Мурзик - Исаков Дмитрий - Страница 32

– А что я должна спросить у него?

– Спроси мою мать и по нахалке постарайся зайти в квартиру посмотреть кто там есть.

Разработав этот коварный виртуозный план, мы отправились на встречу с моей молодостью. Стоя на шестом этаже, я услышал, как Мурзилка вошла в квартиру и минут пять не появлялась. Меня уже посетило беспокойство за ее сохранность, как вдруг я услышал звук открываемой двери и ее голос:

– Димик, иди сюда.

В квартире меня ожидал сюрприз, от которого мне чуть не стало плохо.

Димик продолжал сидеть на балконе, судя по клубам дыма и крикам: «Ну, кого там черт еще принес?», а посреди комнаты стояла моя бывшая первая семнадцатилетняя жена…

Я с ней познакомился летом 1979 года, и мы только начали с ней жить. Я, конечно, помнил, что она была очень даже ничего, и даже по прошествии стольких лет продолжал с теплом и грустью о ней вспоминать, но увидев вновь юной и почти непорочной, я был поражен ее красотой, и забытое, а вернее даже стертое временем чувство опять нахлынуло на меня…

Мы стояли друг против друга: с одной стороны я и Мурзик, с другой – молодые.

Молодой я и моя бывшая жена молча глядели на нас. Меня они, конечно же, сразу же узнали, так как я на лицо почти не изменился и, в принципе, не так уж сильно растолстел.

Димик посерьезнел, видимо предчувствуя, что явление так похожего на него «бугая» с довольно симпатичной девушкой внесет в его жизнь ощутимые перемены.

Мурзик с огромным интересом рассматривала мою бывшую суженую и меня помолодевшего и по инерции строила обоим глазки, что в ее понимании было сделать приветливое лицо.

Моя бывшая смотрела не столько на меня, видимо, приняв меня за неизвестного старшего брата, а все больше на Мурзилку. В ее глазах была ревность и решительность.

Я же смотрел, как это ни странно, все больше на себя, и невозможно I объяснить, что я в этот момент испытывал, так как меня может понять только тот, кто встречался сам с собой, а таких, по-моему, никогда не было на этом свете.

– Здравствуйте! – наконец разрушил тишину я и протянул сам себе руку. – Давайте знакомиться. Это Анжела, – кивнул я на Мурзика. – А это будущая Димина жена Марина!

Мурзик и бывшая моя жена, не сговариваясь, поперхнулись и начали гнусно друг другу улыбаться. Димик крепко пожал мне руку и хотел было открыть рот, но я его опередил:

– Пока девочки знакомятся, пойдем, Димик, покурим на балкон.

Димик подтянул трусы и решительно направился на место прежней дислокации. Мы закурили мой «Кэмел», и Димик наконец спросил:

– Кто ты?

– Я – это ты, но только из будущего.

Димик был большим любителем фантастики, и поэтому необычайное сходство не оставило ни малейшего шанса для сомнений. Приняв услышанное за аксиому, продолжал:

– А кто такая Анжела?

– Моя подружка.

– А как же Маринка?

– Ты с ней разведешься через год после свадьбы, и случится это в 1981 году.

– Почему?

– Из-за жилья.

– Но я должен прописаться к ней в комнату. Тогда там будет прописано четверо, и нам должны дать квартиру.

– Ты не успеешь прописаться, как поссоришься с ее матерью.

– Да, мамаша у нее еще та…

– Дочура вся в нее.

– Правда?

– Не слушай меня, она очень хорошая девочка, и очень тебя любит.

– Правда?

– И развод тебе не будет давать…

Мы опять помолчали некоторое время. Стоя в дверях балкона, я разглядывал свою «бывшую» квартиру, стараясь найти какие-либо отличия от того, что было в мое время.

Ничего, во всяком случае явно бросающегося в глаза, я не заметил, а вот встреча с давно утраченными вещами пробудила во мне забытые воспоминания, которые были прерваны донесшимся с кухни смехом моих любимых.

– И с какой целью вы сюда прилетели? – спросил меня Димик, и в его хитрых глазах засветилась огромная надежда на извлечение всевозможных заманчивых выгод.

– Мы здесь оказались случайно, – разочаровал и озадачил я его, – и вообще мы нуждаемся в твоей помощи.

– В какой?

– Я не уверен, что мы сможем отсюда вырваться, но в любом случае ты должен провернуть одну финансовую операцию, которая принесет тебе кучу денег, а у нас появится маленькая, но возможность смыться отсюда, тем более что ваш мир отличается от нашего, и мне здесь не очень нравится.

– А у вас лучше?

– Не знаю как насчет лучше, но у вас здесь намного хуже.

– А роботы у вас есть?

Я на секунду замешкался, придумывая, что бы ему такое соврать. А он не терял зря времени и выспрашивал у меня:

– А на Марс слетали? (Я вспомнил «Челленджер»). Рак победили? (Какой тут рак, когда уже СПИД). А может, у вас уже коммунизм?

– У нас сейчас перестройка.

– А что это за зверь?

Я тут же пожалел, что со мной нет любого номера нашей «Правды». Дать бы ему почитать, вот бы он удивился!

– Перестройка – это… сахар и мыло по карточкам, бутылка водки – червонец, пачка «Мальборо» – пятнашка, колбаса – радиоактивная, национальная резня, проституция, бандитизм, наркомания, безработица…

– Да ладно тебе… – прошептал Димик и аж подавился.

– А по телевизору по всем программам одни ансамбли, голые бабы и попы.

– И так по всей территории Китайской народной республики? – подыграл мне Димик, но я заметил, что у него волосы начинают вставать дыбом.

– Ну, ладно, – сказал я, через силу приняв решение соврать самому себе, – я пошутил. У нас все нормально, и водка по-прежнему – 3, 62.

– А ты думаешь, я тебе поверил? – теперь начал врать Димик. – Водка – червонец! Кто ж ее будет тогда брать?

– Да, здесь я ляпнул не подумавши… – констатировал я и почесал затылок.

– Ты еще скажи, что мы завязли в Афганистане, как американцы во Вьетнаме, лет на десять, и ничего не добьемся?

– Конечно же, нет! Наша армия непобедима, и потом ведь была разрядка?

– А что такое разрядка? – спросил меня Димик.

Я наморщил лоб и вдруг понял, что мне нечего ему ответить.

– Ну, что-то вроде «лацы-дрицы, гоп-ца-ца», – ничего умней я не мог придумать и наигранно заржал.

Как бы в поддержку мне с кухни донесся мурзячий смех, и Димик, отвлекшись от разрядки, непроизвольно синхронно со мной произнес с сарказмом:

– Уже сговорились.

После чего мы на самом деле довольно долго улыбались и хлопали друг друга по плечам, как бы вышибая последнюю пыль недоверия и настороженности к происходящему.

– Пока они там кудахтают, на, возьми деньги, – сказал я и протянул ему пачку четвертных. – И постарайся, чтобы о них никто не знал.

Я молча кивнул в направлении кухни. Димик также молча и молниеносно взял и спрятал на шкаф деньги и, вернувшись обратно на балкон, заговорщически прошептал:

– Говори.

– Не сейчас! – ответил я и крикнул в комнату: – Анжела!

Минуты через две как бы нехотя они нарисовались, причем у обеих был такой удовлетворенный и самодовольный вид, что я сразу понял, что наши косточки перемыты основательно.

– Слушайте, смотайтесь с магазин и возьми побольше и поразнообразнее, – приказал я и заговорщически подмигнул.

– Ты что, сдурел? – Мурзилка не усекла и закабанела.

– Я говорю, сходи в магазин! Надо отметить знакомство, – состроил я зверскую рожу и опять подмигнул.

– И ты, Марин, сходи с ней и пожрать купи побольше, – поддержал меня Димик.

В отличии от Мурзилки, моя будущая жена очень хотела выйти за меня замуж, вследствие чего вовсю старалась (и небезуспешно) казаться верным другом и хорошей хозяйкой, и во исполнение своей ответственной роли деловым тоном коротко, по-спартански, отчеканила:

– Деньги давай!

Я протянул Мурзилке стольник, искренне надеясь на ее транжирство вкупе с застойным ассортиментом в винных отделах, так что они должны были обернуться не раньше, чем через час.

Когда они ушли, я достал приемник и, велев Димику закрыть все окна, не очень громко его включил. Димик начал крутить ручку настройки, и с каждым поворотом раздавались ничем не заглушенные вражьи голоса.