Леди-босс - Истомина Дарья - Страница 23

В центр связи меня не впустили, сказав:

— Сюда не положено, девушка!

В общем, все были заняты делом: просчитывали, ксерили, орали по раскаленным телефонам, переговаривались, бегали с какими-то бумагами…

Не выходя из здания, я добралась до подземного гаража, где стояли черный представительский «линкольн», «мерс» Сим-Сима и старенькая серая «шестерка», на которой я ездила летом. Остальные машины, включая инкассаторский броневичок, были в разгоне. Дежурный водила (его я знала больше всех, потому что пару раз он меня возил) чинил автомобильный приемничек.

— Куда едем, Лизавета Юрьевна? — поднялся он.

— Приехали уже, — буркнула я.

— Слух идет, Петька Клецов на чем-то погорел… — поинтересовался он. — Вроде бы его вышибли?

— Ну и что? — хмуро спросила я.

Он понял, что мне не до разговоров, и смешался:

— Да вообще-то ничего. Жалко просто. Водил классно… А вы к нам надолго?

— А почему бы и нет? — удивилась я.

— Да вроде бы разговор был, — замялся он, — что вас где-то за границей лечат… Или должны лечить. Вроде бы вы уже улетели…

Я прикинула, кто мог запустить такую дезу. Выходило, кроме Кена или кого-то из его местных подручных, некому.

Но дело было не только в Кене.

Я поднялась в кабинет Элга стояла у окна и курила За окном была серая морось. На Ордынке образовалась автомобильная пробка. Машины гудели. С крыш текло. Грязный мартовский снег, который сгребли к обочине, таял плохо. Видик был отвратный.

— Что происходит? — спросила я холодно.

— День у всех расписан. Кое-кто разъехался по объектам. В основном заявляют: «Предупреждать надо!» Это логично, в общем. Они не информированы толком. Большая часть не имеет понимания о вашем новом статусе. Может быть, перенесем контакт на завтра? Это мой прокол, Лизавета. Я забылась. Обычно оповещения производит Гурвич, то есть Вадим.

Конечно, я получила мощную плюху. Может, если бы я была мужиком, я бы все это поняла, приняла и назначила новый день для коронации. Но я готовилась, как Наташа Ростова к первому балу. Обмирала от тайного страха. Трепетала и горела желанием влюбить в себя всю эту кодлу, ну, может, для начала вызвать интерес и приязнь.

Через несколько дней я пойму, что некую Л. Басаргину (ныне Туманскую) никто всерьез не хотел унизить. У меня было совершенно нелепое представление о том, как работает и чем живет главный штаб корпорации "Система "Т". Как взаимодействует с родственными фирмами, службами и банком «Славянка». А в этом плане все здесь было разумно и логично, в том числе и для тех, кто рулит этим агрегатом.

И еще я поняла, что контора стремилась к полной автономности и самодостаточности. То есть всех этих спецов, референтов, консультантов, включая группу по работе с парламентом и правительством и центр общественных связей, не очень-то колыхало то, что происходит за пределами офиса. Дело катилось как бы по инерции, как эшелон, разогнанный паровозом. В топке еще полыхало, пары из котла не были выпущены, но будка машиниста уже пустовала, поскольку Туманская покинула ее почти год назад. Сим-Сима, который шуровал и кочегарил у нее на подхвате, уже тоже не было. Какие-то стрелочники, руководствуясь прежними инструкциями и уже туманным представлением о пункте назначения в конце маршрута, переводили стрелки, и состав продолжал переть, но, в общем, каждая служба прежде всего занималась сама собой — своим процветанием и благоденствием. И, как всегда в России, обрастала новыми персонами, отделами, подотделами и распухала, как на дрожжах, присосавшись к корпоративному корыту.

Туманская их сдерживала, но Сим-Сим явно упустил момент, когда эта махина подмяла его под себя и начинала руководить им и сама решать, что надо делать.

Во всяком случае, как я могла понять из первой информации, денег на себя здесь не жалели. И когда кадровичка выдала мне справочку, я обалдела не столько от контрактных сумм жалованья, сколько от количества кормящихся: в девяностом Туманская начинала с четырьмя соратниками, ныне только в главном офисе было шестьдесят четыре оглоеда, включая охранную службу Чичерюкина, службу не общей, а коммерческой безопасности, армию помощников, но больше ногастых помощниц сексуально озабоченного возраста, в основном из числа родственников авторитетных спецов.

Но все это дошло до меня потом, а в тот день, когда я впервые вступила в офис в новом ранге, я завелась просто из-за элементарной бабской обиды: как же так — я есть, а меня как бы и нет? Совершенно инстинктивно, на белой ярости, я выкинула штуку, которая, как позже выяснилось, послужила началом новой эпохи в жизни Главного Дела — времени новой Туманской.

Мне их надо было долбануть под дых. Всех разом. Всех этих лощеных, откормленно-благополучных, заставивших весь двор своими иномарками, среди которых затесалась лишь пара «жигулят».

Карловна недоуменно наблюдала за тем, как я изучаю вывешенный у двери кабинета план эвакуации служивых из здания в случае возгорания, со всякими стрелочками, которые почти все выводили на двор. План был утвержден пожарной инспекцией, о чем свидетельствовала муниципальная печать.

Я поглядела на потолок, в него была вделана пупочка пожарной сигнализации, которая сработала бы автоматически в случае задымления и появления высокотемпературного очага в кабинете. В стенном шкафчике был припрятан портативный пенник-огнетушитель с раструбом, как у мультипликационного мушкета. Конечно, можно было бы развести костер из подручных материалов на полу, но мне было жалко ковра, да и от копоти небось потом не отмоешься.

Я вышла через пустую приемную в коридор. Элга топала за мной, видимо начиная о чем-то догадывался.

В коридоре было то, что надо — красная сигнальная коробка в простенке, с кнопкой за стеклом. Рядом с коробкой на шпагатике висел деревянный молоток для разбивания стекла.

— Поджарим их, Карловна?

— Ваше решение не имеет логики, — сказала она — Будет большой скандал. Но в принципе это было бы любопытно. Я давно не посещала цирковых представлений…

— Я тоже.

И я шарахнула по стеклу молотком, зажмурилась и воткнула палец в красную кнопку.

Во всех концах здания ударили звонки, а где-то под крышей взвыл сигнальный противопожарный ревун. Как будто заквакала жаба величиной с троллейбус.

Захлопали двери, послышались крики, топот ног, на лестнице показалась Белла с выпученными глазами, она тащила папку с документацией, как охапку дров.

— Где горим?! — крикнула она.

— Везде! — заорала я. — Всем вон!

Белла исчезла. Мы с Элгой прилипли к коридорному окну.

Как они все брызнули из-под крыши! Вываливались во двор, пихались, орали, а из подземного гаража одна за другой выруливали наши тачки, которые спасали, в общем, вполне обучение, тем более что в смысле возгораемости гараж со своими бензинами и маслами был самое то!

Какой-то мужичок волок на горбу компьютер с вырванными шнурами, одна девица тащила охапку шуб и шубок. Кто-то вылетел даже без пиджака, сразу намок под ледяной моросью и топтался, прикрывая голову руками в конторских нарукавниках.

На Ордынке остановилось движение, из машин полезли любопытные, задирали головы, жадно разглядывая окна в ожидании пламени и дыма. Истошно взвыла красная пожарная машина — она появилась почти мгновенно, но пробиться через пробку и тем более зарулить во двор не могла. Противопожарные мужики в брезентухах и касках с назатыльниками горохом посыпались из ее чрева и ринулись во двор, распихивая ошалевший народ.

Это была незабываемая картина! Почти по классике: пожар в борделе во время наводнения.

Мы с Карловной не спеша влезли в шубы и так же неторопливо покинули офис. Хотя на лестнице на нас брыкнул какой-то молоденький борец с огнем, с ранцевым огнетушителем на горбу:

— Выметайтесь, дуры!

Под портиком неколебимо стоял бледный, как смерть, гвардеец из наших охранников и не впускал в помещение какую-то рыхлую тетку, которая орала на него: