Темная луна - Ирвин Ян - Страница 60

Но глаза, которые для нее являлись символом ужаса, были ему знакомы. Он внезапно вспомнил то, что Рульк заставил его забыть, – их разговор в Ночной Стране, когда они оба поняли, что Предания искажали истину. И Рульк предложил ему знания, которыми не обладал ни один летописец. И в этом состоянии полусна ужас Караны показался ему просто детским страхом. Как она не понимает, что Рульк их друг. Могущественный карон не опасен, напротив, он открывает им чудесные возможности. Рульк даст ему все, о чем он только мечтал, даже то, о чем он никогда не осмеливался мечтать. И почти ничего не требует взамен.

– Aaaa! – раздался крик за стеной. Это была Карана. Но когда Лиан попытался подняться, его мозг пронзила острая боль. Он снова опустился на подушку. «С Караной ничего не случится, – словно нашептывал кто-то у него в голове. – Я позабочусь о ней ради тебя».

Карана резко села, одеяло соскользнуло с ее обнаженных плеч. Рука болела и кровоточила, но она ничего не помнила, кроме того, что ей снова приснился кошмар. Теперь Карана уже совершенно проснулась, или по крайней мере ей так казалось. Предчувствие какого-то ужаса стало еще сильнее. Что делал Лиан? Это было как на суде в Шазмаке, когда Карана читала свой сон в мозгу юноши и затем пересказывала его Синдиксу. Только теперь ей снился егосон. Но его сон лжив, он навлечет проклятие на них обоих. Она попыталась подняться, но не смогла; во сне или наяву, она все еще продолжала блуждать по своему кошмару. «Как такое может быть?» – стенала бодрствующая часть ее сознания, тогда как другая все еще пребывала на вершине занесенной снегом скалы, наблюдая за мелькающими тенями и стремительно проносящимися наверху облаками. Луна – око – смотрела на нее: холодная, предательская, коварная. Сгибая ее волю.

«Нет, я не сдамся!» Но она все же подняла руку, заслоняя лицо, взывая к другу.Нет, это было в другой раз, когда вельмы почти настигли ее в Нарне и она установила мысленную связь с Магретой, которая выдала их всех. Неужели Рульк пытается заставить ее возобновить эту связь?

Сон Лиана о событиях прошлого года стал распадаться на две части. Юноша видел себя на Празднике в Чантхеде, он выступал со своим «Сказанием о Непреодолимой Преграде». И одновременно он был с Караной, на горном склоне. Она кричала: «Помоги мне! Помоги!» Он двигался к ней все медленнее и медленнее, по мере того как близился кульминационный момент Сказания, когда обезумевший Шутдар, окруженный врагами, взбирается на верх башни, проклинает всех и, последний раз поднося к губам флейту, ввергает в хаос целый мир.

Карана перехватила сон, и ее сердце болезненно сжалось, ибо это Предание было поведано сказителем, по которому она тосковала с их первой встречи на Выпускных Испытаниях. Ее сердце устремилось к нему. Во сне она снова перенеслась на вершину скалы. В отчаянии она закричала: «Помоги! Помоги мне!» И вдруг услышала в ответ: «Где ты? Где ты?»

Очнувшись, Карана похолодела от ужаса. Это было больше чем сон, достаточно вспомнить, к чему это приводило прежде. В тот раз Рульк перехватил ее мысленный сигнал Магрете, чтобы напомнить вельмам об их подлинном предназначении и начать войну в Шазмаке. Она открыла ему эту возможность. А что будет теперь, когда Рульк на свободе?

Сны Караны и Лиана переплелись. Переметнулся ли Лиан на сторону врага добровольно, или Рульк принудил его, подчинил своей воле? Как бы ни было, она должна перехитрить Рулька и положить конец его контролю. Она попыталась проникнуть в его сон дальше, но вдруг весь мир перевернулся. У нее закружилась голова, Рульк совершенно преобразился. Он был великий, могущественный и мудрый. Она должна последовать за ним. Зачем она противится?

Нет! Рульк хочет подчинить ее через Лиана, используя контакт, который она сама установила. Карана попыталась разорвать связь, но та оказалась крепкой, словно стальной канат, навсегда соединивший их друг с другом. Карана ничего не могла сделать! Рульк стал теперь гораздо сильнее, чем в Ночной Стране, потому что здесь они были рядом с Шазмаком, где целый легион гаршардов ждал его приказаний. Потом девушка осознала, что, прервав связь, она снова предаст Лиана. Купит себе свободу ценой его души.

Предпринять что-то было трудно – теперь воля Рулька доминировала. «Иди ко мне, иди ко мне! Я исполню твое самое сокровенное желание».

«Я иду! Иду!» – пропела она в ответ. Мозг Караны отключился, она могла лишь бездумно идти на зов.

Девушка упала с постели. У нее не промелькнуло даже мысли о том, чтобы одеться, ее обнаженное тело обжег холодный и густой, словно смола, воздух. Безумие отступило.

Она уперлась в дверь, тряхнув головой, словно пытаясь освободиться от этого наваждения, манящий голос все звал ее. Карана соображала так медленно, что прошла целая минута, прежде чем она вспомнила, что заперла дверь. Она отодвинула задвижку. Ей снова привиделся кошмар. Они с Лианом на горном кряже, бледные призраки былого исчезали.

В своей комнате Лиан стоял на коленях, воздев руки, словно блудный сын перед отцом. Огромный человек поднялся с каменной скамьи, у его ног блестели порванные цепи. Воздух в комнате начал кружиться, словно смерч, затягивая Лиана.

– Нет! – беззвучно воскликнула она, подбежав к двери, ведущей в комнату юноши. Карана молилась, чтобы он не запер ее, ложась в постель. Вряд ли ему могло прийти такое в голову. Туллин казался самым безопасным местом на всем Мельдорине.

«Какая же ты дура! Ты делаешь как раз то, что он хочет».

Дверь легко открылась, и она ввалилась внутрь, споткнувшись о сумку Лиана. Девушка поползла на четвереньках, оглядываясь по сторонам. Сон и реальность смешались.

Посредине комнаты возник образ Рулька. Карана была уверена, что это всего лишь мираж, потому что не ощущалось колебаний воздуха, которые всегда сопровождают открытие врат. Видение казалось полупрозрачным. Лиан не сводил с него глаз, словно подмастерье, которого учитель собирается посвятить в секреты ремесла. Как она может его остановить? Сны о прошлом растворились в реальности настоящего. Все шло так, как задумал Рульк. Но чего он хотел от Лиана?

Лиана влекло к Рульку, как никогда прежде. Ей надо было предпринять что-то, пока Рульк не материализуется прямо здесь или не заполучит их обоих. Но что? Под кроватью она заметила совок для углей. Одним движением Карана схватила его и запустила им в Лиана.

Тяжелый предмет ударил его в голову. Лиан пошатнулся, медленно опустился на кровать и застыл без движения. Карана ощутила вспышку боли, отголосок боли самого Рулька, когда звено резко разорвалось. Видение мгновенно исчезло.

– Лиааан! – зарыдала она, думая, что убила его.

Юноша был смертельно бледен. Над виском, по которому текла тоненькая струйка крови, чернела ссадина. Внезапно весь гнев, горечь и обида прошли. Его так же использовали и обманывали, как и ее. Устоять перед Рульком было выше его сил. Никто не был способен на это. Она села на кровать рядом с юношей и принялась укачивать у груди его холодную голову. Вероятно, умереть для него лучше, чем превратиться в безвольную марионетку Рулька. Может, и лучше.

Лиан вздрогнул. Карана приложила ухо к его груди и услышала, как бьется сердце. Она забралась в кровать и укутала одеялом, стараясь согреть. Она не обращала внимания на то, что кто-то с любопытством наблюдает за ними из дверного проема. Хозяин гостиницы с женой поднялись посмотреть, что за шум. Скорее всего они решили, что это обыкновенная ссора любовников.

В комнате все еще ощущалось егоприсутствие. Карана боялась закрыть глаза, чтобы снова не увидеть страшный призрак. Если онпосетит ее во сне, то сможет вернуться.

Ей надо было вытащить Лиана из этой комнаты. Она подняла его и на дрожащих ногах перенесла к себе, положила на постель и закутала в одеяло.

Лиан всю ночь пролежал не шелохнувшись, словно мертвый. В комнате было темно, но она не решилась зажечь лампу. Прижав голову юноши к груди, она согревала его теплом своего тела. Карана рассеянно поглаживала его и меняла позу только тогда, когда затекали ноги. Она была слишком напугана, чтобы спать. Рульк со своей машиной теперь на свободе, а Лиан сдался. Она была совсем одна, за двадцать лиг от тех, кто мог ей помочь. Ее бывших спутников разбросало по всему белу свету, к тому же она не была уверена, что на них можно положиться.