Десять мифов Второй мировой - Исаев Алексей Валерьевич - Страница 31

Однако немецкое командование прекрасно осознавало угрозу войскам 2-й танковой и 9-й полевой армий, сосредоточенным в орловском выступе. Утром 25 июля, когда 16-й гвардейский стрелковый корпус еще не закончил подготовки к наступлению, а 2-й гвардейский кавалерийский корпус только подходил к району сосредоточения, немцы внезапно перешли в контрнаступление крупными силами пехоты и танков. Основной ударной силой немецкого наступления была переброшенная по железной дороге из состава группы армий «Юг» моторизованная дивизия «Великая Германия», буквально две недели назад рвавшаяся своими «тиграми» и «пантерами» к Обояни. Понесенные «Великой Германией» в прорыве обороны Воронежского фронта потери были восполнены – оснащенный «пантерами» 51-й танковый полк получил 96 новеньких танков этого типа. Помимо «пантер», в элитном соединении вермахта числилось 15 «тигров» и 84 танка «Pz.IV». С этой крупной массой новейшей техники кавалеристы оказались фактически один на один.

В четырехдневных боях в труднопроходимой лесисто-болотистой местности достичь решительного успеха ни одной из сторон не удалось. На завершающем этапе сражения кавалеристам все же удалось продемонстрировать свои маневренные возможности. 30 июля два полка 4-й гвардейской кавалерийской дивизии совершили смелый рейд по тылам противника с целью подорвать железную дорогу Карачев – Брянск и нарушить железнодорожное сообщение в тылу немцев. Двумя отдельными отрядами кавалеристы прорвались к железной дороге, выполнили поставленную им задачу и, вернувшись из рейда, 3 августа присоединились к своей дивизии. 7 августа корпус был выведен во фронтовой резерв. Противнику группой Крюкова были нанесены чувствительные потери: на вечер 2 августа в составе «Великой Германии» числилось только 26 «Pz.IV» и 5 «тигров». Потери 51-го полка «пантер» оцениваются в ? общей численности, из них до 20% – безвозвратно. Немцы задействовали против «архаичных» кавалеристов элитное механизированное соединение, которое понесло чувствительные потери, нанесенные явно не сабельными ударами по броне.

Кавалерия, действовавшая в тесном взаимодействии с танками, стала одним из деятельных участников операций Красной Армии в 1944 г., когда были проведены крупные наступления и освобождена огромная территория. Характерной особенностью боевого применения кавалерии в этот период было создание конно-механизированных групп, когда под одним командованием объединялись кавалерийские и танковые или механизированные корпуса. Название «корпус» в данном случае не должно вводить в заблуждение. И кавалерийское и механизированное соединение по своей численности примерно соответствовало дивизии.

В качестве характерного примера боевого применения конников рассмотрим действия кавалерийского корпуса, которым командовал будущий консультант советского вестерна – «Неуловимых мстителей». В силу принижения роли кавалерии в послевоенной исторической литературе подавляющему большинству зрителей фильма мало что говорили две строчки в титрах «консультант – генерал-лейтенант Н. Осликовский». Однако Николай Сергеевич Осликовский был личностью крайне примечательной. Он встретил войну в июне 1941 г. на Южном фронте, в 9-й кавалерийской дивизии 2-го кавалерийского корпуса П.А. Белова, прошел с ним все перипетии боев на Украине. Осенью 1941 г. корпус Белова был переброшен под Москву, где Н.С. Осликовский 14 октября возглавил 9-ю кавалерийскую дивизию. Вскоре его дивизия стала 9-й гвардейской кавалерийской. В декабре 1942 г. Н.С. Осликовский возглавил 3-й гвардейский кавалерийский корпус.

Летом 1944 г. 3-й гвардейский кавалерийский корпус должен был участвовать в самой крупной наступательной операции советских войск за всю воину, получившей название «Багратион». Напарником кавалерии стал 3-й гвардейский механизированный корпус. Вместе они составляли конно-механизированную группу 3-го Белорусского фронта. Наступление началось 23 июня 1944 г., когда 5-я армия после мощной артиллерийской и авиационной подготовки прорвала фронт 299-й пехотной дивизии немцев. К концу дня в построении немецких войск образовалась брешь, в которую была введена конно-механизированная группа. Она устремилась в обход «крепости Витебск» в глубь построения немецких войск. С 24 по 28 июня, за пять дней после ввода в прорыв, совершая ежедневные марши по 40–50 км (в некоторые дни отдельные дивизии и бригады проходили до 70 км и больше) и действуя впереди пехоты, группа продвинулась вперед на 150–200 км. Кавалеристы и танкисты мешали отступающим немецким войскам восстанавливать фронт. Тем самым она обеспечила высокий темп наступления 11-й гвардейской и 5-й армиям 3-го Белорусского фронта.

Следующим этапом действий конно-механизированной группы стало форсирование реки Березина. 3-й гвардейский кавалерийский корпус силами 6-й гвардейской кавалерийской дивизии под прикрытием массированного артиллерийско-минометного огня к 8 часам 30 июня форсировал р. Березина и образовал плацдарм на ее западном берегу. В течение дня немцы переходили в неоднократные контратаки с целью вернуть утраченный рубеж, но благодаря упорству частей дивизии и хорошо организованной системе всех видов огня атаки противника были отбиты. С подходом понтонного парка в районе Лещины был наведен мост, по которому под сильным воздействием штурмовой и бомбардировочной авиации немцев весь кавалерийский корпус к 17 часам 1 июля полностью закончил переправу через р. Березина. Тем самым был создан плацдарм на реке, которая могла быть использована немецкими войсками для восстановления фронта. На этом операция не закончилась. После боев в течение четырех дней (29 июня – 2 июля) за р. Березину конно-механизированная группа, пройдя в трудных условиях лесисто-болотистой местности 100–150 км, вышла на железную дорогу Минск – Вильнюс и перерезала ее. Тем самым минская группировка немцев была лишена важнейших путей отхода на Вильнюс и Лиду. Уже 3 июля войска 3-го Белорусского фронта при содействии войск 1-го Белорусского фронта овладели Минском, окружив при этом восточнее города крупную группировку немецких войск. Конно-механизированная группа развивала наступление на Молодечно и Красное, снова формируя внешний фронт окружения, на этот раз минской группировке немцев.

Резюмируя действия конно-механизированной группы, в которую входил корпус Н.С. Осликовского, можно сказать следующее. Группа, введенная в прорыв на второй день операции с рубежа р. Лучеса, за 10 дней – с 24 июня по 3 июля – прошла с боями по оси движения около 300 км. Боевые действия проходили в трудных условиях лесисто-болотистой местности. Важнейшим достижением группы было форсирование такой значительной водной преграды, как Березина, на западном берегу которой немцами был заранее подготовлен оборонительный рубеж. Кавалерия фактически лидировала в наступлении фронта. От реки Лучеса до Березины и далее от Березины конно-механизированная группа все время вела за собой пехоту, находясь от нее на расстоянии 25–30 км. Пехота догнала группу лишь на Березине, двигаясь преимущественно в маршевых порядках, добивая обойденные кавалеристами очаги сопротивления.

В том же духе использовались в проводившейся в июле 1944 г. Львовско-Сандомирской операции две конно-механизированные группы. Первая состояла из 25-го танкового корпуса Ф.Г. Аникушина и 1-го гвардейского кавалерийского корпуса В.К. Баранова. Что характерно, группу возглавлял командир кавалерийского корпуса, называлась она «КМГ Баранова». Группа образовывала внешний фронт окружения немцев (там же действовала украинская дивизия СС «Галичина») западнее города Броды, а в дальнейшем захватывала рубеж по реке Сан. Вторая конно-механизированная группа, в состав которой входил 6-й гвардейский кавалерийский корпус, действовала севернее и выходила к Висле. Не обошлось, конечно, без некоторых шероховатостей в использовании конницы. Осенью 1944 г. 38-я армия К.С. Москаленко вела бои за Дуклинский перевал. Эти события Кирилл Семенович в своих воспоминаниях описывает без энтузиазма. Введенный в прорыв 1-й гвардейский кавалерийский корпус оказался окружен. Москаленко пишет: «Отсутствие у нас опыта наступления в горах привело, в частности, и к вводу в прорыв кавалерийского корпуса. На равнинной местности это всегда приводило к коренному улучшению обстановки в пользу наступающих советских войск. Там не было случая, чтобы наши подвижные – танковые или кавалерийские – соединения, проникнув в оперативную глубину вражеской обороны, не повели за собой пехоту и артиллерию. В горных же условиях с 1-м гвардейским кавалерийским корпусом произошло иное. […] …рейд этого корпуса в целом не оказал сколько-нибудь существенного содействия ударной группировке 38-й армии». [51 – Т.2,С.471–472] В южном секторе советско-германского фронта в 1944 г. действовала конно-механизированная группа И.А. Плиева в составе 4-го гвардейского кавалерийского и 4-го гвардейского механизированного корпусов. В целом стилистика применения кавалерии Красной Армии в различных операциях 1944 г. была схожей: глубокий «колющий» удар.