Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Шах-наме

Фирдоуси Хаким Абулькасим

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Шах-наме - Фирдоуси Хаким Абулькасим - Страница 27

Изменить размер шрифта:

Кавус собирает войска

Когда лучами солнце разорвало

Той ночи смоляное покрывало,

Восстал от сна и приказал Кавус,

Чтоб снаряжал слонов походных Тус,

Велел открыть сокровищницы недра

И одарил войска по-царски щедро.

Навьючили верблюдов и слонов

И сели воины на скакунов.

Сто тысяч было в шахском ополченье

Мужей могучих – грозных в нападенье.

А вскоре рать еще одна пришла

И тучей пыль над миром подняла.

Померкло небо от летящей пыли,

Копыта землю черную изрыли.

Гром барабанов огласил простор,

Колебля тяжкие подножья гор.

И так в походе войско напылило,

Что лик затмился вечного светила.

Лишь блеск щитов и копий на земле

Мерцал, как пламя, тускло в синей мгле.

И блеск убранств, и шлемов золоченых,

И золото, и пурпур на знаменах

Струились, как червонная река,

Сквозь черные густые облака.

И так был шахских войск поток огромен,

Что стал зенит, как в день затменья, темен.

До крепости из глины и камней

Дошли войска и стали перед ней,

Копытами поля окрест изрыли,

На десять верст шатры вокруг разбили.

Со стен их стража видела вдали.

«Идет Иран», – Сухрабу донесли.

И встал Сухраб, услыша весть такую,

И поднялся на башню крепостную.

И так Хуману он сказал, смеясь:

«Смотри, какая туча поднялась!..

Здесь наконец-то встретимся мы с шахом!»

Взглянул Хуман, вздохнул, исполнен страхом.

Сухраб воскликнул: «Полно, друг, вздыхать!

Сомненья прочь от сердца надо гнать.

Средь этих войск не вижу никого я,

Достойного меня на поле боя.

Я среди них не вижу мужа битв…

И не помогут им слова молитв!

Хоть велико иранских сил стеченье —

Прославленного нет средь ополченья.

Я строй их ратный разорву, как цепь,—

Рекой бегущей станет эта степь»,

Сухраб душою светлой не смутился,

Он радостный с высоких стен спустился.

Сказал: «Эй, кравчий, принеси вина!

Сегодня пир, а завтра – пусть война».

И в замке, за столом благоуханным,

Он сел с богатырями и Хуманом.

Рустам проникает в крепость и убивает Жандаразма

Встал в поле, золотой парчой горя,

Шатер миродержавного царя.

Повсюду были войск шатры разбиты,

Шатрами были склоны гор покрыты.

Когда склонилось солнце в свой чертог

И полумесяц озарил восток,

В кафтане тигровом Рустам великий

Вошел в шатер иранского владыки.

«Позволь в разведку мне пойти на час,

Взглянуть, кто ополчается на нас.

Проверю – правда ль, бич грозит нам божий?

Каков их вождь и кто его вельможи?»

«Твори как знаешь! – отвечал хосров,

Лишь был бы невредим ты и здоров.

Ступай, да сохранит тебя предвечный,

О мой разумный друг, чистосердечный!»

Надев одежду тюрков, Тахамтан

Пошел, в вечерний погрузясь туман.

Во тьме не узнан стражею ночною,

Проник он в крепость дверью потайною,

Вот так же – к стаду серн крадется лев;

Вошел в чертог, все тайно осмотрев,

И увидал, скрываясь за колонной,

Сухраба он на возвышенье трона.

Направо от него сидел Жанда,

Хуман премудрый – слева, как всегда.

Вокруг сидели – славный лев Барман

И мужи, что прославили Туран.

Огромен был Сухраб, как мощный слон,

Один он занимал просторный трон.

Подобны конским бедрам руки были,

Как кипарис, он – в свежести и силе —

Сиял красой за царственным столом,

Прекрасен ликом, схож с могучим львом.

Сто избранных вокруг него сидело,—

Любой из них, как лев, бесстрашно смелый.

И пятьдесят проворных, верных слуг

Служили им и двигались вокруг.

Пирующие славу возгласили

Сухраба мощи, храбрости и силе.

В тени скрываясь, видел их Рустам

И слышал все, что говорили там.

Беседа шумно, весело текла.

Тут вышел Жандаразм из-за стола,

Увидев за колонной Тахамтана;

Он знал в лицо всех витязей Турана,

Но им во тьме Рустам не узнан был.

«Ты кто такой? – Жанда его спросил,—

Поди сюда! Я гляну перед светом…» —

И за руку схватил его при этом.

Рустам его по шее кулаком

Ударил – и Жанда упал ничком.

Не охнув, на пол замертво упал он,

Отвоевал навек, отпировал он.

Когда в начале жизненной весны

Сухраб собрался на стезю войны,

Мать льва-Сухраба – Тахмина – призвала

К себе Жанду и так ему сказала:

«Когда Рустам у нас гостил, тогда

Его в лицо ты видел, мой Жанда.

Будь спутником возлюбленного сына,

А я живу надеждою единой;

Когда он, жаждой подвигов дыша,

Войдет в Иран, ты, светлая душа,

Укажешь сыну, в поле пред сраженьем,

Отца, что ждет Сухраба с нетерпеньем».

Сухраб за чашей вспомнил о Жанде

И у вельмож спросил: «А друг мой где?»

Пошли искать. И видят: за колонной

Ничком лежит он, кем-то умерщвленный.

Когда Сухраб об этом услыхал —

Ему напиток сладкий горьким стал.

Вскочили гости в страхе и печали,

Пошли и Жандаразма увидали.

В слезах вернулись, говоря: «Беда!

О государь, увы, убит Жанда».

И встал Сухраб, пошел туда, как дым,

Бедой над ними грянувшей томим.

Певцы сбежались, слуги со свечами.

«Вот он, – сказали, – мертвый перед нами».

Сухраб был удивлен и огорчен,

Советников созвал ближайших он.

Сказал: «Извечный враг насторожен,

Готовьтесь к бою, позабудьте сон.

Забрался в стадо волк в полночном мраке,

Увидел: спят и люди и собаки,

Барана в стаде лучшего схватил

И подло, втихомолку, умертвил.

Мы завтра – помоги, владыка мира,—

Утопчем степь для боевого пира!

Я за Жанду иранцем отомщу,

Я шаха на аркане притащу!»

И снова за столом он сел на ложе,

И воротились с ним его вельможи.

Сказал им лев-Сухраб: «О мудрецы,

Наставники, воители, бойцы,

Не стало старшего в беседе нашей…

Почтим же друга поминальной чашей!»

В свой стан вернулся той порой Рустам

И первого он Гива встретил там.

Гив-богатырь в ту ночь стоял на страже.

Он думал, что идет лазутчик вражий.

Схватил он меч, принять готовясь бой,

И поднял крепкий щит над головой.

Увидев, что отважный обознался,

Рустам в ответ негромко рассмеялся.

По голосу Рустама страж узнал,

Сбежал к нему за укрепленный вал.

Спросил: «Эй, витязь, в битвах неуемный,

Куда один ходил ты ночью темной?»

Ответил Гиву Заля славный сын,

Как в стан Турана он ходил один,

Как он проник в твердыню вражьих сил,

Как Жандаразма тайно поразил.

Ответил Гив: «О лев, бесстрашно смелый!

Что без тебя мы все, железнотелый?»

Оттуда к шаху Тахамтан пошел,

Подробный обо всем рассказ повел:

О пире, о Сухрабе-великане,

О дивном росте, о могучем стане;

«Нет, никогда не порождал Иран

Таких, как он! – добавил Тахамтан.—

И никогда такого исполина

Я не видал среди туранцев Чина.

Как будто это в прежней мощи сам

Возник передо мною всадник Сам!..»

Сказал, что там Жандой замечен был он,

Как насмерть кулаком его сразил он.

Был шах доволен, дать велел вина,

В беседе тайной ночь прошла без сна.