История Нью-Йорка - Ирвинг Вашингтон - Страница 9

Но вперед, мои бодрые читатели, вернемся к прерванному делу и навалимся изо всех сил на оставшийся мусор, лежащий на нашем пути; однако я ручаюсь, что, если бы господину Геркулесу в добавление к его семи подвигам предложили совершить еще восьмой, а именно написать правдивую историю Америки, он бы, наверно, отказался от этого предприятия, даже не приступив к нему.

Я ничего не скажу о притязаниях детей Ноя на то, что они первоначально заселили нашу страну, так как об этом уже упоминал в предыдущей главе. Следующие по знатности претенденты – это потомки Авраама. Так, Кристобаль Колон (обычно называемый Колумбом), когда он впервые открыл золотые копи Испаньолы,[90] сразу же с проницательностью, которая оказала бы честь любому философу, решил, что им найден древний Офир,[91] откуда Соломон добывал золото для украшения иерусалимского храма; больше того, Колон вообразил даже, что видел остатки плавильных печей несомненно еврейской постройки, применявшихся для очистки драгоценного металла.

Такая блестящая догадка, столь очаровательная по своей нелепости, была слишком соблазнительной, чтобы ее немедленно не подхватили ученые простофили; и, конечно, нашлась куча глубокомысленных писателей, готовых поклясться в правильности этого предположения и подкрепить его своим обычным грузом мудрых толкований и ссылок на авторитеты. Ветаблус и Робертус Стефенс[92] заявляли, что это яснее ясного; Ариус Монтанус[93] без малейших колебаний утверждает, что Мексика – это подлинный Офир и древними насельниками этой страны были евреи. Поссевин,[94] Бекан[95] и куча других проницательных авторов ни к селу ни к городу приплетают предполагаемое пророчество из четвертой книги Ездры,[96] которое, будучи включено во всеобъемлющую гипотезу, подобно ключевому камню в своде, обеспечивает ей, по их мнению, непреходящую прочность.

Едва успели они, однако, закончить свое прекрасное сооружение, как вваливается фаланга авторов противоположного направления, во главе с Яном Лаэтом, великим голландцем, и одним ударом опрокидывает их постройку. Ян в самом деле решительно возражает против всяких притязаний израильтян на то, что они первыми заселили нашу страну, приписывая все эти двусмысленные свидетельства, а также следы христианства и иудаизма, якобы обнаруженные в различных провинциях Нового Света, дьяволу, который всегда прикидывался почитателем истинного бога. «Ссылка, – говорит старый хитроумный отец де Акоста,[97] – которую делают все благочестивые авторы, писавшие о религии недавно открытых народов, и которая основана к тому же на авторитете отцов церкви».

Некоторые авторы – среди них я с великим прискорбием вынужден упомянуть Лопеса де Гомара[98] и Хуана де Лери[99] – намекают, что хананеи, изгнанные евреями из обетованной земли, были охвачены таким ужасом, что бежали без оглядки до тех пор, пока, остановившись перевести дух, не оказались в безопасности в Америке. Так как они не принесли с собой ни своего национального языка, ни нравов, ни характерных внешних черт, то предполагают, что они в своем поспешном бегстве их растеряли. Впрочем, лично я этого мнения не разделяю.

Я оставляю без внимания предположение ученого Гроция,[100] который, будучи посланником и в придачу голландцем, достоин величайшего уважения, предположение о том, что Северная Америка была заселена бродячей ватагой норвежцев, а государство Перу основали колонисты из Китая, причем Манко, или Мунго, Капак, первый инка, сам был китаец. Я ограничусь также лишь упоминанием о том, что отец Кирхер приписывает заселение Америки египтянам, Бадбек – скандинавам, Шаррон[101] – галлам, Джуфредус Петри[102] – конькобежцам из Фрисландии, Милиус[103] – кельтам. Маринокус из Сицилии – римлянам, Ле Конт – финикийцам, Постель[104] – маврам, Мартин д'Англерия[105] – абиссинцам. Ограничусь и одним только упоминанием о глубокомысленной догадке Лаэта, утверждавшего, что Англия, Ирландия и Оркадские острова тоже могут претендовать на эту честь.

Я не собираюсь уделять внимание и придавать значение ни фантастической идее, будто Америка – это сказочная страна Зипангри,[106] описанная венецианским путешественником Марко Поло, известным фантазером, ни тому, что к ней относится и легендарный остров Атландида, описанный Платоном. Не стану также останавливаться для того, чтобы обсудить языческое утверждение Парацельса,[107] будто каждое полушарие первоначально было наделено своими Адамом и Евой; или более приятное для нашего самолюбия мнение доктора Ромэйна,[108] поддержанное многими безымянными авторитетами, что Адам принадлежал к индийской расе; или же поразительное предположение Бюффона, Гельвеция[109] и Дарвина, столь почетное для человечества и особенно лестное для французов, что весь человеческий род произошел случайно от выдающегося семейства обезьян!

Это последнее предположение, должен признаться, было весьма неожиданным и поразило меня весьма неприятным образом. Мне часто приходилось видеть в пантомиме, как клоун, в тупом удивлении наблюдавший за нелепыми прыжками арлекина, вдруг вздрагивает от внезапного удара деревянным мечом по спине. Тогда мне и в голову не приходило, что наступит время и со мной обойдутся столь же невежливо: пока я буду спокойно смотреть на этих степенных философов, старающихся превзойти в причудливых превращениях пестрого героя пантомимы, они неожиданно набросятся на меня и на моих читателей и одним взмахом своего воображаемого жезла превратят нас в животных! С этого мгновения я решил, чтобы не обжечься еще на каких-нибудь теориях, удовольствоваться обстоятельным описанием различных способов, с помощью которых потомков древних и почтенных обезьян переносят на интересующее нас обширное поле теоретических битв.

Это могло произойти в результате переселений либо по суше, либо по воде. Так, отец Хосе де Акоста перечисляет три сухопутных пути; первый с севера Европы, второй с севера Азии и третий из стран, расположенных к югу от Магелланова пролива. Ученый Греции ведет своих норвежцев приятной дорогой по замерзшим рекам и морским рукавам, через Исландию, Гренландию, Эстотиленд и Нарембергу.[110] Различные авторы, в том числе Англерия, де Хорн[111] и Бюффон, беспокоясь об удобствах путешественников, соединили два материка крепкой цепью дедукций – таким способом они могли перебраться, не замочив ног. Но если бы даже этого оказалось недостаточно, Пинкертон,[112] трудолюбивый старый джентльмен, компилятор книг и составитель учебников географии, некогда пустившийся во все тяжкие, резвившийся, как шаловливый мальчик и совершивший тысячу etourderies[113] среди парижских petites filles,[114] – Пинкертон, говорю я, построил между материками природный ледяной мост в четырех, пяти милях от Берингова пролива, за что заслужил искреннюю благодарность всех бродячих аборигенов, которые когда-либо перешли или перейдут по этому мосту.