100 великих городов мира - Ионина Надежда Алексеевна - Страница 17

Однако город не умер. Более того, на рубеже XIV—XV веков начался его новый расцвет. Это случилось во время правления великого завоевателя Тимура (Тамерлана), который решил сделать Афрасиаб-Самарканд столицей своей империи. Рюи Гонзалеса де Клавихо, испанского посла при дворе Тимура, Самарканд так очаровал, что он написал о нем книгу: «Тимур всячески хотел возвеличить этот город. Какие бы страны он ни завоевывал и ни покорял, отовсюду привозил он людей, чтобы они населяли город. Особенно старался он собирать мастеров по разным ремеслам».

Теперь отсюда, из Самарканда, решаются судьбы народов и стран, здесь исключительного расцвета достигли ремесла и искусства. Тимур хотел сделать свою столицу недосягаемо прекрасной и грандиозной, превосходящей все другие города мира. Поэтому деревни вокруг Самарканда получили новые названия и отныне звались так: Багдад, Дамаск, Каир — величайшие города мира должны были казаться деревнями по сравнению с новой столицей Тимура. Вокруг Самарканда шумели 13 садов, самый большой из них был настолько обширен, что однажды (как рассказывают древние хроники) там заблудилась лошадь архитектора и ее искали целый месяц.

Архитектурный ансамбль Самарканда, тянувшийся от Железных ворот на восток в виде улицы, был обстроен по сторонам парадными гробницами и культовыми строениями. На окраине Самарканда, на склоне холма Афрасиаб, раскинулись мавзолеи Шахи-Зинда. Эту волшебную улицу никто не планировал и не проектировал, ансамбль возник сам по себе, а строили его сотни лет — один мавзолей за другим. «Шахи-Зинда» означает «живой царь», культ которого существовал еще задолго до прихода сюда ислама. Во времена расцвета Афрасиаба культ этот был настолько велик, что проповедники ислама не стали с ним бороться. Используя его во славу новой религии, они создали легенду о Мохаммеде Кусаме ибн-Аббасе — двоюродном брате Пророка.

Древняя легенда рассказывает, как однажды войско Мохаммеда Кусама было застигнуто «неверными» в святую минуту, когда все воины совершали намаз. «Неверные» воспользовались их временной небоеспособностью и всех зарубили. Остался без головы и сам Мохаммед Кусам, однако, и лишившись головы, он не растерялся: взял свою голову в руки и спустился в глубокий колодец, через который прошел в рай. Многие герои впоследствии старались спуститься в этот колодец, чтобы узнать тайны обезглавленного царя.

И хотя, как установили ученые, Мохаммед Кусам в Самарканде никогда не был, его гробница стала первым мавзолеем комплекса Шахи-Зинда. Сейчас мазар Мохаммеда Кусама окружен другими мавзолеями, но им здесь тесно. Погребение возле могилы великого святого обеспечивает блага на том свете, поэтому многие вельможи и муллы хотели, чтобы их гробницы стояли как можно ближе к усыпальнице Мохаммеда Кусама. Давно уже нет Железных ворот, за которыми когда-то вздымались два грандиозных сооружения — соборная мечеть Тимура и стоявшие напротив медресе Сарай-Мульк-ханым, от него осталась лишь руина мавзолея, который в народе связывают с именем легендарной Биби-ханым.

У Тимура было много жен, но только одна любимая — красавица Биби-ханым. Великий повелитель был в далеком походе, когда она собрала лучших зодчих Самарканда, которые в час, указанный звездами, приступили к возведению мечети.

Строил мечеть юный архитектор, который, пленившись красотой Биби-ханым, стал жертвой безумной и безответной любви. Уже блистают прекрасной глазурью стройные стены мечети, уже купол ее соперничает с небесным сводом, осталось только замкнуть арку портала… Но медлит влюбленный зодчий, ведь окончание работ означает разлуку с Биби-ханым.

А между тем в Самарканд спешит гонец с известием о возвращении великого Тимура, и торопит Биби-ханым завершить работу. Архитектор согласен только за дерзкую награду — поцелуй красавицы. Что оставалось делать? И Биби-ханым разрешила поцеловать себя лишь через приложенную к щеке подушку. Но поцелуй влюбленного зодчего был так страстен и горяч, что и через подушку отпечатался на щеке красавицы.

Прибыв в Самарканд, грозный Тимур с восхищением рассматривал здание мечети. Однако, отбросив легкое покрывало с лица жены, он увидел и след на ее щеке. Разъяренный Тимур потребовал назвать имя виновника; когда бросились искать зодчего, которого ждала неминуемая смерть, тот забрался на вершину минарета и на заранее сделанных крыльях улетел в Мешхед…

Сам Тимур похоронен в мавзолее Гур-Эмир, который находится возле небольшого пруда на площади Регистан. Сначала Гур-Эмир предназначался для погребения Мухамеда Султана — любимого внука Тимура, но теперь здесь похоронены сам Тимур, его сыновья и другой внук — великий средневековый ученый Улугбек, при котором мавзолей и превратился в фамильную усыпальницу Тимуридов. Голубой ребристый купол мавзолея поднимается на высоту 40 метров, деревянные двери с инкрустацией из слоновой кости ведут в парадный зал… Лучи солнца, прорываясь сквозь мраморные решетки, полосами ложатся на восемь надгробных плит, сами могилы находятся внизу — в подземелье.

Центральной площадью старого Самарканда является Регистан, к ней со всех сторон подходят улицы, радиально пересекающие территорию Старого города. В древние времена через площадь протекал мощный канал, оставивший массу песчаных отложений. Песчаные наносы, вероятно, и дали название этому месту, так как «Регистан» в буквальном переводе означает «место песка», «песчаное поле».

До XV века Регистан был крупной торгово-ремесленной площадью, однако потом его значение как базарной площади отступило на второй план. При хане Улугбеке, который был правителем Самарканда с 1409 по 1447 год, Регистан становится площадью парадно-официальной: здесь стали совершаться торжественные смотры войск, провозглашались ханские указы и т.д.

Сейчас на самаркандском Регистане возвышаются три медресе: два из них (Шир-Дор и Тилля-Кари) были сооружены в XVII веке, а третье воздвигнуто еще в XV веке — при жизни Улугбека. Исторические хроники сообщают, что это медресе входило в интересный, но не дошедший до нас ансамбль монументальных построек, которые были возведены вокруг площади Регистан. Напротив медресе, по другую сторону площади, была построена ханака — странноприимный дом для дервишей. По словам султана Бабура, посетившего Самарканд в XVI веке, ханака славилась своим величественным куполом, который был «таких колоссальных размеров, что… равного ему нет в целом мире». Однако ханаку разрушили довольно скоро, и на ее месте выстроили медресе Шир-Дор.

Судя по старинным описаниям, к югу от медресе Улугбека находилось здание главной соборной мечети Самарканда, возведенное на средства влиятельного и богатого вельможи Алике-Кукельташа. Неподалеку от нее были выстроены бани, считавшиеся самыми лучшими и красивыми не только в междуречье Сырдарьи и Амударьи, но и во всем Хорасане. Они назывались «банями мирзы», и главной их достопримечательностью был пол, выложенный из различных пород камня.

Медресе Улугбека начали возводить в 1420 году по указаниям самого ученого. Прямоугольное здание с четырьмя башнями-минаретами по углам, оно имело большой квадратный внутренний двор, по всем сторонам которого располагались худжры (кельи). Медресе Улугбека со своим богатым архитектурным убранством, великолепными мозаиками, геометрическими орнаментами и изображениями звездного неба на тимпанах главного портала было подлинным храмом науки. Сейчас, входя в арку портала с площади, нужно спускаться на несколько ступенек вниз. Однако при возведении медресе поверхность площади Регистан была иной: пол арки портала находился выше уровня площади, и на него, наоборот, приходилось подниматься по нескольким ступеням широкой лестницы.

Но время не пощадило это великолепное сооружение: исчезли вторые этажи худжр, увенчания порталов и минаретов, поднятые на барабанах купола дарсхана — все это сильно исказило высотные пропорции медресе. И тем не менее даже неискушенный глаз ощущает удивительную соразмерность всех его частей и горделивую стройность пропорций.

Во времена Улугбека Самарканд был центром научной жизни Средней Азии, сюда съезжались знаменитые математики, астрономы, историки… В медресе, для которого Улугбек лично подбирал преподавателей, и его обсерватории ученые прикасались к тайнам науки. Купцы и ремесленники, паломники и поэты, странники и дипломаты — все стремились сюда, все дороги вели в «драгоценную жемчужину мира» — сверкающий город Самарканд.