Башня над пропастью - Ирвин Ян - Страница 26

Несколько аркимов спали поблизости, завернувшись в плащи. Лиан выпил кружку чая, крепкого и горького оттого, что он долго настаивался, и съел корку хлеба. Затем побрел взглянуть на реку. Пробираясь вдоль берега под высокими деревьями, он услышал, как двое яростно спорят.

— …никогда не соглашусь! — пылко произнес чей-то голос. Похоже, это была Малиена.

— Тогда что ты будешь делать? Не отвергай мой план, если не придумаешь лучшего. — Это, несомненно, был звучный голос Тензора!

— Я вернусь в Стассор, откуда я родом. О, если бы только я не позволила тебе утащить меня из родительского дома!

— Тогда ступай, хотя я буду очень скучать по тебе.

— Ха! — воскликнула она. — Наш союз давно распался. Я тебя бросила. Я никогда не значила для тебя и сотой доли того, что значили для тебя твои собственные планы и безумства. Я опозорила мой дом и мою семью, связавшись с тобой. Как плакала бы Элинора, видя, как кончается ее род.

— Элинора бы поплакала, — ответил Тензор звенящим голосом, — а затем поднялась бы и нанесла ответный удар, чтобы сохранить свою семью и народ.

— Ах! — вскричала она. — Уходи от меня! Никогда больше не приближайся ко мне! — Она упала на валун и, обхватив его руками, прижалась к камню. Тензор гордо удалился.

Лиан стоял под деревом, наблюдая за Малиеной. Он принялся красться по гравию, стараясь ступать бесшумно, но вдруг поскользнулся и рухнул на колени, застонав от боли.

— Что тебе нужно, сказитель? — спросила Малиена.

Он не знал, что ответить.

— Кто такая Элинора? — спросил он наконец. Малиена села.

— И это ты, мастер-летописец, задаешь мне подобный вопрос?

— Даже в наших собственных Преданиях есть много пробелов. Там, где я учился, в Чантхеде, не было никаких сведений об аркимах за последнюю тысячу лет.

— Элинора, — тихо произнесла она, и взор ее устремился куда-то вдаль, когда она вспоминала это древнее предание. — Она жила и умерла задолго до того, как мои предки пришли в твой мир. Она была родоначальницей моей линии, и Караны тоже. — Малиена заглянула Лиану в глаза. — Мы обе носим… носили ее имя.

Ее слова пронзили ему грудь, как стрела. Слезы задрожали у него на ресницах, но не потекли по щекам.

— Карана мертва? Как ты узнала об этом?

— Судя по тому, что сказал Тензор, кажется… — Малиена умолкла, заметив выражение его лица. — Полно! Меня там не было, а ты был. Ты видел столько же, сколько Тензор. Она умирала?..

— Нет! Когда я обнял Карану, веки у нее затрепетали, но она лежала на полу неподвижно и была холодна, как лед.

— Это из-за оружия, разрушающего мозг. Однако люди твоей расы в основном выживают после него, если здоровы. Оно более опасно для нас, аркимов, чем для сантенарцев. Вот одна из причин, по которой это оружие запрещено. Карана только частично аркимка, поэтому оно могло подействовать на нее либо сильно, либо совсем незначительно. Как же ты смог видеть?

— Не знаю. Когда Тензор применил это оружие, боль была ужасной. Я ослеп, но всего на секунду. Я почувствовал, как что-то закрылось у меня в голове, словно ворота. Потом открылось снова, боль исчезла, а зрение вернулось.

Взяв его лицо в руки, Малиена долго смотрела Лиану в глаза.

— Приободрись. Хотя в жилах Караны течет кровь аркимов, не думаю, чтобы она погибла.

— Расскажи мне об оружии Тензора, — попросил Лиан. — Почему оно запрещено?

— Мы использовали его дважды в нашей истории. И оба раза оно приносило больше вреда нам, чем нашим врагам.

— Откуда оно взялось?

— Мы создали его после того, как Непреодолимая Преграда закрыла обратный путь в наш собственный мир. Узнав, что Аркан для нас потерян, мы восстали, не пожелав быть рабами каронов. Попытавшись изготовить оружие, которое защитило бы нас от них, мы сделали оружие, разрушающее мозг. В первый же раз, когда его применили, стряслась беда. Десять из нас (я говорю «из нас», летописец, хотя, как ты понимаешь, до моего рождения тогда оставалось более двух тысячелетий) подстерегли Рулька. Он не согласился на наши справедливые требования, так что один из десятерых нанес ему удар новым оружием, а остальные стояли наготове чуть поодаль — на всякий случай. Рульк сильно пострадал, но мы не учли собственной уязвимости. Четверо аркимов были убиты, у шестерых разрушен мозг, и они были беспомощны. Рульк пришел в себя прежде аркимов и жестоко расправился с теми, кто выжил.

Но мы медленно учимся, Лиан. Мы изобрели более совершенное оружие, правда, к тому времени у Рулька уже была защита — его Дар Рулька, который он дал предкам дзаинян. Дар обращал оружие, разрушающее мозг, против тех, кто его изготовил. Многие из нас умерли в день, когда наше изобретение было использовано во второй раз, — это было в начале Катаклизма. После этого оружие было объявлено вне закона. И даже теперь многие из нас недолюбливают дзаинян, — сказала она, затем улыбнулась, показывая, что не разделяет этого предрассудка.

Ветер донес слабый звук рожка. Малиена вскочила и начала собирать вещи в кожаную сумку.

— Элинора! — напомнил Лиан.

— Нет времени на это предание, — проговорила она, туго затягивая тесемки.

— Кто она была такая? По крайней мере скажи хоть это, пока мы идем. — Он пустил в ход свое «очарование» — эту магическую способность сказителей вызывать нужные чувства у аудитории.

Малиена бросила на него насмешливый взгляд, но ответила:

— Она была той, кто предостерег, когда из бездны появились кароны и отняли у нас наш мир. Она единственная из всей семьи уцелела в бойне. Если бы мы походили на нее, то смогли бы сбросить каронов обратно в бездну и были бы хозяевами любимого Аркана и сейчас.

Они пробирались через корни упавших деревьев.

— Она нанесла Рульку удар, который никто другой не пережил бы. Ни один арким не сразился с ним с оружием в руках, а ведь Элинора была самая маленькая и самая робкая из нас. Как мы деградировали!

— А как кароны захватили Аркан? Почему они оказались в бездне и как оттуда выбрались? В Преданиях ничего об этом нет.

— В другой раз, летописец. Чтобы ответить на твои вопросы, нужна не одна ночь.

Он согласился, хотя и был разочарован.

— Почему ты не спишь? — спросила Малиена, когда они приблизились к лагерю. — Путь, который мы проделали, ничто по сравнению с тем, который нам предстоит.

— Мне снились кошмары. Я боялся снова уснуть.

— Что это было?

— Не могу ничего вспомнить. — Тут что-то забрезжило в его памяти. — Кроме…

— Кроме? — повторила она, улыбаясь.

— Единственное, что я помню из своего сна, — это что там была ты.

Улыбка исчезла.

— Я в твоем сне?

— Ты… и Раэль.

Нахмурившись, Малиена искоса взглянула на Лиана своими зеленовато-серыми глазами и зашагала вперед. Больше не было произнесено ни слова. Вскоре они добрались до лагеря, где горел костер и их ждал горячий напиток. Что бы ни означал сигнал рожка, в лагере все было спокойно.

Лиан проспал полдня без всяких снов. В ту ночь они снова отправились в путь, и у него не было возможности расспросить Малиену.

Преследователи снова нагнали их, поэтому аркимы два дня скрывались в лесах северной части Игадора. Им повезло: погода испортилась, подул ветер, пошел мокрый снег, а потом зарядил дождь. Под этим прикрытием аркимы устремились на север, идя день и ночь. Они пробирались через подмерзшие болота, переправлялись через мелкие реки, горные лощины, карабкались на зубчатые скалы, прокладывали дорогу в лесах, где почва была усеяна колючками. В конце концов они добрались до необитаемой местности, где горы спускались прямо к морю.

Вскоре они дошли до бурного потока, пенящегося в глубоком горном ущелье и напоминавшего могучую реку Гарр возле Шазмака, хотя этот поток был меньше. Переправляться через него было опасно, и отряд потратил на это целый день. Затем Тензор вскарабкался на самую высокую точку горы и взглянул вниз, на побережье. Вдали, в устье реки, он увидел довольно большой город. К северу от этого города горы вновь отступали от моря.