Таинственный остров (Перевод Салье М.А.) - Верн Жюль Габриэль - Страница 28

Тут Герберт понял, каким образом инженер собирается установить момент кульминации солнца или его прохождения через меридиан, то есть, другими словами, время полудня для данной местности. Этому должна была служить тень палочки на песке. Таким способом Сайрес Смит без всяких инструментов мог получить достаточно точные результаты.

Действительно, в ту минуту, когда тень станет короче всего, будет ровно двенадцать часов дня. Наблюдателю оставалось только следить за концом тени, чтобы заметить, когда она снова начнет удлиняться. Наклонив жердь к югу, Смит увеличивал размеры тени, чтобы легче было наблюдать за ее изменениями. Ведь чем крупнее стрелка часов, тем заметнее ее движение. А тень жердочки на песке была, в сущности, той же стрелкой на циферблате.

Когда нужный момент наступил, Сайрес Смит опустился на колени и начал отмечать постепенное уменьшение тени, втыкая в землю маленькие прутики. Товарищи инженера, низко склонившись, с величайшим интересом следили за этой операцией.

Журналист держал в руках свой хронометр, готовясь отметить его показания в ту минуту, когда тень будет всего короче. Вычисление производилось 16 апреля, в день, когда среднее время совпадает с истинным временем. Следовательно, показания часов Гедеона Спилета должны были соответствовать истинному вашингтонскому времени, что значительно упрощало вычисления.

Между тем солнце медленно подвигалось по небу. Тень от палочки становилась все короче. Но вот инженеру показалось, что она снова начала удлиняться, и он спросил:

– Который час?

– Пять часов и одна минута, – немедленно ответил Спилет.

Теперь оставалось только сделать расчет. Это было весьма просто. Разница во времени между Вашингтоном и островом Линкольна составляла, в круглых цифрах, пять часов – иначе говоря, когда на острове Линкольна наступил полдень, в Вашингтоне было уже пять часов вечера. Солнце в своем кажущемся движении вокруг Земли проходит один градус в четыре минуты, или пятнадцать градусов в час. Пятнадцать градусов, умноженные на пять, составляют семьдесят пять градусов.

Итак, если Вашингтон лежит на 77°3'11, или, в круглых цифрах, на семьдесят седьмом градусе от Гринвичского меридиана, который американцы, подобно англичанам, считают за нулевой, то, значит, остров Линкольна расположен на 77°+75° к западу от Гринвича, то есть на 152° западной долготы.

Сайрес Смит сообщил эту цифру своим товарищам. Учитывая, как и при измерении широты, погрешности наблюдения, он счел возможным утверждать, что остров Линкольна лежит между тридцать пятой и сороковой параллелями и между сто пятидесятым и сто пятьдесят пятым меридианами к западу от Гринвича.

Отклонение, как видим, составляло и в том и в другом случае пять градусов, то есть равнялось, считая шестьдесят миль на градус, тремстам милям по широте и по долготе. Но эта погрешность не имела значения для дальнейших планов колонистов. Было ясно, что остров Линкольна находится на значительном расстоянии от всякого материка или архипелага, и безрассудно было бы пытаться покрыть это расстояние на простой лодке.

Действительно, по расчету инженера, от острова Линкольна до Таити и островов Паумоту было больше тысячи двухсот миль, до Новой Зеландии – тысяча восемьсот миль, а до берегов Америки – четыре тысячи пятьсот миль.

Но сколько ни рылся Сайрес Смит в своих воспоминаниях, он не мог назвать ни одного острова, координаты которого соответствовали бы географическому положению острова Линкольна.

ГЛАВА XV

На следующий день, 17 апреля, моряк первым делом спросил Спилета:

– Кем же мы будем сегодня?

– Кем пожелает Сайрес, – ответил журналист. Из горшечников товарищам инженера суждено было теперь превратиться в металлургов. Накануне, после обеда, экскурсию продлили до конца мыса Челюстей, отстоявшего от Труб приблизительно на семь миль. В этом месте кончалась полоса дюн и начиналась вулканическая почва. В противоположность плато Дальнего Вида, там не было высоких стен: прихотливая неровная кайма окружала залив между двумя мысами, образованными из минеральных веществ, изверженных вулканом. Дойдя до конца мыса, колонисты повернули назад и с наступлением сумерек возвратились в Трубы. Но, прежде чем заснуть, им предстояло окончательно решить вопрос можно ли мечтать о том, чтобы покинуть остров?

Между островом Линкольна и архипелагом Паумоту было тысяча двести миль расстояние немалое. Проделать его на лодке не представлялось возможным, тем более осенью, в плохую погоду Пенкроф высказал это совершенно категорически. Построить простую лодку, даже имея инструменты, трудное дело, а у островитян инструментов не было. Им следовало начать с изготовления молотков, топоров, пил, буравов, рубанков и прочего, на что требовалось известное время.

Поэтому было решено зазимовать на острове и подыскать на зимние месяцы более подходящее помещение, чем Трубы. Прежде всего следовало использовать железную руду, залежи которой инженер обнаружил в северо-западной части острова, и превратить эту руду в железо или сталь. Металлы обычно содержатся в земле не в чистом виде; большей частью они встречаются в сочетании с кислородом или серой. Один из образчиков, которые принес Сайрес Смит, представлял собой магнитный железняк, а другой – серный колчедан, или сернистое железо. Первый из них окись железа и надлежало восстановить при помощи угля, то есть отнять у него кислород, чтобы получить чистый металл. Восстановление состоит в том, что руда с углем подвергается действию высокой температуры. Делается это двумя способами. Первый, так называемый каталонский, способ имеет то преимущество, что руда превращается непосредственно в железо. Второй способ – способ доменной плавки – превращает руду в чугун, а чугун – в железо, отнимая у чугуна примешанные к нему три-четыре процента углерода.

Сайресу Смиту требовалось именно железо, а не чугун, и он избрал наиболее быстрый способ восстановления. К тому же руда, которую он нашел, была сама по себе очень чиста и богата железом. Это была окисленная руда, залегающая беспорядочными темно-серыми массами, которая дает черную пыль, образует правильные восьмигранные кристаллы, доставляет естественные магниты. Она служит для изготовления первосортного железа. Недалеко от залежей железной руды находились залежи каменного угля.

Это должно было значительно облегчить обработку руды, так как средства производства находились поблизости.

– Итак, мистер Сайрес, мы будем обрабатывать железную руду? – сказал Пенкроф.

– Да, мой друг, – ответил инженер. – Для этого нам сначала придется поохотиться на тюленей.

– Охотиться на тюленей! – вскричал моряк, оборачиваясь к Гедеону Спилету. – Значит, для того чтобы добыть железо, нужны тюлени?

– Очевидно, да, раз Сайрес так говорит, – ответил журналист.

Сайрес Смит тем временем вышел из Труб, и Пенкроф, не дождавшись другого объяснения, принялся готовиться к охоте.

Вскоре Сайрес Смит, Герберт, Гедеон Спилет, Наб и моряк собрались на берегу, в таком месте, где можно было во время отлива перейти пролив вброд. В это время как раз был наибольший отлив, и, когда охотники переправлялись через пролив, вода доходила им только до колен.

Сайрес Смит впервые вступил на островок. Его товарищи были здесь уже второй раз, так как именно в это место их выбросил шар. Несколько сот пингвинов внимательно наблюдали за спустившимися охотниками. Колонисты, вооруженные палками, без труда могли бы перебить этих птиц, но бесполезное избиение не привлекало их, тем более что оно могло испугать тюленей, лежавших неподалеку на песке. Глупые нырки с короткими, словно обрубленными крыльями, которые больше походили на покрытые чешуйчатыми перьями плавники, тоже были пощажены.