Отель «Нью-Гэмпшир» - Ирвинг Джон - Страница 110

— Во дает! — воскликнул Фрэнк из наивысшей точки над ходящей ходуном кроватью.

Я подпер дверь штангой, Но Чиппер Доув поднялся на ноги и стоял совершенно спокойно. На его лице играла, не померкнув, улыбка — по крайней мере еще не померкнув.

— Что все это значит, Фрэнни? — непринужденно спросил он, но Фрэнни дошла до конца своего текста. На этом ее участие, согласно сценарию, заканчивалось. («Ба, кого мы видим», — вот и все, что ей требовалось сказать.)

— Мы собираемся тебя изнасиловать, — сказал я Чипперу Доуву.

— Послушайте, — сказал Чиппер Доув. — Ну какое это было изнасилование, а? То есть я же тебе по-настоящему нравился, Фрэнни, — обратился он к ней, но Фрэнни хранила молчание. — Извини… насчет остальных парней, — добавил Доув, но взгляд булавочных глазок Фрэнни ничего не выражал. — Черт, — сказал Доув, поворачиваясь ко мне. — И кто же собирается меня насиловать?

— Только не я! — закричал Фрэнк из спальни, подпрыгивая на кровати все выше и выше. — Лично я люблю трахать всякую грязь! Постоянно этим занимаюсь!

Чиппер Доув все еще умудрялся продолжать улыбаться.

— Так значит, это та, которая сидит на кушетке? — игриво спросил он меня и уставился на великаншу Рути, должно быть, напомнившую ему Младшего Джонса; она же в ответ и бровью не повела. Чиппер Доув сумел ухмыльнуться. — Ничего не имею против черных женщин, — сказал он, переводя взгляд с Рути на меня и обратно. — Должно же быть в жизни какое-то разнообразие.

Рути приподняла одну из половинок своего огромного зада и шумно испортила воздух.

— Хрен тебе, — сказала она Чипперу Доуву.

Доув обратил все свое внимание на меня. Улыбка почти полностью сошла с его лица; думаю, он начал подозревать, что роль насильника отведена мне, и эта идея не привела его в восторг.

— Нет, это не он, жопа ты с ручкой! — завопил из спальни Фрэнк, задыхаясь и подпрыгивая все выше и выше. — Он любит девочек, прямо как ты! — вопил Фрэнк Доуву. — Отвратительных, отвратительных, отвратительных девчонок! — орал Фрэнк.

Он упал с кровати, но тут же забрался обратно и продолжил отчаянную пляску. В пении Лючии действительно начало прослушиваться безумие.

— Ты хочешь сказать, что это будет собака? — спросил меня Чиппер Доув. — Думаешь, я спокойно подставлюсь собаке?

— Какая собака, парень? — спросила Чиппера Доува Рути.

У Рути была такая же ужасная улыбка, как и у Доува.

— Вот эта собака, — ответил Доув, указывая на медведицу Сюзи.

Сюзи лежала, свернувшись клубком, и храпела; ее мохнатая спина была обращена к Доуву, лапы поджаты, морда спрятана. Рути засунула свою огромную босую ногу в пах Сюзи и начала там шуровать. Сюзи скрипуче охнула.

— Это никакая не собака, парень, — улыбнулась Рути, все шуруя и шуруя ногой.

Вдруг она резко повернула свою ногу в паху у Сюзи; медведица, проснувшись, с ревом вскинула голову и огрызнулась. Доув увидел, что намордник едва сдерживает ее челюсти, заметил, как Рути увернулась от длинных клыков. Рути швырнула поводок в морду медведя и отбежала в дальний угол. Сюзи готова была броситься за ней, но Фрэнни просто протянула к ней руку. Она только притронулась к Сюзи, и та тут же успокоилась. Медведица положила голову к Фрэнни на колени и начала тихо ворчать.

— Эрл! Эрл! — ворковала она.

— Это медведица, — сказал Доув.

— Да уж, парень, тут и к бабке не ходи, — согласилась Рути.

А Фрэнк все тоньше и тоньше тянул арию и наконец, превзойдя в безумии, кажется, даже Лючию, взвыл:

— Эта медведица — течная!

— Эта медведица хочет тебя, — сказал я Чипу Доуву.

Когда Доув снова взглянул на медведицу, он увидел, что Фрэнни засунула руку ей в пах и принялась там ласкать. Медведица вдруг стала игривой: замотала головой, начала издавать самые отвратительные звуки. «Мастерская Вест-Вилидж» сотворила с ней чудеса: если раньше Сюзи была просто умным медведем, теперь она превратилась в медведя, которому палец в рот не клади.

— Эта медведица так распалилась, — сказала Рути, — она даже меня готова оттрахать.

— Эй, послушайте, — сказал Чиппер Доув.

Он очень быстро ухватился за иллюзию, что я — единственный нормальный человек из присутствующих здесь. Именно так ему теперь казалось: я был его последней надеждой. Он был именно в том состоянии, в котором и хотела видеть его Лилли, когда Стерва, горничная, постучала в дверь. Я откатил штангу в сторону, как будто это была пушинка, и с такой силой рванул дверь на себя, что Стерва влетела в номер еще более изумленной и растрепанной, чем Чиппер Доув. Медведица Сюзи, встревоженная резким движением, зарычала, а обезумевшая от ужаса горничная уставилась на меня.

— Тут написано «Не беспокоить», дура! — заорал я на нее.

Я помог ей встать и одним рывком разодрал ее платьице горничной; брызнули во все стороны пуговицы. Она тут же впала в истерику. Я поднял ее вверх ногами и потряс. Фрэнк зашелся от восторга.

— Черные трусики! Черные трусики! — завизжал он, подпрыгивая на ходящей ходуном кровати.

— Ты уволена, — сказал я рыдающей горничной. — Куда прешься, не видишь, что ли, табличка висит: «Не беспокоить»? Совсем, что ли, мозгов нет? Короче, — сказал я ей, — ты уволена.

Я передал ее, по-прежнему вверх ногами, Рути. Сюзи сказала мне, что Рути и Стерва исполняли этот номер целый год. Это было что-то вроде танца апачей. Это было что-то вроде танца изнасилования — женщины женщиной. Рути принялась терзать Стерву на глазах у Чиппера Доува.

— Ну и что, что вы хозяева отеля! — рыдала Стерва. — Вы отвратительные люди, и я больше не буду убирать за медведем, не буду, не буду! — стонала она.

Затем она выдала потрясающий номер, изобразив конвульсию прямо под черной массой Рути: давилась, захлебывалась, бессвязно бормотала. Рути оставила ее в углу — хныкающей, свернувшейся в клубок, то и дело сотрясаемой леденящими душу спазмами.

— Надо бы вам подбирать горничных покрепче, чем эта белая шваль, — сказала мне Рути, передернув плечами. — Каждый раз, когда медведица кого-нибудь изнасилует, горничные готовы обосраться. Они просто не знают, что им с этим делать.

Когда я взглянул на Чиппера Доува, то — наконец-то! — не увидел в его взгляде прежней ледяной голубизны. Доув не сводил глаз с медведя. А Сюзи все активней и активней реагировала на ласки Фрэнни. Рути подошла к медведице и сняла с нее намордник; Сюзи тут же радостно оскалила зубы. Она была больше медведем, чем любой другой медведь; в этом единственном спектакле по Лиллиному сценарию Сюзи могла бы убедить медведя, что она медведица. Течная медведица.

Я даже не знаю, бывает ли у медведиц течка, но, как сказал бы Фрэнк, «да какая, собственно, разница».

Разница была в том, что Чиппер Доув купился. Рути начала осторожно почесывать Сюзи за ушами.

— Видишь его? Видишь его, вон того, вон там? — ласково говорила Рути.

И медведица Сюзи начала перебирать лапами и раскачиваться; она начала принюхиваться к Чипперу Доуву.

— Эй, послушай, — обратился ко мне Доув.

— Лучше не делай резких движений, — предупредил я его. — Медведи этого не любят.

Доув застыл как вкопанный. Сюзи, как будто спешить ей было совершенно некуда, стала неторопливо его обнюхивать. Фрэнк, утомленный, рухнул на кровать в спальне.

— Я дам тебе совет, — сказал Фрэнк Чипперу Доуву. — Ты научил меня трахаться с грязью, так я дам тебе совет насчет медведицы, — сказал Фрэнк.

— Эй, послушай… — вполголоса обратился ко мне Чиппер Доув.

— Главное, — сказал Фрэнк, — не дергаться. Ничему не сопротивляться. Медведи очень не любят сопротивления.

— Просто, мужик, соглашайся на все, — проворковала Рути.

Я подошел к Доуву и расстегнул его ремень; он начал было меня останавливать, но я сказал:

— Без резких движений.

Медведица Сюзи ткнулась мордой ему в пах, и в этот же момент его брюки с мягким хлопком упали на ковер.

— Советую задержать дыхание, — крикнул Фрэнк из спальни.

Настал момент появиться Лилли. И она появилась. Для Доува это выглядело так, будто она вошла из коридора, воспользовавшись собственным ключом от номера.