Там где бродили львы (с иллюстрациями) - Паттерсон Гарет - Страница 42

Итак, эти звери были бродягами. Их внешний вид ясно показывал, насколько трудную жизнь ведут они и им подобные львы-странники, вынужденные перебиваться чем попало на границах территорий оседлых зверей. Эти двое, несомненно, переживали трудные времена, и нынешнее состояние самки еще более ухудшало ситуацию, поскольку она привлекала к себе внимание местных самцов. Раны на морде самца, особенно одна вокруг глаза, ясно свидетельствовали о том, что он только недавно побывал в хорошей переделке. Эти львы вынуждены были странствовать во враждебной им обстановке и не всегда могли сделать передышку для охоты – почему и находились в такой скверной форме. Сейчас львы направлялись прочь из речной долины, в обширную холмистую страну дюн в междуречье Авоб и Нособ. Именно в эти сухие, лишенные непересыхающих источников и бедные дичью места вынуждены уходить львы-бродяги, вытесняемые из лучших районов территориальными оседлыми львами.

Когда парочка поднялась на склон долины, обходя труднопроходимые места, перед нами показались три самца. Они шли по следу бродяг, влекомые запахом самки. Преследователи оказались короткогривыми юнцами в возрасте четырех-пяти лет, и выглядели они так, словно были братьями. Принюхиваясь к пахучим меткам, оставленным самкой, они гримасничали, приподнимая верхнюю губу и обнажая зубы (реакция, именуемая у зоологов «флеменом»). Пришельцы начали не спеша лакать воду, с жадностью утоляя жажду, а затем вновь двинулись по следу бродяг.

К полудню эти три самца возвратились в русло реки Нособ, где, видимо, проходила граница их территории, и улеглись на бурой куче растительной ветоши в прозрачной тени молодого дерева акации. Очевидно, двое бродяг ушли в суровые просторы междуречья, а их преследователи, хотя и были возбуждены дразнящим запахом самки, не решились покинуть исхоженные вдоль и поперек родные места и углубиться в незнакомые им, неприветливые иссохшие земли.

Этот случай показывает, какими преимуществами обладает жизнь в составе устойчивого прайда по сравнению с тяжелым существованием бродячих львов. Легко представить себе также, как может измениться расстановка сил в группе львов даже за одну ночь, если глава прайда будет изгнан из него силами пришлых бродяг. Тогда недавнему властелину придется уйти в негостеприимные суровые просторы безводной пустыни.

Всего за один день пребывания в Калахари-Хемсбок я убедился, что это истинный рай для энтузиаста, интересующегося жизнью львов. Зверей легко увидеть издалека в открытой местности, а их следы всегда хорошо заметны на сыпучем тонком песке.

В тот же вечер, оставив в покое трех молодых львов-самцов, мы получили возможность пронаблюдать от начала до конца скрадывание жертвы четырьмя львицами – теми самыми, которых мы накануне повстречали в двадцати километрах от лагеря. Замечательно то, что мы увидели все это на закате, стоя прямо в воротах лагеря. Приближаясь к стаду спрингбоков, львицы использовали в качестве укрытий малейшие неровности сухого русла и многочисленные кусты, покрывшиеся густой зеленью после прошедших дождей. Держась у подножия склона на определенном расстоянии друг о друга, львицы стали окружать пасущегося в одиночестве спрингбока. Не прошло и десяти минут, как одна из львиц была уже в пяти метрах от антилопы, во что попросту трудно было поверить. Внезапно порыв легкого ветерка донес до антилопы хорошо известный ему страшный запах хищника. Антилопа тревожно подняла изящную головку, испуганно свистнула и рванулась в сторону буквально из-под самой морды остолбеневшей львицы. Осознав свою неудачу, все четыре зверя вышли из укрытий в низкорослых кустах и, ворча, поплелись к водному источнику как раз напротив въезда в лагерь.

И все это происходило около ворот лагеря – представление, разыгранное при полыхающем закате, внезапно сменившемся густыми сумерками, как это обычно бывает в Африке.

Львы часто встречаются в Калахари. На следующий день мы видели еще трех молодых самцов и, позже, прайд, состоявший их четырех львиц и самца с роскошной гривой, лежащего, как это обычно бывает, в тени отдельно стоящего дерева примерно в ста метрах от самок своего гарема.

То, что львы хорошо видны издали в этой местности, объясняет неплохую изученность этих зверей в Калахари. Одно из наиболее известных исследований было выполнено здесь под руководством профессора Фрица Элофа, ранее занимавшего пост председателя Совета национальных парков. В этой работе были использованы наиболее простые средства сбора сведений – чтение следов под руководством прославленных мастеров этого дела – местных бушменов. Богатая информация, полученная таким образом, позволила много узнать замечательного о способности львов приноравливаться к жизни в местах с малым количеством воды и с сезонным дефицитом животных, на которых эти звери охотятся. Одно из самых интересных открытий состоит в том, что только один лев за год убивает в Калахари до сорока семи жертв – то есть в три раза больше, чем приходится на долю хищника в национальном парке Крюгера. Это удивительно, если принять во внимание относительную бедность дичи в Калахари и ту огромную площадь открытых охотничьих угодий, которые вынужден осваивать лев в поисках пропитания. Впрочем, различия в числе животных, добываемых львами в двух названных национальных парках, можно объяснить неодинаковыми размерами преобладающих там и тут жертв зверя. В Калахари, как выяснилось, до пятидесяти процентов их составляют сравнительно мелкие животные, тогда как в национальном парке Крюгера на их долю приходится не более одного процента. Как недавно выяснили Оуэнсы, в центральной части Калахари львы часто вынуждены, чтобы выжить, охотиться на долгоногов, большеруких лисиц и дикобразов, причем, как это ни удивительно, дикобразы составляют здесь до четверти добычи львов.

Все это указывает на необычайную приспособляемость африканских львов. Они научились кормиться тюленями и выброшенными на берег тушами китов на побережье Атлантического океана, а в восьмистах километрах в глубь материка в отдельные сезоны года живут охотой на мелких млекопитающих, таких, как долгоноги. В заповеднике Северного Тули я был свидетелем успешного нападения львов на молодого слона, в то время как крошечная популяция, выжившая на склонах гор Саутпансберг, ухитряется существовать в бесплодной скалистой местности.

Львы в состоянии приспособиться к жизни в самых разнообразных ландшафтах; не способны они лишь к одному – переносить все усиливающуюся интервенцию человека в исконные места их обитания. Они могут успешно существовать в наиболее бесплодных прибрежных районах, в безводной пустыне и в скалистых горах, но с каждым годом доступные для них места сокращаются из-за вторжения сюда их наиболее коварного и сильного врага – человека.

Во время пребывания в Калахари-Хемсбок нам удалось ближе познакомиться с двумя львами-самцами. Оба они находились в расцвете сил, хотя очень сильно различались по внешнему виду и по характеру. Хотя звери совершенно не походили друг на друга, я допускал, что они могут быть братьями. Но именно эти двое продемонстрировали нам, насколько сильной и жестокой может оказаться конкуренция между дружелюбно настроенными самцами, когда их взаимоотношения касаются дележа добычи.

Впервые мы застали этих двух самцов у туши гну. Здесь же находились и три крупные львицы, которые, вероятно, и убили антилопу. Впрочем, право кормиться на туше захватил в это время один из самцов – тот, что был крупнее. Хотя он уже основательно насытился в утренние часы, в его намерения не входило подпустить к добыче кого-нибудь еще. Когда какая-либо из львиц пыталась подойти ближе, лев сразу же пробуждался от дремоты и делал угрожающее движение в ее сторону, свирепо рыча.

Это был крупный, мощный лев, почти не имевший следов ратных баталий – этакий царственный глава прайда. Его сотоварищ выглядел более стройным и субтильным, грива его свалялась клочьями, и один глаз был поврежден. Крупный самец оставался у туши гну на протяжении целого дня, и лишь к вечеру его компаньону и львицам удалось кое-что урвать от обильных запасов мяса.