Тайник комиссара - Имшенецкий Вячеслав Андреевич - Страница 4

— Пе-ть-ка! Пе-ть-ка, та-а-ам, там кровь человеческая и рубаха…

— Где? — шепотом спросил Петька.

Таня испуганно спряталась за спину мальчика и рукой показала на место, где она только что сидела и пила воду.

— Там, под бревном, в кустах!

Петька почувствовал, как у него слегка задрожали коленки. Пригибаясь, он побежал к бревну. За толстым, прикрытым кустами бревном лежало торопливо сложенное белое шелковое полотнище с яркими пятнами крови. В одном месте на материи остался кровавый отпечаток маленькой, как будто детской ладошки.

— Парашют! Таня, это парашют был, а не бомба! На нем кто-то спустился вчера… — Петька говорил срывающимся голосом: — Надо… Ладейщикова… Срочно!..

Через кусты и лужайки, теперь не по старой дороге, а прямо по болоту, первым несся Петька Жмыхин. За ним, всхлипывая, мчалась Таня. Через час они сидели уже в кабинете начальника контрразведки, куда по распоряжению капитана Ладейщикова доставили их на зеленом военном мотоцикле.

Выслушав Петькин рассказ, начальник контрразведки спросил Таню, не заметила ли она еще что-нибудь. К удивлению Петьки, Таня спокойно сказала:

— На краю бревна я заметила глинистый след от ботинка. След был тоже маленький, как будто какой-то мальчишка наступил. Чуть больше моей ноги.

Начальник контрразведки поднял телефонную трубку. Выслушав кого-то, он ответил:

— Да, мальчика берем с собой.

У Петьки зазудились ладошки. Посмотрев на Таню и переборов стеснение, он спросил:

— А Таню, можно с собой взять?

Начальник контрразведки погладил девочку по голове:

— Таню мы пригласим потом, а сейчас она отнесет записку твоей бабушке, Вере Ивановне, чтобы тебя не теряла.

— Ждите, меня в музее, мы скоро вернемся, — шепнул Петька.

Девочка не пробежала еще и площади имени Кирова, как обогнав ее, промчались два зеленых мотоцикла с красной звездой на боку. У военных на груди висели автоматы. В коляске рядом с огромной овчаркой сидел Петька, прищуривая глаза от бьющего в лицо встречного ветра.

Мотоциклы подвезли автоматчиков почти к самому ручью. Петьке было приказано сидеть в коляске и на землю не ступать. Ручей, парашют и маленький след на бревне военный, ехавший на первом мотоцикле, сфотографировал два раза. К парашюту подвели собаку. Понюхав кровавую материю, собака слегка взвизгнула и дернулась.

— Ищи, Кирам, ищи! — Собака натянула поводок и опять встала в нерешительности. Проводник слегка подтолкнул ее рукой. — Вперед, Кирам, ищи, ищи!

Собака, нюхая землю, медленно шла вперед к лежащей впереди куче валежника. Изредка поднимая голову вверх, она, шумно втягивая воздух, принюхивалась. Автоматчики быстро разворотили кучу валежника. Начальник контрразведки поднял какой-то ящичек с толстыми стенками:

— Противоударный футляр от маленького радиопередатчика.

В кармашке футляра обнаружили небольшую батарейку.

— Диверсант, по-видимому, очень нервничал, если с запасной батарейкой выбросил, — сказал офицер-фотограф.

На голубом футляре виднелись кровавые отпечатки маленьких рук. В валежнике были найдены испачканные кровью обрывки бинта.

Кирам обошел кучу валежника и сильно потянул в сторону ручья. Нюхая вязкий ил, он зашел в воду и встал; потоптавшись на месте, поднял голову и заскулил. Следы диверсанта терялись. Офицер водил Кирама и вверх по ручью и вниз, но ни на том, ни на другом берегу следов не было.

— Не мог же он в ручье остаться, — сказал совсем молоденький солдат-мотоциклист.

— А он и не оставался. Шел прямо по ручью до озера и наверняка там, не ступая на сухую землю, ушел к городу, — произнес начальник контрразведки.

Автоматчики, обшарив лес, вернулись тоже ни с чем. След диверсанта, казалось, исчез навсегда.

Через два часа отряд вернулся в город. Петьку на мотоцикле подвезли прямо к музею. Пожав ему руку, как взрослому, мотоциклист круто развернул свою машину и умчался. Подходя к каменному крыльцу музея, Петька удивился: на ступеньках сидели бабушка и Таня. Увидев мальчика, радостно заулыбались.

— Ну, слава богу, хоть ты-то пришел, — облегченно вздохнула Вера Ивановна. — Пойдем наверх, а то у нас здесь история непонятная случилась, и мы боимся.

В вахтерской комнатушке, дав Петьке кусочек хлеба и налив в кружку чаю, бабушка тихо сказала:

— У нас в музее кто-то чужой был.

— Когда?

— Замок на маленькой двери кто-то отомкнул, она была раскрыта настежь. Что похитили — непонятно. Здесь внизу мы посмотрели, вроде все на месте, а туда, — бабушка показала рукой на потолок, — подниматься с Танюшей забоялись. Вдруг он там. Ударит чем попало, много ли нам надо.

Петька взял с полки тяжелую бронзовую трость.

— Пойдемте, посмотрим.

Осторожно прошли по темному коридору в противоположный конец здания. Поднялись наверх. Осмотрели затемненный зал на втором этаже, но ничего не обнаружили. Все лежало на месте. Через узкую дверь в толстой стене прошли в низкую комнату, где на полках лежали черепа и кости ископаемых животных. В комнате было еще две двери, одна была замкнута на старый замок и никогда не открывалась, другая вела к узенькой лестнице в мансарду, где лежали кинжалы, и стояла чугунная графская кровать. Вера Ивановна, тяжело переводя дыхание, сказала:

— Ты бы не лазил туда, Петька. Не дай бог, если там кто есть.

Но у Петьки уже давно прошла дрожь в коленках, и он молча стал подниматься по лестнице. Набрав воздуху, он проскочил четыре последних ступени и залетел в комнатушку. Заметил: экспонаты на месте. Взглянул на противоположную стенку и вздрогнул: на гвозде над кроватью не было сумки командира. Петька не поверил своим глазам. Может, упала. Может, вчера он ее небрежно повесил. Он посмотрел под графскую кровать и в ужасе откачнулся: открытый люк тайного хода дышал прохладной темнотой. На чугунной крышке явно отпечаталась маленькая подошва. Вскрикнув, Петька подскочил к двери и кубарем скатился к ногам Тани и бабушки.

— Сумка исчезла! Командирская! Там следы! Надо срочно сообщить!

Все трое с опаской посмотрели на дверь под потолком и стали торопливо спускаться на первый этаж по запасной мраморной лестнице. Вера Ивановна расстроилась окончательно:

— Как я могла прокараулить. В ней же документы лежали ценные. По ним твой отец спрятанное командиром золото хотел найти.

— Бабушка, не волнуйся, документов там не было. Они у нас дома спрятаны.

Бабушка с Таней пошли домой, а Петька помчался к капитану Ладейщикову. Ключ от большой двери музея Ладейщиков взял себе. Петька бросился домой.

Открывая калитку, он вспомнил, что утром хотел посмотреть, кто это отпер дверь сарая, и кто там утром копошился. Бабушка с Таней по деревянному тротуару пошли к крыльцу, а Петька помчался к сараю. Подбежал и опешил: двери оказались закрыты так же, как и прежде. Оконные рамы без стекол кто-то поднял и поставил на место, а толстую нижнюю доску вновь придвинул к стене. Открыв дверь, Петька заглянул в сарай. Ничего подозрительного: рассохшаяся большая кадушка с упавшими обручами, отцовские особые клетки для ловли степных птичек, ящики с коллекциями — были не тронуты. Показалось. Конечно, утром спросонья показалось. Петька обвел глазами огромный пустой сарай и замер. На доске, лежащей у самого входа, отпечаталась маленькая подошва.

— Петь-ка! — в голос звали его Вера Ивановна и Таня.

Петька забежал в дом и не поверил своим глазам: все перевернуто вверх дном. Кто-то опрокинул этажерку с книгами, раскидал коллекции трав, сорвал карту и репродукции со стены. Пол разворотили. Совсем вырвали две крашеные доски. Кто-то, по-видимому, спускался в подполье. Старая большая печь, красиво обложенная плитками, тоже была разворочена. Вверху у самого потолка в ней пробили дыру. Вынутые сухие кирпичи валялись тут же на полу.

— Петенька, ты посмотри, в кухне-то что наделали: разбили шкаф и отцовские записи про зверей и птиц, и пакеты, которые он хранил пуще глаза, разорвали и свалили в одну кучу.

Петька побежал в кухню, перелез через лежащий на боку шкаф, подскочил к рукомойнику, засунул руку в медный бачок: рука наткнулась на тугой сверток.