Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Дорога в У. - Ильянен Александр - Страница 7


7
Изменить размер шрифта:

Если не можешь постелить солому, учись плавать, летать в мехах и коже. Падение магов. Rien de rien, поет певица. Но стремиться надо, категорический императив, мечтать о полете, победе. Обеде. Обиды. Триумфальная арка, роман в огне и воде, в бреду. Не гаснет, не тонет. Ни-ни. На грани, может быть, ничего. Страх перед звонками, смех, страсть. Ожидание звонков и писем. Собаки и свиньи, жемчуга. Тайна врагов, в изгибе спины, там, где стена. Тайна врагов, дом, друзья. Другие как я, ветер, трава. Ночью он кашлял как пушкинская дева, хрестоматийный румянец. Тела друзей, их тома, их стена. Трава у стены, ветер, солнечный день. Во всю реку блеск, вдали небо, краны судоверфи. Пушкинские дела, берега, монументы. Тело без хрестоматийного блеска в ночи. Нежность как воздуха, скольжение, ночной полет. Как детская книжка, такой эротизм и лиризм. Я в коже, мехах, волосах. Воображаемые волосы. Мы гладкие с ним как птицы под перьями, без перьев как индейцы сна, без чешуи. Плывем, ныряем в своей стихии, воздух или вода, не видно. Инструктор полетов. Плавки как флаги сушатся на веревке, полотенце брошено в кресло как флаг. Победа. Я побежден. Мы плывем, мы летим.

Царапаю щетиной по гладкой и нежной, по живому папирусу: послание. Посвящение на портрете. Победителю от побежденного. Педагогическая поэма. Надо учиться у этих самородков, оставить косность, лень, отдаться наконец болезни возраста, попрать ею ее саму. Стать маяком, то есть горящим кустом для кораблей. Кругом прохладное море, соленый ветер, как в Песне песней. Воют сирены как этот мальчик или девочка: с кудрями, плечами. Перевести на латинский всю влагу, все губы, все пальцы. Кричащий во сне, голос в тревожном воздухе, кашель. Полет продолжается. Мне не спится. Приношу ему таблетку, настойку ромашки, включается свет как в каюте. Другое письмо и звонки. Пыль как на всех континентах, и на моих берегах, от шагающих сапог, поэтому песня. Без отдыха, майн кампф, его война. Пишется в замке, в башне, в кресле. На привале, на траве, между учебным полетом, ожидая учителя в шлеме, кудрях и коротких по моде штанах. Коричневых как у клоуна чузах. Мой инструктор, мой непятнадцатилетний капитан. Незапятнанная честь. Моя Манон. Мой кавалер. Трюм, корабль, волны. Плывем в далекую Америку (Африку, Азию). А приплывем в Индию снегов, в белую И. Чудо о путешествии: те же полати и печь. Попа, пропеллер, лопасти. Романтизм это жестокий романс о собственном теле, крыльях и чешуе как о чужих. Императив любви. Бюст мореплавателю, плотнику, царю вокзалов. Разлука с учителем страсти.

* * *

Сон после фильма Бергмана, понедельник. Мир женщин, кино. Персона. Лекция в университете, коридоры академии, воскресенье с детьми. Море здесь и сейчас. Сквер перед главным зданием, часовой. Переписывание тетрадей романа, названия, вокзал. Небо все в проводах. Поиск путей, коммуникация. Зал вокзала. Окружающий квартал. Цветы на клумбах. Крылья бабочек. Бабушки. Листья кружащиеся как в осенней песне. Французская п. Пальцы женщины, пыльца, бабочки, стрекозы. Швейцарская художница. Вчерашний фильм об актрисе. Девушки падающие с моста, их перформанс о бедной Лизе. Моя повесть о прекрасной туалетчице. Романтический пыл. Кладбище, туалет, путь к вокзалу. Прогулки с адмиралами и генералом по садам и паркам. Армия, безумие как у Брейгеля, картина сезонов. Дневник Нижинского. Театральная площадь. Переводчик, развалины романтические, парки, руины. Новости ТВ. Надо снова, после снов. Понедельник, вода, чайки. Переводчик перебирает свои тетради, листки, отпечатанные на машинке. Опыт рассказа, отсутствие опыта, тайна сезонов. Путешествия переводчика, университет. Как во французской песне, поэзия дождя, тоска, хандра, сплин, песни моряков, воспоминание о море, предчувствие кино, монстры, мэтры, девушки. Ловушки для д. Дороги. Молчание во вчерашнем фильме, поздновато его привели? Не знаю. Включать, выключать. Провода. Ни музыка, ни свет. Как девушка, читающая роман Пьера Гийота.

Куда-то затерялся перстень с аметистом. Руины квартиры, стилизованные под «сады и парки», с воспоминаниями. Арзамас, автобус с алжирцами везет нас на завод, город весной, поездка по «золотому кольцу» как к маяку Вирджинии Вульф, соловьи, ландыши, профессия как грибы или матрешки, двойное дно, наркотик.

В квартире как в Африке, пыль как на войне. Эта старая песня. Запад есть запад (сторона света). А это северо-запад или северо-восток, смотря с какой стороны смотреть. Край света как Африка для французского поэта. Где золото мое где серебро, другая песня. Жестокий романс. Площадь перед вокзалом. Свобода как грибы на плакате, объяснение состояния. Опять воспоминание о лесе, реке с коричневой водой, нашем восторге. Голое тело как король и восторг мальчика из сказки. Роман итальянский «Скука» который принес С. С ним ссора из-за зеленой бумажки которую он взял без спроса из синего кошелька в синих джинсах тонкими пальцами. Плата за урок, педагогическая поэма, плата за беспокойство. Теперь во мне воспоминания. Скука тонких итальянских простыней. Записки от скуки, японская книга. Средние века как у нас сейчас. Ветер денег, листопад, музыка и свет.

Тьма. Сумерки, цвет не скуки, а состояние души. Душа и маски. Скука сейчас, итальянские простыни, уже равные рваным, лекции по дадаизму как по ламаизму, скука простыней, грибной сезон отходит с красотой бабьего лета, Desсente aux enfers, надпись на красной бумажке из книги, которую Мишель привез мне из Франции, которую я читаю как девушка, зевая глядя на будильник или в окно в нашем квартале или в метро. Закладки: чайная этикетка, зеленая бумажка, календарик с бтр, память об Арзамасе. Перепечатывание романа под видом письма нового романа.

Письмо нового: упражнение в забывании старого. Вызывание света и музыки оттуда и откуда-то снизу. Театр: пространство. Университетская набережная, лекция по дадаизму, представление продолжается. Разобранная постель, турецкий фильм.

* * *

Невидимая миру соль памятников. Испуг оглядки, речь о Спинозе, французский ритор Ренан, сто лет назад, двести со дня смерти. Символизм дат, мрамор Русского музея. Гранит, чугун, бронза. Одежда для летающих людей, плавающих и путешествующих. Спящих. Надо снова научиться. Буквы, точки, знаки вопросов. Вчерашний Куинджи в Русском м. Вчерашняя воскресная осень. Решетка, детские. Подставные лица, искусство кино. Роман, музыка, инструменты. Голоса. Детские книги об осени. Памятники: сад камней. Детская философия, музей. Игра. Тексты короткие и длинные как облака. Даты, птицы, дети. Учители словесности, драматурги, сочинители сказок и снов. Опустошение кругом, вокруг на несколько верст, как будто после падения. Ради карьеры лег бы, сказал Сережа из Москвы, из Хабаровска. Дальний и близкий Восток, заброшенные люди, спасаемые люди, спасающие. Москва и маски, мечта об Америке, как будто здесь… Ради пути, невежество пейзажа, натуральное. Природа вещей как трактат Лукреция К. О кар! Вороны осени. Кормление уток на канале. Средневековый Китай, собор Спаса на крови. Чугунная решетка. Вечером говорят о Мате Хари, марсианах, исчезнувших цивилизациях. Резервации для чукчей, вогулов, индейцев. Для нас. По ком звонит? Прощай оружие. Названия романов. Просыпаемся ото сна к сну. Репертуар движений, репетиций. Пейзаж как космический вчера в тумане. Трамваи, квартиры в воспоминаниях. Нить безумия сквозь тьму, огоньки, тревожная совесть. Поэт: может быть это повесть моя. Его, ее, местоблюстители имени. Престол это стул, это кресло, скамейка для музицирующих бодхисатв. Опять: воспоминание о той решетке храма. Металл, вошедший в музей музыки. Профессия пути, обвал, болота, пустыня и пустыньки. Семафоры, блуждающие огни, миражи. Морские соборы, решетки, гранитные обелиски, собаки, дети, свиньи, в которых вселили дух отрицания и сомнения. Обрыв, овраг. Названия русских романов. Обломов, капитанская каюта, чтение фрегата Паллада. Вру, не капитанская, а просто каюта морского офицера. Соль от тошноты. Ожидание розового платья, примерка пятнистого комбинезона, осень. Коллекция одежды, коровьи парни, ковбои далекого континента исчезнувших цивилизаций. Памятник платью, вообще, одежде. Памятник платья. Апофеоз маски.