Решетка - Керр Филипп - Страница 13

Несмотря на все это, ему нравилось бывать в Решетке одному. Царившие здесь мир и спокойствие давали хорошую возможность поразмышлять о будущем. О том самом будущем, где, по его прикидкам, найдется место для Дженни Бао, но не для Ричардсона и его фирмы. Митчу давно обрыдло работать у Рэя Ричардсона техническим координатором. Ему хотелось снова вернуться к профессии архитектора, простой и понятной. Он мечтал снова проектировать дома, школы, а может, и библиотеки. Никакой показухи, искусственных сложностей – красивые и добротные дома, которыми бы люди любовались и в которых они хотели бы жить. Одно можно сказать наверняка – он уже по горло сыт всеми этими «интеллектуальными» зданиями. Многое предстояло поменять.

Передвигаясь с этажа на этаж со своим ноутбуком – в специально сконструированной по всем принципам эргономики сумке, – Митч механически фиксировал отдельные эпизоды незатихающей жизни сложного хозяйства. Какой-то одинокий водопроводчик монтировал полностью автоматизированные туалетные комнаты, оборудование для которых производила, как и многое другое, японская фирма «Тото». Инженер по средствам связи устанавливал видеофон последней модели – быстродействующую систему опознания всех находящихся в помещении с выдачей печатной информации.

Митч был искренне удовлетворен быстрым продвижением всех работ, хотя и понимал, что полностью здание будет готово к эксплуатации не раньше чем через шесть месяцев. Многие этажи были еще далеки от завершения, а на других, уже практически законченных, попадались следы повреждений, неизбежно вызванных параллельно проводившимися работами. Хотя сам Митч в целом находил уровень строительства весьма высоким, он прекрасно знал, что, как бы любой из инженеров и строителей ни старался, Рэй Ричардсон неизбежно обнаружит в его работе какой-нибудь промах. Как это всегда до сих пор и бывало.

С точки зрения Митча, основная разница между ним и Ричардсоном именно в том и состояла: если Ричардсон относился к категории людей, убежденных, что во всем можно достичь совершенства, то сам Митч считал, что архитектура и строительство создают внутри бесконечной Вселенной своего рода микрокосм, где порядок и хаос существуют бок о бок.

Именно это пограничное с хаосом состояние в сложно организованной системе больше всего и увлекало его в данный момент: чем сложнее такая система, тем больше опасности свалиться в пропасть беспорядка. Эта мысль тревожила его все время, когда он размышлял над общими принципами строительства «чудо-зданий». Он не раз пытался обсудить свои опасения относительно Решетки с Рэем Ричардсоном, но тот был глух к его доводам.

– Что ж, здание и впрямь весьма непростое, Митч, – обычно отвечал тот, – в чем и состоит главная идея, черт возьми, разве не так?

– Я не об этом. Просто хочу сказать – чем сложнее система, тем больше шансов совершить ошибку и тем ощутимей последствия этой ошибки.

– О чем ты говоришь, Митч? Тебя что, не устраивает высокий технологический уровень проекта? Проснись, старик, и выпей крепкого кофе, тогда и мозги придут в порядок. Это всего лишь здание представительства фирмы, а не пентагоновская система раннего оповещения о ракетной опасности. Внимательнее ознакомься с проектом.

На этом обычно их беседы и заканчивались. И когда под вечер ему позвонил Эйд Кенни и попросил подняться на четвертый этаж, Митч вряд ли ожидал, что вскоре получит реальное подтверждение своим опасениям.

Компьютерный зал, или Центр информации, расположенный на четвертом этаже, не был похож ни на один из компьютерных офисов, которые Митчу доводилось видеть до сих пор. Попадали в него через залитый светом, изящно изогнутый мостик из зеленоватого стекла, словно перекинутый через какой-нибудь ручей, а не через тщательно замаскированные пучки электрических кабелей и проводов. Двойной высоты дверь была изготовлена из тяжелого и абсолютно прозрачного чешского стекла, на котором имелась аккуратная надпись, оповещающая, что зал оборудован системой пожаротушения «Халон-1301».

За дверью располагалась просторная, но без окон комната, застеленная специальным антистатическим покрытием, с напольными светильниками по всему контуру наподобие подсветки трала пассажирского самолета. Над залом господствовали установленные по кругу пять полированных алюминиевых монолитов, напоминавшие Митчу знаменитый Стоунхендж, – именно они и составляли блоки сверхкомпьютера «Ю-5». Каждый из этих серебристо-белых ящиков, размером пять на восемь футов, фактически осуществлял работу нескольких сотен компьютеров, завязанных в единую параллельно-процессорную систему (ЕППС). В отличие от большинства обычных компьютеров, осуществляющих все вычисления в определенной последовательности на базе одного процессора, преимущество ЕППС состояло в возможности разбивки всего набора таких последовательных операций на составляющие и одновременного их выполнения, причем намного быстрее, чем в случае одного, пусть даже достаточно производительного, процессора.

Однако системы управления всеми коммуникациями Решетки, несмотря на всю их сложность, составляли только малую часть огромных возможностей компьютера. Гораздо больший потенциал был задействован для обеспечения работы информационно-технического отдела корпорации "Ю", и прежде всего в области разработки универсального компьютерного языка. Такой язык позволял распознавать любые индивидуальные компьютерные языки и вести на них диалог, и в то же время сохранялась высокая эффективность математических операций и обработки деловой информации. Этим проектом наряду с некоторыми другими еще более секретными разработками – а Эйдан Кенни подозревал, что в корпорации "Ю" занимались, помимо прочего, даже работами в области «управления» персоналом, эксплуатирующим ЭВМ, – и было вызвано непрерывное присутствие в компьютерном зале двух сотрудников корпорации. Они были приставлены негласно присматривать за Кенни, пока тот монтировал системы автоматизированного управления зданием.

Внутри большого круга из пяти блоков ЭВМ был устроен круг меньшего размера, где размещались рабочие места для пяти операторов со встроенными в крышки рабочих столов 28-дюймовыми экранами мониторов. За тремя из этих дисплеев сейчас сидели Боб Бич, Хидеки Йохо и Эйдан Кенни, а рядом с ними устроился какой-то мальчишка, вероятно сын Эйдана, с головой погруженный в увлекательную компьютерную игру, яркие картинки из которой отражались в толстых линзах его очков.

– Митч, как поживаешь? – улыбнулся Бич. – Где ты прятался?

– Слушай, почему так получается, – спросил Митч, – когда ни зайдешь к программистам, всегда такое ощущение, что у них чаепитие в самом разгаре?

– А что тут странного? – заметил Йохо. – Представь себе, старина, что наша работа сродни американскому футболу, где большую часть времени все игроки на первый взгляд бессмысленно толкаются и напряженно ищут путь к воротам.

– Я просто польщен, что ты удостоил меня дискуссии на тему, как лучше достичь зачетного поля, уважаемый тренер.

Бич довольно хохотнул:

– Ты еще не знаешь, о чем мы у тебя хотим спросить.

Митч рассеянно улыбнулся:

– Подозреваю, у вас возникла какая-то проблема.

– Ага, ты угадал, – сказал Бич. – И, может быть, сумеешь помочь. Нам просто нужно согласовать кое-какие технические вопросы.

– Это моя обязанность.

– Но вначале мы хотели бы услышать твое мнение вот по какому вопросу. Как быть с этим Авраамом?

– Ну да, Авраамом, – откликнулся Йохо. – Чья это была дурацкая идея так обозвать автомат?

Чич и Чонг – так Бича и Йохо окрестили в честь двух героев-наркоманов популярного фильма семидесятых годов – производили довольно забавное впечатление своими огромными и густыми, как у Вайата Орпа, усищами и одинаково нездоровым блеском темных глаз. Что до Эйдана Кенни, то он лично объяснял их странный внешний вид не пристрастием к наркотикам, а всего лишь длительным сидением за столом и непрерывным наблюдением за экраном. Митч был согласен с ним на сто процентов. К тому же всякий раз, когда кто-то посещал туалет, автоматические анализаторы Решетки отбирали его мочу на анализ – такого рода превентивным мерам в корпорации "Ю" уделяли весьма серьезное внимание.