Девушка из высшего общества - Иствуд Натали - Страница 8

Когда Рик съехал с автострады и сбросил скорость, Кэтрин прижалась щекой к его плечу и закрыла глаза. Пожалуйста, не останавливайся! – молча молила она. Только не останавливайся!

Но мотоцикл остановился. Рик выключил двигатель, и гул смолк. Повернувшись, он притянул ее к себе.

– Кэти, – шепнул он. – Пора подкрепиться. Муж проголодался.

Муж?! Она чуть не поперхнулась. Он что, теперь ее муж? Господи, что она наделала! Что же теперь будет?!

Рик отпустил ее, слез с мотоцикла и протянул ей руку. Кэтрин ухватилась за нее, словно утопающий: за спасательный круг.

– Кэти, вперед, к новой жизни!

Она огляделась: бензоколонка, а рядом дешевая закусочная. Она опустила глаза и, заметив дырку на коленке, одернула подол и неловко слезла.

– Извини, Кэти, это тебе не Ритц, но жить будем! – хмыкнул он и, взяв ее под руку, повел в кафе.

В окне Кэтрин увидела свое отражение – испуганные глаза, измятое свадебное платье, растрепанные волосы, раскрасневшееся от ветра лицо… Охваченная паникой, она схватила Рика за руку.

– Рик, я не могу…

– Поздно, детка! – ухмыльнулся Рик и подтолкнул ее в пропахшую гамбургерами и чипсами придорожную закусочную.

Посетители дружно перестали работать челюстями и уставились на Кэтрин Эшби. Во всяком случае, ей так показалось. Она стояла и мечтала об одном: провалиться сквозь пол. Что она натворила! Сбежала со свадьбы с байкером. Как она могла так унизить Артура!.. Он ее никогда не простит. А отец… Даже подумать страшно!

– Да ты никак плакать собралась? – спросил Рик, бросив на нее изучающий взгляд.

Кэтрин помотала головой. Плохо же он ее знает: она никогда не плачет, хотя сейчас ей этого очень хочется.

– Ты потрясно выглядишь! – шепнул он, оглядывая ее с нескрываемым восхищением. – Раскованно и сексуально!

Кэтрин ощутила нервную дрожь: подобные комплименты она слышала впервые. Ну что ж, раз он так ее видит, она станет такой. Кэтрин подняла голову и, встретив взгляд его глаз, подумала, что вряд ли когда-нибудь насытится этим зрелищем. Рик ухмыльнулся и, кивнув на доску с меню, спросил:

– Чего желаете?

Кэтрин вспомнила, где находится, и внутренне содрогнулась. Решить быть раскованной и сексуальной – одно дело, но стать другим человеком… Она по-прежнему Кэтрин Эшби, и шоу, в которое она угодила, ей не по вкусу.

Рик заказал и принес еду. Чувствуя себя полной идиоткой, Кэтрин в подвенечном уборе проследовала за ним к столику у окна. Аппетит совершенно пропал, и, куснув пару раз, она оставила всякие попытки делать вид, что ест. А Рик уплел свой гамбургер и потянулся за ее.

Она смотрела, как его крепкие белые зубы впиваются в гамбургер, и пробовала уговорить себя, что все-таки это лучше, чем умирать медленной смертью пожилой девы в двадцать шесть лет!

Кэтрин почему-то представляла себе, что Рик обитает в холостяцкой квартирке, и была удивлена, что он живет вместе с матерью в домике в Кеннингтоне.

– Раз света в гараже нет, Джош уехал, – сказал он, когда они въехали во двор.

– А он что, тоже живет здесь? – спросила Кэтрин, с каждой минутой ощушая, что ее все сильнее охватывает паника. Что она скажет его матери?!

– Нет, у Джоша тут неподалеку квартира, а мать с приятельницей укатила на две недели в Гастингс, – словно отвечая на ее невысказанный вопрос, сообщил Рик. – Так что весь дом в нашем распоряжении.

Он отпер дверь и вошел, а Кэтрин, подавив вздох облегчения, последовала за ним. Переступив порог, она сразу же оказалась в жилой комнате и, осмотревшись, с трудом совладала с лицом. Декор представлял собой яркий образчик дурного вкуса. Кричаще яркий синтетический палас в золотых тонах, обитый красным плюшем диван, аквариум, весьма запущенный на вид, с парой неонов…

Рик щелкнул выключателем, и зажглась люстра – аляповатая подделка под венецианское стекло. Кэтрин молча взглянула на Рика, а тот, ожидая ее комментариев, насупил брови. Внезапно Кэтрин захотелось подойти к нему, положить голову ему на грудь и сказать, что она все понимает. Она вспомнила, как он говорил, что превыше всего ценит качество, и подумала, что ему, наверное, невыносимо жить в подобном месте.

– Можно мне в ванную? – спросила она. Рик молча кивнул.

Кафель апельсинового цвета пестрел переводными картинками с изображением рыбок. На полке у зеркала дешевая косметика, на крючках – цветастые полотенца. Кэтрин сняла рваные чулки и отправила в мусорное ведро, а потом умылась холодной водой и промокнула лицо бумажным полотенцем.

Рик сидел на кухне. Он предложил ей банку кока-колы и пододвинул ногой пластиковые шлепанцы с ромашками.

– Не ходить же на каблуках… – буркнул он. – Это моей матери.

Кэтрин с удовольствием сняла белые лодочки на высоченной шпильке, а от кока-колы вежливо отказалась. Какое-то время Рик молча смотрел на нее, а потом встал и, взяв в ладонь прядь ее волос, сжал в кулаке. От его близости у Кэтрин закружилась голова, словно она стоит у края обрыва.

– Какие у тебя красивые волосы… – шепнул Рик. – Как осенняя листва. – И он провел пальцем по ее губам.

Кэтрин задышала чаще. Суля по выражению его глаз, он жаждал ее, и от этого сознания по телу разлилось пьянящее ощущение свободы и раскованности. С одной стороны, Кэтрин не терпелось осуществить свои фантазии, а с другой – она побаивалась. Это был последний шаг к свободе, и она еще не была к нему полностью готова.

Отстранившись от Рика, она вернулась в гостиную. Интересно, она любит Рика или это всего лишь зов плоти? Хотя, знает ли она, что такое любовь? Она любит отца – и причинила ему боль. Она делала вид, что любит Артура, и в результате лишь унизила его. А Рик? Может, она сошла с ума, поддавшись сексуальным фантазиям, разбуженным в ней этим дерзким парнем с янтарными глазами? И что теперь? Разве секс заменит все, что было ей привычно?

– Пойдем в гараж, – раздался за спиной голос Рика. – Посмотришь нашу мастерскую. Ведь теперь ты с нами. – Он повел ее в гараж, объясняя на ходу: – Помнишь, я говорил тебе, что у нас все получится? Так и вышло. За последнюю неделю я получил заказ на сорок инжекторов. Представляешь? Целых сорок штук! И это только начало.

Как истинной дочери Генри Эшби, Кэтрин было трудно вдохновиться столь скорбным количеством, но она постаралась придать голосу надлежащий энтузиазм:

– Я за тебя очень рада.

Пока Рик отпирал дверь, она обратила внимание на его руки. Это были руки рабочего человека. Ногти чистые, но пострижены неровно, на большом пальце – шрам…

Рик распахнул узкую дверь, вошел сам и жестом пригласил Кэтрин. Гараж был поделен на два отделения. В заднем стоял верстак, рабочий стол, шкаф с инструментами и продавленный диван с линялой обивкой в цветочек, а в переднем, обшитом светлыми пластиковыми панелями, – парикмахерское кресло, раковина и пара сушилок. А там, где положено быть гаражным воротам, была сооружена стенка, выложенная зеркальным кафелем.

– Мать работает парикмахером, – пояснил Рик. – У нее контракт с домом престарелых. К ней привозят старушек. – Он хмыкнул. – Иной раз эти ископаемые кокетки доводят Джоша до бешенства, приставая к нему с идиотскими вопросами. Как видишь, гараж у нас многоцелевой. «Мерсов» не держим, зато у матушки тут салон красоты, а у нас с Джошем – творческая лаборатория.

Рик обнял ее за талию и повел в мастерскую. Он все говорил и говорил, а Кэтрин, почувствовав тепло его руки, едва слышала, что он рассказывает. Между тем его рука поднялась выше и вот уже его ладонь легла ей на шею и принялась поглаживать.

Кэтрин замерла. Захотелось прильнуть спиной к его груди и тесно прижаться, раствориться в его теле. Она представила себе, как сливается с ним воедино и его энергия передается ей. И она набирается от него дерзости и невежества, решимости и нахальства – словом, всего того, чего ей недостает и что у него в избытке.

Он взялся за застежку лифчика и потянул на себя, но не сделал попытки расстегнуть.

– Боишься?

– С чего вдруг? – запинаясь, пробормотала она. – Не смеши меня.