Зимний излом. Том 2. Яд минувшего Ч.2 - Камша Вера Викторовна - Страница 19

Иными словами, сам сиди на месте и южан держи, но в Багерлее Алву не повезли, это слишком даже для Альдо.

– Государь, я должен принять дежурство у Лаптона.

– Десяти минут вам хватит?

– Вне всякого сомнения. До возвращения Лаптона я останусь в комнате гимнет-капитана.

– Ступайте! – Альдо повернулся к гостям. – Ваше высокопреосвященство, господин Габайру, у нас есть десять минут, и мы потратим их с пользой. Сейчас подадут десерт.

Это был патруль, патруль, нарвавшийся на предателей. Неужели всех перебили? Если солдаты были пешими – скорее всего, а кавалеристы ловят кэналлийцев. Боялись Хуана и прозевали Спрута, но выстрелы ночью разносятся далеко, их обязательно услышат. Левий должен был послать кого-то навстречу, поднять тревогу. Должен… Только их ждали со стороны Триумфальной, там и станут искать в первую очередь, но с кем же была перестрелка?

– Пьетро!

– Да, брат мой?

– Пьетро, солдаты Ле… его высокопреосвященства проверяют окрестности?

Монах удивленно заморгал:

– Солдаты, проводившие нас сквозь земли горящие, стоят за пределами города. Его высокопреосвященство по слову господина твоего взял в Ноху лишь две сотни человек, и мы приняли это с кротостью и пониманием. Плох тот пастырь, что стережется паствы своей.

Две сотни? Дик готов был поклясться, что «серых» в Нохе больше.

– Нас найдут, – твердо сказал юноша, – должны найти.

Полк Халлорана, как же он забыл! Его ввели в город только сегодня и разместили между Нохой и Певанским предместьем. Перестрелка вышла с его разъездом, а церковники засели вдоль короткой дороги, улицы они не патрулируют…

– Ведите! – cкомандовал очередной «спрут», махнув рукой в сторону особняка. За лиловыми спинами стражников зашевелились дожидавшиеся своей участи гимнеты. Безоружные и связанные, они понуро побрели в глубь двора, в темноту, и Дик потерял их из виду. Мевена среди пленных не оказалось, и это могло означать самое худшее. Вспомнился лежащий на земле Нокс, нелепо раскинутые ноги, страшный след на шее… Отгоняя настойчивое виденье, юноша прикрыл глаза и поднял голову, пытаясь за деловитой солдатской возней расслышать хоть что-нибудь, но город как вымер – ни крика, ни выстрела, ставень и тот не хлопнет.

– Пошли! – скомандовал кривоносый капрал. Вернулся и распоряжается!

– Я никуда не пойду, пока не узнаю, где гимнет-капитан Мевен!

– Пойдешь, – «спрут» бесцеремонно ухватил юношу за локоть, – шевелись! Брат, верхом ездишь?

– Если того требует мое служение…

– Требует. – На монаха кривоносый не смотрел, сосредоточившись на Дике. Можно ударить по колену, а потом? Двор полон «лиловыми», руки связаны, оружия нет… Юноша закусил губу, глядя, как «спруты» садятся на коней и выезжают за ворота. Ни Ворона, ни Гирке, ни Мевена видно не было, всем распоряжался незнакомый капитан в лиловом.

Чужие окрики, связанные запястья, мундир без перевязи и бессилие – это и есть плен…

– Развяжите руки! – Если развяжут, вскочить на крайнего жеребца и вперед, в ночь!

– Обойдешься. Подсадите их!

Первым в седло забросили Пьетро. Тощенький монах покачнулся и смешно вцепился в поводья.

– Не упадешь?

– На все воля Создателя.

– Теперь второго!

Это не Карас, а какая-то кобыла, то ли гнедая, то ли рыжая, в свете факелов не разобрать. Поводья привязаны к чужому седлу… К седлу кривоносого! Проклятье…

Капрал проверил пистолеты, что-то буркнул и тронул коня. У решетки призывно блеснули бутылочные осколки, кобыла переступила с ноги на ногу и послушно потрусила за поводырем.

Люди, лошади и карета растаяли в ночном городе, а сюзерен ужинает. Не бросается на стены, не рычит, не трясет гимнетов, а кушает желе. Потому что знает, куда делись Дикон с Мевеном, не ждет их и не хочет, чтобы их нашли. Потому он и от Карваля избавился.

– Монсеньор, – порученец графа Пуэна тяжело дышал: надо полагать, бежал бегом если не из Нохи, то по дворцу, – из Старого города они выбрались, а дальше как корова языком… Люди Левия никого не видели, кажется, так и есть.

– Откуда ты знаешь, что они добрались до Нового? Шадди хочешь?

– Расспросил горожан, – улыбнулся теньент, – нам открывают.

– Шадди будешь, спрашиваю? – Да, южанам открывают, и это еще пригодится.

– Спасибо, монсеньор, если можно, вина… Холодно!

– Возьми у гимнетов. Окделл свернул к Доре?

– К Тополиному проезду, там их в последний раз и видели. Люди огни гасят, но не спят – трясутся, а тут такое на улице. Ясное дело, сразу к окнам.

– Значит, до аббатств ничего не случилось?

– Ехали спокойно, как положено. Факельщики, цивильники, гимнеты вокруг кареты, герцог Окделл – сразу за факельщиками, Мевен возле дверцы. Свернули в Тополиный, я думал, они у Доры вынырнут или у святого Хьюберта. Не было их там, и на Железной не было.

В старых аббатствах не живут, там свидетелей не будет, разве что нетопыри, но Дикон никогда не убьет пленника. Сильного, непобедимого, удачливого врага – да… Чтобы спасти друзей и свою любовь, но любовь теперь за Ворона. Катари Алву не обвиняет, Дик не может это не понять, а Мевен… Мевен не мерзавец, не дурак и не убийца. Виконт везет, раз уж его оседлали, но подлость такому не поручат, это не Люра.

– Согреешься, возьмешь две дюжины солдат. Проедешь Новым городом по кромке аббатств, потом – по городу Франциска, где-то они должны были выехать.

– Да, монсеньор. – Радости в голосе не чувствовалось: еще бы, опять из тепла да в холод. – Только зря они туда сунулись… Кони туда по ночам идти не хотят, помните, третьего дня?

– Помню.

Нечисть не виновата. Сорок человек с лошадьми и каретой она не сожрет, это людские игры, но Альдо отослал Карваля утром, когда не сомневался в приговоре. С утра убийство было ни к чему, ведь Алву собирались казнить. Тогда чем мешал маленький генерал? Сюзерен затеял похищение? Решил вытрясти из кэналлийца меч и гальтарские тайны? Абсурд. Ворон ничего не скажет, уже не сказал, как Морен ни старался! И вообще похищение – лучший способ раздуть слухи. Те самые, что его величество желает пресечь. Показать Алву послам и дать ему исчезнуть? Эта даже не глупость, это безумие, и вдвойне безумие – выбрать в подручные Дикона и пустить в карету монаха, каким бы бараном тот ни был.

– Господин Первый маршал, – уже полуночный гимнет торопливо отдал честь, – в городе Франциска слышали выстрелы.

– Где? И кто?

– Где-то за Желтой площадью.

За Желтой?! Чесать левой ногой за правым ухом умнее, чем ехать в Ноху через Желтую, но все-таки…

– Едем! – Робер потянул с кресла плащ. – Поднимайте Пуэна.

– Куда это ты собрался? – Сюзерен стоял у дальней двери. – Ты сейчас гимнет-капитан, твое место при мне, а я никуда не еду.

– У Желтой площади стреляли.

– Мы знаем. – Альдо зло глянул на гимнета, и тот вышел, но южанин остался – глядел на «Монсеньора» и ждал приказа.

– Идите, теньент.

– Что он тут делал?

– Докладывал. Люди видели, как Дикон свернул к старым аббатствам. Альдо, Лаптон вернется с минуты на минуту, с тобой останется Пуэн, а я найду Дика.

– Дикон сам найдется. – Альдо зевнул, но спать ему хотелось не больше, чем Роберу. – И с чего ты взял, что они у Желтой? Ты бы еще за Данаром поискал.

– Там стреляли.

– Солдаты передрались, или вора ловили. Да прекрати ты дергаться, не кардинал. Давай лучше о твоей свадьбе поговорим. Я обещал тебя отпустить после суда, ну так я тебя отпускаю. Сколько тебе нужно времени?

– Не знаю. – Отпускаешь или выгоняешь? – До Надора неделя, там еще одна и назад три. Зимой с каретой и женщинами быстрее не выйдет.

Выстрелы в ночи, там, где не ждали, не искали, не думали… Дику не нужно быть убийцей, достаточно из осторожности свернуть, куда добрые люди подскажут, а дальше – дело «Давенпорта».

– Альдо, я должен найти Дикона, – сейчас все и решится, – и я поеду.