Акулу еще не съели! - Исаков Дмитрий - Страница 25

— Двигаются, но очень медленно. Мы идем двумя путями — пытаемся найти экранировку от временного хаоса и — параллельно — стремимся выяснить его природу. И если в первом деле мы не испытываем почти никаких проблем, кроме финансовых и отсутствия конечного результата, то во втором — у нас связаны руки. На поверхности вашей планеты не работает ни один прибор или датчик. Все измерения приходится проводить орбитальными комплексами, и нет никакой гарантии, что данные, полученные ими, достоверны. От вашей «кормилицы» можно ожидать любого подвоха. Так что — основная надежда на наших теоретиков, может, моделирование все-таки принесет результаты.

— Результаты деятельности ХДК мы реально ощущаем ежедневно, — м-р Смит вдруг мгновенно преобразился из рубахи-парня в респектабельного джентльмена, — Десять лет назад наши граждане почитали за счастье иметь в личном пользовании велосипед, дельтаплан и швейную машинку. А теперь общины борются за первоочередное право прокладки к своей деревне метрополитена, — таких успехов достигла техника ХДК на поприще внедрения постоянного тока в наш переменный хаос!

— Действительно, жизнь стала намного легче, — подал голос почетный естествоиспытатель (и, я бы сказал, «естествонакопитель»), - Раньше, бывало, только начнешь сводить концы с концами в финансовом отчете, тут же у тебя лучина кончается или печь чадить начнет. А сейчас красота, сервис и благодать — лампочка ХДК на все сто свечей сияет, электрокамин жаром пышет, а на электроплите сало шкворчит! На улицу выйдешь — душа не нарадуется! Куда не глянешь, везде солнечные батареи блестят и переливаются. А в небе мой внучек парит на своем электродельтаплане!

М-р Полонски от переполнявшего его восторга замолчал, мечтательно уставившись в потолок, — как раз туда, где был подвешен палубный перехватчик с полным боекомплектом на внешних подвесках, м-р Смит дружески обнял казначея и увлек за собой в следующий зал, где м-р Хаггард ознакомил их с коллекцией уникальных боевых мечей.

Если бы в эту комнату — если, конечно, можно назвать комнатой тот огромный зал — попал каким-нибудь волшебным образом Зигфрид или же Аттила, то их отсюда без подарка можно было бы выпроводить только на тот свет. Так что же говорить о том восхищении и восторге, которые охватили викторианцев при виде всевозможных «булатов» и «кладенцов»!

— М-р Хаггард! Смилуйтесь, продайте хотя бы один, самый простой, мечик! — взмолился м-р Смит, став похожим на большого ребенка, попавшего в большой игрушечный магазин.

В подтверждение искренности своей просьбы он так сильно сдавил могучей рукой нежное горло своего казначея, что тот поддержал достоверность и актуальность приобретения оного жалобным предсмертным писком.

— Обычно мы категорически отказываем кому бы то ни было в подобных просьбах, — важно сказал м-р Хаггард, а гости замерли, ожидая получить: один — обманутые иллюзии, а другой, как следствие несбывшегося, — путевку в небытие.

— Но для вас мы делаем исключение!

— Ура! — заорал «крошка» Смит, а м-р Полонски захрипел в предсмертных конвульсиях.

— Только вы знаете, сколько стоит такая уникальная недублируемая вещь? — м-р Хаггард с интересом разглядывал побелевшего дергающегося финансиста, про себя отсчитывая заклинание рефери: «уан, ту, фри…».

— Сколько бы не стоило, мы согласны! — и, разжав руку, Смит взял кулькообразного м-ра Полонски за грудки и нежно спросил: — Билли, согласись, что мы даже и не надеялись на такое счастье.

— Да, я на все согласен! — прошептал заново рожденный Билли, готовый расстаться с двухгодовым доходом своей планеты, обретя зато возможность дышать.

— Какой же вы хотите приобрести экспонат?

— Билли, ты у нас платишь — ты и выбирай!

— Вон тот! — не глядя ткнул рукой в сторону смотрительницы Полонски.

Та быстро подбежала к стене и сняла один из двуручных «тесаков». М-р Смит взял его нежно, как ребенка, и, закатив глаза, прижавшись к лезвию щекой, что-то замурлыкал.

М-р Полонски — ему в такт — никак не мог откашляться.

— Мы его, родимого, повесим в зале заседания старейшин! Для устрашения врагов!

— В честь нашего знакомства я приглашаю Вас, м-р Смит, и Вас, м-р Полонски, ко мне в гости! У моего сына сегодня именины, и я думаю, что мы сумеем неплохо отдохнуть за парой-другой рюмашек!

Прошу вас следовать за мной, но хочу вас предупредить, что в гостях у меня из стратегических соображений будет находиться этот негодяй Моррисон…

— Я его зарублю! — вскричал м-р Смит и со свистом рассек мечом воздух.

— И опозорите меня на всю Вселенную!

— Что же тогда нам делать? Может, нам не стоит ехать?

— Конечно, надо ехать. Но только никому не говорите, кто вы такие, и отнеситесь к этому кровопийце Моррисону равнодушно. Вы увидите зато своего врага в лицо. Это еще больше укрепит в вас справедливую ненависть к этому бандиту. Только не удивляйтесь, друзья, что мне придется с ним быть любезным. Поверьте, если бы не обстоятельства, вынуждающие меня придерживаться норм приличия, я бы давно его собственноручно удавил!

На подлете к своей вилле м-р Хаггард попросил пилота сделать круг над ней, чтобы увидеть результаты труда декораторов, но оных он не заметил, как ни вглядывался вниз.

Зато, к своему удивлению, Хаггард обнаружил совершенно незнакомый и достаточно идиллический пейзаж, расстилающийся вокруг его построенной в стиле ампир виллы.

Еще сегодня утром, улетая с Томми на экскурсию, он любовался девственной лесной чащобой, в которой он так любил побродить со своим верным «Зауэром» (хотя автору больше нравится «Франкот») и еще более верным спаниелем Джэрри (а я больше обожаю маленьких комнатных собачек, вроде моей московской сторожевой по кличке Полкан!).

Теперь же внизу раскинулись полые холмы с аккуратно подстриженной травой и небольшими дубовыми рощами, а на месте его любимой тихой и кристально чистой речушки, протекавшей у самого дома, появилось овальное озеро. В нем плавало что-то очень похожее на предмет модного шлягера из популярного мюзикла Пита Чайковски (кто забыл, напоминаю: «Па-па-па-па, па-ра-ра, папа»).

При виде этого искультуренного ландшафта рука м-ра Хаггарда стала тянуться за безотказным «Зауэром», но разум ему подсказал, что стрелять в лебедей нельзя, даже если они и белые.

В принципе, лебедей надо было бы прикормить хлебными крошками, что м-р Хаггард обязательно бы сделал, будь у него карманы. Но, к сожалению, в то время они были не в моде, уступив место очень удобным в пользовании заплечным мешкам.

«Да, ребята потрудились на славу! — подумал м-р Хаггард, подсчитывая в уме, во что обошлась ему эта перестановка декораций, — Гравитационное вскрытие и перенос более ста квадратных километров земли, глубиной среза не менее чем сто метров. Ну, я им покажу!» — и рявкнул водителю:

— Управляющего имением мне на связь, немедленно!

— Управляющий Дженкинс Вас слушает, сэр!

— Что же ты, сукин сын, это учудил! Где теперь мой любимый Волчий лог? Где моя любимая сосна, я тебя спрашиваю, а?

— На расстоянии 250 миль на северо-восток, в целости и сохранности, сэр!

— Чтоб завтра же, как только я проснусь, все было на своем месте! И если хоть один муравей из моего любимого муравейника пропадет или же заблудится в незнакомой местности, я из тебя, старый ты огарок, лангет сделаю! Понял?

— Не извольте беспокоиться, сэр. У нас ничего не пропадет, все разложено по полочкам, все оприходовано, каждый муравей со всеми сопровождающими его букашками сосчитан, каждая иголочка на вашей любимой сосне уложена аккуратненько одна к другой и ватой проложена, чтоб, не дай бог, не отсырела. Сохраним все, до единого зернышка, сэр!

— Ты что, скотина, издеваешься?

— Зря Вы меня ругаете, м-р Хаггард. Завтра все будет на прежнем месте, даже не заметите, как возвернем. Мы так все аккуратно перенесли, что даже волчица Клара, когда щенилась, ничего не заметила, так что не сумлевайтесь, сэр!