Тайна «Нереиды» - Алферова Марианна Владимировна - Страница 9

— Дедуля, ты неоценим! — воскликнул Бенит, потирая руки. — Вот только если бы ты жрал чуть более эстетично!

Крул обиделся, демонстративно вытер пальцы о тунику.

— Жру как умею. И забочусь о тебе. Остальные умеют жрать красиво, но продадут за пару сестерциев кого угодно. Лишь бы заплатили. И заведи вестник. «Первооткрыватель» — хорошее название.

Каждый день Элий гулял в тени колоннады вдоль Канопского канала. В воде на фоне густой зелени сгустками белил плыли отражения копий кариатид Эрехтейона. И меж ними, дробясь, проглядывала небесная отраженная лазурь, чуть более темная и тусклая, чем подлинная. Делая первый шаг, Элий всякий раз засекал время по хронометру. Четырежды он обходил канал со скоростью легионера на марше. После третьего круга правую ногу начинало сводить от боли. Но он продолжал идти, не давая изувеченной ноге поблажки. И лишь выполнив каждодневный урок, переходил на легкий прогулочный шаг.

Хорошо бы было прогуляться по саду вместе с Юнием Вером и поговорить о Персии. О предсказаниях Сивиллиных книг. И еще о Летти. Вообще обо всем на свете. Но бывший гладиатор исчез. В гостинице «Император» за ним по-прежнему числился номер, но Вер не появлялся там уже целый месяц. Кур-ций знал, где скрывается Вер, но отказывался сообщить. По словам вигила. Вер просил не беспокоить. У Элия не было оснований не верить Кцию. Но слова вигила не утишили тревогу.

По дорожке, важно волоча по цветным плиткам пышные хвосты, прошествовали два павлина, будто придворные, что торопятся на пир к императору. А императора-то и нет в Тибуре. Как вы просчитались, глупые птицы! Есть только Цезарь, который через год уже не будет Цезарем. Как вам нравятся подобные загадки? Они посложнее загадок Сивиллы! Элий швырнул птицам горсть зерна. Но важные персоны лишь презрительно покосились на его дар и прошествовали дальше, всем своим видом давая понять, что дешево их не купить. Зато откуда ни возьмись стаей налетели голуби и кинулись на зерна. Белые, сизые, пестрые, они мгновенно образовали на земле шевелящийся ковер. А с вышины пикировали все новые и новые, прямо на спины товарищам. Откуда ни возьмись вылетел серым мохнатым клубком щенок, потомок Цербера, и кинулся на эту трепещущую жрущую стаю. Натужно хлопая крыльями, раскормленные птицы поднимались в воздух.

Римляне похожи на голубей. Такие же неповоротливые, раскормленные, уверенные в своей сытой жизни. Они могут жить только под чьим-нибудь присмотром за толстыми стенами. А если присмотра нет, они становятся заманчивой и легкой добычей для…"

Он оборвал собственную мысль. В слова не облек. Не посмел. Но перед его мысленным взором возникли силуэты кочевников на низких мохнатых лошадках. Их луки будто нарочно созданы для того, чтобы стрелять в жирных голубей. Если бы Летти была рядом, она бы сказала, насколько верны его опасения, и действительно ли пророческие видения посещают его.

Летти… Он вновь подумал о ней с тоской. Она нужна ему. Не любима, но нужна. Он и в ее любовь не особенно верил. Будучи гладиатором, он частенько встречал девчонок, что ездили за гладиаторами на все игры — и в Антиохию, и в Аквилею, прорывались в куникул, подкарауливали у выхода, почитали за счастье провести с гладиатором ночь и родить от него ребенка. Считалось, что дар исполнителя желаний передается по наследству. Сам Элий никогда не заводил интрижек с этими дурочками, он дарил им поцелуи и автографы. Особенно настойчивым обещал ночь любви, но лишь через пять лет. Теперь, оставив арену и растеряв поклонниц, он неожиданно спутался с несовершеннолетней девчонкой. Будто хотел наверстать упущенное. Почему Летти не приезжает в Тибур? Скорее всего, мать не отпускает. Сервилия Кар не хочет их встречи. Не верит, что он женится на Летиции? Или не верит, что Элий станет императором? В последнее мало кто верит. Все считают, что у Элия не хватит сил взвалить на себя такой груз. Но почему? Элий сможет. Он не будет жесток, не будет врать, нарушать законы, стремиться к собственной выгоде. При отлаженной системе власти этого вполне достаточно, чтобы быть приличным императором. Или нужно нечто большее? Или, напротив, этого слишком много?

А его самого так уж это волнует? Нет. Он думает о Вере, Летиции, власти, лишь бы не думать о Марции. Стоп! Здесь надо повернуть… назад, назад… быстрее, еще быстрее, не обращая внимания не боль. Не думать о Марции…

— Цезарь! — окликнул его знакомый голос. Элий обернулся. Квинт спешил к нему, сжимая в руке трубочку мятых грязных листков.

Они уселись на мраморную скамью в апсиде. За их спиной гранитный Антиной-Серапис, навеки поселившийся в неудобной нише, смотрел нарисованными глазами прямо перед собой.

— Я выписал чек на пятьдесят тысяч, как ты просил, — сказал Элий.

— Но я отказался от денег! — гордясь своей добродетельностью, загорячился Квинт.

— Не для тебя — для вдовы репортера. Передай деньги семье погибшего.

— Откуда ты знаешь о семье?

Элий не ответил.

Девушка в двуцветной тунике поставила на мраморный стол серебряный поднос с двумя кубками. Элий уже протянул Курцию чек, но рука его замерла на полпути. Девушка неожиданно напомнила ему Марцию. Так же грациозна, с округлыми бедрами и высокой грудью. Марция… Чем он занят? Какой-то ерундой — кочевниками, Персией, фрументариями. К чему? Надо отправить Квинта в Новую Атлантиду, пусть найдет Марцию и вернет ее назад. Или он сам, Элий, позабыв обо всем, кинется на поиски. Упросит, уломает, умолит. Она вернется. Она любила его!

Элий оперся лбом на сжатые кулаки. Что он такое придумал? Какое-то безумие! Марция для него потеряна навсегда. Ничего уже нельзя изменить. Он сам сделал выбор. Он выбрал Рим.

— Что с тобой, Цезарь? — обеспокоился Квинт.

— Ах да… — Элий спешно протянул чек и уткнулся в бумаги.

Квинту показалось, что на щеках Цезаря проступили красные пятна. Но, возможно, это только показалось… Фрументарий взял серебряный кубок. Пригубил. Превосходное вино. Хорошо служить повелителям Рима…

Наконец Элий поднял голову и отложил бумаги.

— Судя по всему, монголы рассчитывают нанести удар по Месопотамии?