Акулу еще не съели! - Исаков Дмитрий - Страница 32

А на счет свободы совести и личности, для этого достаточно принять жесткие законы по поводу разглашения и иметь несколько компетентных, облаченных народным доверием комиссий по опеке, а остальную черновую работу выполнят компьютеры.

На первых порах казне будет большой доход, который мы сможем направить на нужды здравоохранения и образования, а впоследствии, с улучшением морального климата в семье, доход от штрафов уменьшится, но зато увеличится доход всего государства от сокращения издержек на почве социально-бытовых конфликтов.

И вот тогда мы заживем!

И вот тогда мы покажем красным, что не только у них на детей молятся!

(Хотя они молятся на них скорей всего потому, что не на кого им больше молиться, кроме как на их бородатого еврея Маркса!)

Так что я обращаюсь к вам, достопочтимые господа сенаторы — защитим наших детей от нас же самих, а от других мы и сами как-нибудь защитимся!

Аминь!

Только сенатор Джексон замолчал, как рядом с ним появился еще один сенатор Джексон, и, с грустью посмотрев сам на себя критическим взглядом, махнул рукой и сказал:

— Любуетесь на мой позор?

Миссис Хаггард вынула из проектора кристалл, и один из сенаторов испарился, а материализовавшийся Джексон устало уселся на свободное кресло и затравленно засопел.

— Да! — захихикал м-р Моррисон, — Удумали вы на свою голову головную боль! Наверное, долго думали?

— Все правильно я сказал! — равнодушно пробормотал Джексон, — Сил нет больше терпеть этих сволочей!

— Это кого именно? — поинтересовалась миссис Моррисон.

— Кого надо, того и терпим! — беззлобно огрызнулся Джексон, — А то генералы уже ревом плачут — некого в армию забирать: или урод, или псих!

— Ага, я так и знала! — засмеялась миссис Моррисон, — Что у вас обязательно в этом есть своя корысть! А то даже удивительно, такой хороший семьянин, как вы, Джексон, вместо того, чтобы своим примером, так сказать, вдохновлять, предлагает устроить повальную слежку. Я вас насквозь вижу! — и погрозила ему пальчиком.

— А вы не боитесь, что при вашей системе в случае прихода к власти нечистоплотных людей, им будет легко скрыть свою нечистоплотность. Воспользовавшись вашим законопроектом, если, конечно, он воплотится в жизнь, легко будет установлена тотальная диктатура? — тихо спросил м-р Пэтрофф.

— У нас правовое государство, и если оно позволяет бороться даже с монополиями путем антитрестовских законов, то против диктатуры будут все, и наша задача состоит только в сохранении наших веками выпестованных великих демократических традиций!

— А если вдруг, со временем, станет возможна переоценка духовных и моральных ценностей вашего общества, то ваша предлагаемая система позволит непорядочным людям навязать свою мораль подавляющему числу населения, — так же тихо сказала миссис Пэтрофф.

— Это вы большие любители переоценивать духовные и моральные ценности! — гыкнул на нее сенатор (хотя и не произнес ни одной буквы «гы»), ну впрямь как в былые годы гыкал родной дед Оксаны, потомственный запорожский казак Микола Карацупа, — А у нас они незыблемые уже более пятисот лет!

— И состоят всего из одной святой заповеди, — улыбнулась миссис Пэтрофф, — доллар, а по-нынешнему кредит, превыше всего!

— Да бросьте вы! — отмахнулся от нее Джексон, — Неужели вы не видите, что мы подошли к черте, и из тупика нас может вывести только большой интеллектуальный и нравственный скачок. А начинать надо с семьи, а то люди окончательно озверели и кидаются друг на друга. Это вы могли себе позволить постепенно, в течение трехсот пятидесяти лет, поднимать моральный облик строителя коммунизма, и то вы прекрасно помните, с какими трудностями вам пришлось столкнуться, а нам никто этого времени не даст. Или же мы в ближайшее время сумеем возродить в людях истинную христианскую добродетель, так необдуманно нами растерянную, или же мы сами себя сожрем. Хотя вам, правда, это будет только на пользу и к великой радости. Вы спите и видите, как бы разжечь мировой пожар революции. Это чудо, что вам свою вакханалию не удалось превратить во Вселенский пожар!

— Да полно вам, — м-р Пэтрофф беззлобно махнул на него рукой, — вы опять вместо Ельцина читали Ленина и Троцкого. Вы прекрасно знаете, что нам, так же как и вам, нужен мир и, соответственно, мирное сосуществование. А вот какую-нибудь локальную торговую войну мы с вами не прочь бы затеять! Или слабо?…

— Война! Война! — тоненький девичий голосок бился по галереям замка, рассыпаясь на мелкие брызги:

— Враги окружили нас! Предстоит долгая осада. Эй, все, кто может держать оружие! Выходи на стены и башни! Будем биться не на жизнь, на смерть!

(Ох, уж эта горлопанка Золушка! Видно, работает еще по совместительству Маленькой Разбойницей!)

«Детишки опять расшалились», — успокоил себя м-р Хаггард, но все-таки встал и посмотрел во внутрь двора.

Там шла поголовная игра в чехарду или же во всеобщую мобилизацию.

Мобилизационным пунктом была, естественно, необъятная спина дракона. Там уже успел самосформироваться первый штурмовой батальон добровольцев. Оставшиеся желающие карабкались по лапам и хвосту бедного добродушного животного.

Дракоша подбадривал рекрутов взмахами своих цветомузыкальных крыльев и был похож на большой грузовой винтокрыл перед полетом.

«Если он еще сдуру взлетит, то это будет похоже на бегство янки из Сайгона», — подумал м-р Хаггард. Он перешел к другой арке взглянуть, что это за враг окружил их цитадель, грозя осадить их именины новыми приключениями и развлечениями.

У подоконника собрались все присутствующие и с интересом вглядывались вдаль. Наступила ночь, и небо ощетинилось крупными яркими звездами. Но на расстоянии ста метров вокруг ничего нельзя было увидеть. Вдали, на дальних холмах, мерцали какие-то всполохи, и доносился приглушенный рокот.

— Если это очередная акция ваших продюсеров, то для проведения всеобщего веселья ничего не видно! — подал голос м-р Моррисон, — А если это на самом деле нашествие врагов, то они выбрали подходящее время для атаки!

Как только он произнес эти слова, на башнях замка вспыхнули разноцветные лазерные прожекторы и залили ярким светом все пространство вокруг замка.

Сразу стало видно, что на расстоянии трех кабельтовых вокруг замка кольцом копошились бесчисленные плотные ряды каких-то странных существ. Все сразу догадались, что это и есть так называемые враги.

Чтобы улучшить обзор, м-р Хаггард повел гостей на центральную башню, с которой они увидели, как Три Поросенка опустили решетку, закрыли ворота и подняли мост через ров. Теперь находящихся внутри замка невозможно было застать врасплох.

На вершине башни стояла мощная оптика и большое количество мониторов. Гости могли в подробностях наблюдать не только колонны нападающих, но и происходящее внутри любого помещения сказочного замка.

В постановке всего представления был задействован большой шоу-компьютер, и все делалось строго по сценарию. Детям и остальным гостям, не посвященным в этот план, казалось, что творится суматоха и бестолковая суета. А это как раз и было главной темой представления. Сказочные герои ненавязчиво увлекали отдельные группы гостей на боевые посты, делали это весело, со всевозможными трюками и клоунадой, и все было о'кей.

Задудел в фанфары оркестр бравых лягушат. Зайчата забарабанили в боевые барабаны и литавры.

Микки-Маус назначил сам себя главнокомандующим, верхом на драконе поднялся над площадью и стал командовать парадом, пардон, организацией обороны.

Маленькая Фея сформировала девочек в сандружины, а Три Медведя стали разворачивать походный госпиталь.

Все расчеты заняли свои места.

Белоснежка уселась в кресло оператора четырехствольного «Эрликона». А Семь Гномов, надев бронежилеты и опустив забрала на касках, окружили ее, загородив пластиковыми щитами и выставив дубинки наружу.

Волк и Заяц протирали и смазывали огромный огнемет.