Аркан для холостого босса - Инграм Памела - Страница 10

Вопрос в том, когда. Весь день Мадлен на работе и, конечно, не собирается тратить на гимнастику драгоценное время по вечерам, которое она полностью посвящает своей крошке. Может, заняться аэробикой под магнитофон, когда малышка уже будет спать? Но, если посмотреть на это здраво, к вечеру она настолько измотана, что уже и сама готова быстрее лечь в кровать.

Мадлен перешла из бассейна в горячую ванну. Не хотелось снова задумываться над вопросами, начинавшимися со слов „что, если…“. А что, если у нее была бы часть этого богатства и ей не нужно было бы работать? А что, если бы она могла обеспечить свою девочку всем тем, что ей полагалось по закону, не окажись ее отец таким подонком? Что, если?..

Все. Разве она не решила больше не предаваться мечтаниям? Что было, то было, и пути назад нет. Вспоминая прошлое, Мадлен считала, что ситуация складывалась пятьдесят на пятьдесят, хотя и утешала себя тем, что негодяй прекрасно скрывал свою сущность. Она все еще иногда винила себя за то, что так глупо обманулась, но все-таки большее время находилась в согласии с собой.

Мадлен заставила себя расслабиться, позволив бурлящим пузырькам творить свое чудо. Она разбиралась в людях, несмотря на то, что когда-то допустила ошибку. И теперь, когда у нее была Эрин, она по достоинству оценивала свой жизненный опыт. Даже если и искала когда-то блеска в жизни, сейчас повзрослела и стала более мудрой. А в будущем, добившись экономической независимости, Мадлен навсегда избавится от мечтаний о рыцарях, спешащих к ней на помощь. Очень богатых и красивых рыцарях.

Мадлен старалась не думать о них, но понимала, чем вызваны эти мысли, заботами о себе и о маленькой дочери. Было бы здорово, если бы однажды ей повстречался положительный человек, добрый, трудолюбивый, пусть не очень красивый, из среднего класса. Кто-нибудь, чье общество устраивало бы ее. Без бьющих через край чувств можно обойтись. Однажды Мадлен уже горела от страсти и гибла от любви. Даже мысль о том, чтобы все повторить сначала, причиняла ей сильную боль.

Но предательский разум незамедлительно задал вопрос: „А что будет, если такой человек, как Филипп, увидит в тебе не только секретаршу, а женщину?“ От него исходила энергия, и Мадлен не составило труда вообразить, какова эта энергия, когда он занимается любовью. Стоило ей подумать о том, каков Филипп в постели, дыхание ее участилось, а сердце забилось сильнее.

Мадлен встала и направилась к лестнице. Опять эти дурацкие мысли! С явным раздражением она вытерлась полотенцем и накинула на плечи халат. Возвращаясь к себе, Мадлен не встретилась с Филиппом в холле, из чего сделала вывод, что он работает у себя в номере. И слава богу. Чем реже видеться с ним, тем лучше.

Прохладный душ и переодевание заняли остаток отведенного ей на отдых времени. Когда за ней зашел Филипп, Мадлен была одета в свое единственное платье для вечернего выхода и в красивые черные туфли-лодочки. Взглянув в зеркало, она решила, что манекенщицей ее не назовешь, но и стыдно за себя ей не было.

В свою очередь, Филипп переоделся в льняной костюм и белую накрахмаленную сорочку с открытым воротом. Он, возможно, пытался придать себе небрежный вид, но в нем не было ничего небрежного. Энергия, которую Мадлен заметила в нем ранее, так и била ключом. Когда Филипп посмотрел на нее, у Мадлен перехватило дыхание и подкосились коленки. Ее словно пронзил мощный заряд электрического тока.

Напряжение Мадлен спало только тогда, когда они встретились с супругами Макконналли и магнетизм Филиппа переключился на другой объект. Миссис Макконналли сразу же попала во власть его обаяния, а мистер Макконналли и сам не был лишен некой доли привлекательности. В целом распитие коктейлей перед ужином в баре, примыкающем к четырехзвездочному ресторану, послужило веселым и приятным началом дела, которое так долго не могло сдвинуться с места.

За ужином мужчины легко и непринужденно обсуждали тему бизнеса. Мадлен с удовольствием наблюдала, как мистер Макконналли не только просил жену прокомментировать ту или иную ситуацию, но и с неподдельным интересом выслушивал ее ответы. То, что эти люди явно умеют за себя постоять, заставило Мадлен испытать необъяснимую радость. Она не могла не думать о Прайсах и о дилемме, перед которой они оказались в настоящий момент. Ей хотелось, чтобы Прайсы проявили такую же сметливость, как Макконналли, когда решат, продавать фирму или нет. К несчастью, она понимала, что это невозможно.

Сердце Мадлен разрывалось от желания сделать для них что угодно, лишь бы помочь им выкарабкаться.

Она сосредоточилась на теме разговора, и вечер опять пошел своим чередом.

Филипп надежно держал под контролем свое богатство. Обстоятельства складывались так, что сделка была близка к завершению.

Они стояли перед рестораном, провожая мистера и миссис Макконналли. Коннар пожал руку Филиппу и предложил:

– Давайте встретимся завтра утром и уладим дело до конца.

Когда служащий отеля подогнал для гостей машину и они уехали, Филипп едва сдерживался, чтобы не схватить Мадлен в объятия и не запечатлеть на ее прекрасных губах поцелуй. Он находился в состоянии сильного возбуждения, которое наступало у него всегда после серьезной деловой победы, но даже это не объясняло необычного для него порыва.

Ему с трудом удавалось не смотреть на Мадлен за ужином. Он всегда считал маленькие черные платья женским оружием. Хотя в платье Мадлен и не было ничего особенно сексуального круглый вырез горловины, покрой в форме трапеции и рукав-фонарик, но на ней оно сидело соблазнительно, облегая изгибы тела, привлекая внимание к ее тонкой талии и стройным ногам…

Он надеялся, что чета Макконналли ничего не заметила, хотя помнил, как ему подмигнул Коннар, когда они усаживали дам за стол.

Коннар оказался хорошим человеком, и Филипп радовался тому, что он согласился остаться в компании хотя бы на пару лет. И миссис Макконналли была тоже очень приятной леди. Несмотря на то, что Филипп имел репутацию финансовой акулы, он искренне радовался возможности поправить чужой бизнес. Иногда ему удавалось привлечь к совместной работе бывшего владельца, иногда нет, но в данном случае все складывалось просто превосходно.

Может быть, забота о людях заменила ему желание иметь свою семью, желание, которое он прятал глубоко внутри себя и которое выскальзывало наружу в моменты, подобные этому. Филипп чертовски хорошо знал, что не видать ему семейного счастья, как собственных ушей. Это не входило в его планы. Даже если он когда-нибудь осядет на одном месте и женится, вряд ли из него получится примерный семьянин, возвращающийся домой к шести часам вечера.

– Итак, все прошло как надо, – сказала Мадлен, нарушив поток его мыслей.

– Да, спасибо.

– За что? – удивилась она.

– За то, что была прекрасным помощником за столом. Думаю, ты очень понравилась супругам Макконналли.

Она покачала головой.

– Сомневаюсь. Хотя мне было приятно поговорить с миссис Макконналли. Ты знал, что у них семеро внуков?

Знал ли? Филипп не мог вспомнить. Он вообще затруднился бы что-либо вспомнить в этот момент. Филипп напряженно думал, как будут выглядеть волосы Мадлен, если вытащить из ее блестящих локонов две длинные заколки, похожие на расписанные китайские палочки для еды. Работодатель не имеет права на такие вещи, но он решил, что, мечтая об этом, не обидит ее.

–..а их младшей только исполнилось два годика. Это такой интересный возраст!

Пропустив все сказанное ею, он встал на безопасный путь и произнес:

– Да, я тоже слышал.

Лифт бесшумно остановился, и при мысли, что Мадлен пойдет к себе, а он останется в одиночестве, Филипп испытал странное чувство потери. Пренебрегая здравым смыслом, он предложил:

– Может, зайдешь, чтобы выпить перед сном бокал вина или чашечку кофе?

Мадлен явно сомневалась, и Филипп понимал, что лучше будет, если она откажется. Но все к черту, он был в прекрасном настроении, и ему хотелось с кем-нибудь его разделить.