядел на ветку сирени за окном, время от времени продолжая почесывать спутанную шевелюру.

Между тем Павел Потапович и Евгения. Францевна усиленно доказывали Анне Константиновне, что их ясновидящий друг абсолютно прав. Исчезновение Положенцева можно объяснить только внезапной потерей памяти. Потому что, если Альберт Поликарпович похищен, преступники непременно выдвинули бы какие-то требования о выкупе.

– Вот, к пгимегу, с одним Тяпочкиным пгиятевем… – хотел рассказать Павел Потапович впечатляющую историю одного похищения.

Тут Анна Константиновна быстро спросила:

– Случайно не из поселка архитекторов?

– Откуда вы знаете? – с разочарованным видом осведомился почтенный академик. – Неужто Тяпочка гассказав?

– Нет-нет, – скривила губы в усмешке бабушка Димы и Маши. – Просто сама догадалась.

– Стганно, стганно, – совсем растерялся Павел Потапович.

В это время снова послышался треск шмельковского мотоцикла. Все выбежали на крыльцо.

– Что? Нашли? Где он? – наперебой спрашивали все, не исключая Анны Константиновны, а также чопорной Евгении Францевны.

– Нигде не обнаружен, – устало развел руками Шмельков. – И еще впопыхах фотографию на столе забыл. Иначе мог бы ее показать на станции. Вдруг кто из тамошних его видел.

– Гвавное, что вы забыви меня! – с возмущением произнес Павел Потапович. – Я бы своего дгуга обязатевьно нашев.

– Вот вам и нетрадиционные методы! – с обличительным пафосом проговорила Анна Константиновна.

– А где Вольдемар? – спохватилась Евгения Францевна. Все устремились назад в гостиную. Вольдемар Иакинфович, сидя за журнальным столиком, колдовал над фотографией Положенцева. – Теперь он уже не там, а на станции Поташки, – объявил присутствующим господин Черняев. – Возле продовольственного магазина.