Пилот Хаоса - Ингрид Чарльз - Страница 5

Палатон не представлял, кого из них убийца выбрал своей мишенью. Если бы Палатон принадлежал к любителям заключать пари, он мог бы поставить что угодно на абдрелика: посла в Чертогах недолюбливали. Однако именно его бахдар подавал тревожные сигналы все утро. Нет, решил Палатон, скорее всего мишень — это он сам, а следовательно, должен двигаться как можно осторожнее.

Палатон встал на колено у стены, где находился экран, и мысленно представил себе схему зала. Он знал, где должны быть расположены пульты ручного управления — возле двери и у помоста, на котором ГНаск раскладывал листы контракта.

Очевидно, оказавшись в западне, любой решил бы добраться до двери, распахнуть ее и вырваться на свободу, поэтому убийца должен был особенно пристально наблюдать за дверью. Тезар лег на пол, щекой прижавшись к прохладным мраморным плитам, перевел дыхание и пополз — неторопливо, осторожно, со всей хищной ловкостью, на которую было способно тело чоя, постепенно приближаясь к помосту. В темноте раздался еще один хлопок, и заряд пролетел мимо его гребня — так близко, что задел ауру. Палатон уловил быстро исчезнувший запах яда.

Свет затопил комнату — белый, яркий, такой сильный, что на мгновение Палатону показалось, что он лишился зрения. Он прищурился, слыша, как ГНаск невольно вскрикнул от удивления и досады.

Палатон услышал позади себя шум. Он обернулся и увидел, как гибкое тело изогнулось в воздухе и мягко приземлилось на ноги. Существо оказалось темным, окутанным плотным плащом, окруженным непроницаемой аурой. По краям аура струилась, распространяясь во все стороны, как тепло поднимается с нагретого асфальта. Палатон с раздражением понял, что незнакомец прибег к незаконным приемам защиты.

У убийцы были оружие и средства обороны, а они оказались застигнутыми врасплох. У Пала-тона был бахдар, но с ограниченными возможностями, к тому же ему не хотелось обнаруживать свой дар перед абдреликанским посланником. Чоя умели хранить свои тайны. Палатон быстро перебирал варианты, но тут убийца бесшумно начал продвигаться к середине зала.

Палатон понизил свои голоса и требовательно, с нажимом произнес:

— Беги!

При этом он представил, как подталкивает незнакомца, и поднял голову, взглянув на темное облако угрозы, надвигающееся на него.

Внутри облака он разглядел более плотный силуэт, уловил движение и понял, что убийца поднял свое оружие к губам. У Палатона пересохло во рту.

— Беги! — приказал он еще раз, и оба голоса угрожающе дрогнули. Они были усилены слабым сигналом тревоги — Палатон понял, что сигнал звучит с тех пор, как началась охота, но до сих пор он пропускал его мимо ушей. Теперь же шум стал отчетливее. Должно быть, патрульный отряд уже спешит сюда. Чтобы сбежать, у неизвестного оставались считанные секунды.

— Беги! — повторил он, и рука убийцы с зажатым оружием упала.

ГНаск толчком ноги распахнул дверь, в зал ворвался свежий воздух. Похоже, нервы гордеца окончательно сдали.

Убийца скользнул прочь, к задней двери зала, на которой были сломаны замки. В зале ясно послышался шум транспорта во внешних коридорах. Палатон достиг помоста и приглушил свет.

— Должно быть, вы пользуетесь известностью, — сдержанно заметил он ГНаску.

Посланник тяжело перекатился на ноги и встал, демонстрируя поразительную мускульную силу, спрятанную в грузном теле. Он пошевелил губами, но ответил не сразу.

— Я вам ничем не обязан.

— И я вам тоже.

В коридоре послышались шаги, и тут же в зал вошел отряд безопасности Союза. Его вожак начал без предисловий:

— На двери этого зала сломан замок. В целях вашей безопасности мы проводим вас в другую комнату.

— Не удивительно, — сухо заметил Палатон. Он наступил сапогом на отравленную стрелу, лежащую перед ним на полу, кроша ее в пыль. — Похоже, двери кто-то открыл. Тем не менее, — он повернулся к ГНаску, приподняв бровь, — я полагаю, наша встреча завершена.

Целую минуту они смотрели друг на друга, затем, по-видимому, абдрелик принял то же самое решение, что и Палатон. Никому из них не хотелось требовать долгого и утомительного расследования. Палатон не желал давать понять Союзу, что его персона привлекла внимание убийцы, а что касается абдрелика, у него было множество причин избегать расспросов. ГНаск взял под мышку свою папку и подтвердил:

— Уважаемый тезар совершенно прав. Продолжение встречи будет излишним. Вероятно, Палатону понадобится ваше сопровождение для следующей встречи, но не мне.

Он проковылял мимо патруля и вышел, а в комнате на мгновение потемнело, когда его массивная туша заслонила дверной проем, не пропуская внутрь солнечный свет. Однако сумерки продолжались всего мгновение, и абдрелик скрылся из виду.

Размышляя над замечаниями абдрелика, Палатон пришел к выводу: посланник вовсе не хотел сказать, что один из них мог бы оказаться мишенью убийцы. ГНаск дал Палатону понять — ему известно, что добычей был именно тезар. Палатон тревожился только о том, не наведет ли этот случай ГНаска на мысль свести с ним счеты.

Некоторое время отряд безопасности осматривал комнату и смежные с ней помещения. Вожак остановился у двери, печать на которой была сломана, и четырехпалой рукой, затянутой в перчатку, ощупал ее.

— Тонкая работа, — покачал он головой. — Тезар Палатон, неужели кто-то пытался ворваться сюда?

Палатон изменил выражение лица — стоило ему проявить чрезмерное равнодушие, и офицер поймет, что его обманывают.

— Понятия не имею. Мы разошлись во взглядах, и почтенный посланник толкнул дверь — довольно сильно. Вероятно, вы найдете следы его обуви. Думаю, печать могла сломаться при этом ударе. Однако целостность зала не пострадала, и мне не на что жаловаться.

Вожак собрал отряд.

— Благодарим вас. Вам не нужно сопровождение?

— Нет. Это лишнее. К тому же, — уголок рта Палатона дрогнул, — следующая встреча у меня назначена не со столь горячей особой, как абдрелик.

Он собрал со стола карту и маршрутные листы и вышел, предоставив патрульным закрыть за ним дверь. Легкость, с которой открылась дверь, заставила его вновь задуматься.

Значит, убийца ворвался, полагаясь на неожиданность и рассчитывая лишить жизни ГНаска или Палатона. А своим хитрым маневром ГНаск претендовал не на что иное, как на его душу.

Он отменил остальные встречи, чувствуя внезапную усталость, хотя был уверен, что убийца уже давно сбежал из Чертогов и был сейчас где-нибудь на порядочном расстоянии от планеты. Воспоминания о гибком теле внутри темного кокона и легкости, с которой убийца удержался на ногах, несмотря на прыжок с высокого балкона, помогли Палатону сделать вывод, что тот был из народа нортонов. Эти существа, по виду напоминающие представителей семейства кошачьих, редко соглашались стать наемными убийцами, но в их среде убийства были вполне приемлемым методом, чтобы достичь более высокого звания. Чем больше припоминал Палатон о способности видеть в темноте и скользящих движениях незнакомца, тем сильнее убеждался в собственной правоте.

Но интуиция не могла дать ему ответ на все вопросы. Почему? Почему выбрали именно его? Или же нортону было поручено убить тезара — любого тезара — который будет вести переговоры по контрактам?

А если так, неужели кто-то из его собственного народа послал Палатона в смертельную ловушку?

Круг повернулся, еще раз подумал он. В Чертогах Союза он был тезаром, пилотом, мастером своего дела, способным разобраться в лабиринтах Хаоса. В своем же Доме он был одним из презираемых, отпрыском смешанного брака — его мать даже отказалась назвать имя его отца, предоставив Палатону носить клеймо ее греха. Неужели его решили убить за это?

И как посмел ГНаск пренебрежительно намекнуть, что абдреликам известны его секреты? А может быть, посланник сыграл на свойствах натуры, присущих всем живым существам, каждое из которых имеет собственные тайны и за душой у него есть какая-нибудь провинность? Палатон досадовал на то, что выказал свое раздражение в присутствии абдрелика. Вероятно, все, что знал о нем посланник — что Палатон отличный пилот даже в народе отличных пилотов, и ничего более. Палатон не раз уверял себя в этом, но так и не верил себе. Внутренний диалог вызывал у него ощущение кома в горле. Он прошел через крыло для переговоров и вышел из здания на улицу, где влажный предгрозовой воздух был напоен множеством ароматов, а солнце неистово светило сквозь серые обрывки облаков. Он повернулся, чтобы взглянуть на купола храма, и внезапно почувствовал себя подавленным.