Пожелайте мне неудачи - Ильин Владимир Леонидович - Страница 28

Вы, как всегда, совершенно правы, уважаемый Генон, скажу я – ради того, чтобы польстить начальству, не грех и оборвать его на полуслове. Да-да, Подопечный, сам того не подозревая, стал опасен для своего бывшего сослуживца. Во-первых, тем, что он знал адрес, который Дизик использовал в качестве пресловутого «дна»

– адрес квартиры, принадлежащей продавщице Люсе. Откуда ему он стал известен?

Нетрудно ответить на этот вопрос, если вспомнить историю знакомства Люси и Никитина. Вполне может быть, что именно Подопечный и дал своему приятелю адресок девчонки, желающей вступить в «близость на расстоянии», как именовали в армии заочную переписку. Если у него сохранился этот адресок, то он мог извлечь его на белый свет и проверить, не там ли проживает сейчас разыскиваемый органами внутренних дел за серию заказных убийств гражданин Никитин. С чего он взял, что Дизика «ищут пожарные, ищет милиция»? А вспомните, шеф: ежедневно, следуя на работу, наш герой минует стенд отделения милиции: «Разыскиваются», и разве не логично, что он мог бы уделить внимание соответствующим плакатам?.. Да-да, я проверял: там до сих пор висит трехмесячной давности ориентировка на Никитина.

А теперь остается самое интересное, шеф: какого черта Подопечный поперся к волку, то бишь разыскиваемому милицией опасному преступнику, в пасть? Неужели в нем настолько взыграли былые дружеские чувства, что он не пожалел ни сил, ни средств, чтобы позавчера тайно встретиться с Дизиком? Откуда я знаю, что их встреча произошла позавчера?

А очень просто: потому что в тот день Подопечный обвел всех нас вокруг пальца.

Пользуясь своими познаниями в области средств аудио-, видео– и телесвязи, он не только выявил скрытую камеру в своем кабинете так, что мы не сумели заметить этого, но и создал миниатюрное устройство, способное излучать на одной волне с камерой определенную информацию – скорее всего, стоп-кадр из предыдущей трансляции. Потом ему оставалось только в определенное время подсоединить к нашей камере свой транслятор, который исправно передает нам на монитор диспетчера изображение неподвижно застывшего объекта наблюдения, а самому отправиться на встречу с Дизиком. При этом он наверняка, вспомнив свой опыт армейских самоволок, воспользовался одной из многочисленных дырок в заборе НИИ.

Часа два ему хватило для решения всех насущных вопросов, после чего он возвращается на рабочее место и восстанавливает нормальный режим работы камеры…

Смотреть на Генона в этот момент будет жалко, но интересно, потому что в течение считанных минут его лицо сменит несколько цветовых оттенков, от бледно-желтого до багрово-красного. Придя в себя, шеф наверняка поинтересуется не предвещающим ничего хорошего тоном, кто в тот день дежурил по Опеке, и мне ничего не останется, кроме как признаться, что это был я сам…

… Так зачем Подопечному понадобились все эти ухищрения? Зачем ему вдруг понадобился Дизик? А зачем вообще может понадобиться кому-то киллер? Правильно, для того, чтобы заказать ему убийство. Причем, если этот кто-то не обладает достаточными финансовыми ресурсами для оплаты подобной услуги и не вхож на рынок криминальных талантов, то оптимальным вариантом станет обращение не просто к киллеру, а к знакомому наемному убийце… «Юр, тут надо кое кого грохнуть. Делов – на пару минут… Может, уважишь по старой памяти?» – "О чем речь, старина?!

Нет проблем!" – «Ты не думай, я заплачу» – «Ну, ты обижаешь, старик!.. Какие могут быть деньги? Я ж не забыл, как ты мне, бывало, ночью на пост хлеб с маслом приносил!» – так или примерно так это должно было выглядеть…

А теперь, горячо любимый и многоуважаемый Генон, подумайте и скажите: чье убийство мог заказать Подопечный своему старому приятелю? Но, прежде чем отвечать на этот вопрос, сопоставьте его с явным враньем Дизика насчет письма, пришедшего к нему по почте с двумя тысячедолларовыми бумажками и с заказом на убийство Подопечного… Что? Я так и знал, что вы – самый умный начальник во всем мире!.. Что вы говорите, шеф? Не может быть, чтобы любой здравомыслящий человек заказывал преступнику свое собственное убийство? Уму не постижимо, чтобы кто-то, пусть даже самый последний псих, таким изощренным способом стремился покончить с собой?

… Эх вы, скажу я тогда шефу с упреком, а я-то думал, вы всё поняли. Ни черта вы так и не поняли, мой хороший Генон, потому что на самом деле Подопечный вовсе не заказывал Юре Никитину свое убийство. Он заказывал ему нечто другое – покушение на его, Подопечного, убийство , которое будет тем более убедительным, что совершать его будет киллер известный и все еще разыскиваемый. Но тогда логично будет предположить, что покушение это необходимо Подопечному с одной-единственной целью: проверить те подозрения в отношении нашей Опеки, которые у него некоторое время назад возникли и успели окрепнуть после обнаружения камеры наблюдения в своем кабинете. Видимо, терзаемый не самыми светлыми мыслями, он в результате все-таки пришел к идее о том, что ему тайно помогает некая могущественная организация. Почему и зачем – другой вопрос, пока что ему важно установить сам факт скрытой опеки… Разумеется, подобное покушение стало бы весьма действенным способом проверки такого предположения, потому что люди, незримо охраняющие Подопечного, не могут не отреагировать на явную угрозу его жизни, когда киллер направит на него ствол оружия…

«Значит, ты полагаешь, что Дизик взобрался на кран с оружием, вовсе не собираясь убивать Подопечного?», непременно спросит меня шеф. Значит, он только разыгрывал покушение на убийство?

Нет, шеф, скажу я. Может быть, я уже запутал вас, но, если бы не наше вмешательство, Никитин выстрелил бы в Подопечного и наверняка с первого же выстрела уложил бы его наповал на промерзшем асфальте возле проходной института.

Дело в том, что покушение должно было состояться лишь на следующий день и совсем в другом месте и при иных обстоятельствах. Учитывать здесь следует то, что раз это покушение изначально замышлялось как фактор привлечения внимания возможных телохранителей, то и проводиться оно должно было совсем не так. Я думаю, наиболее оптимальными условиями совершения такого покушения должны были явиться, во-первых, присутствие многих людей вокруг в момент выстрела, а во-вторых, обеспечение безопасного отхода Дизику. А поскольку в тот день Подопечный впервые изменил маршрут своего утреннего следования на работу и отправился на метро, то, видимо, следует предположить, что дружки договорились инсценировать покушение во время следования Подопечного подземным транспортом. Я не знаю, должен ли был Дизик стрелять в своего бывшего сослуживца настоящими боевыми патронами и «промахнуться лишь по чистой случайности» или использовать холостые, но ясно одно: всему этому действу суждено было разыграться вчера утром, потому что именно вчера Подопечный вновь избрал окольный путь на работу через Красные Ворота. И то, что покушение не состоялось, теперь неопровержимо докажет ему, что Опека – отнюдь не плод его воспаленного воображения… Он все-таки умный мужичок, этот наш инженерик. Во всяком случае, не так прост, как кажется на первый взгляд. Дизик, конечно, мог дать ему огромную фору по части коварства и предательства, решив убрать своего бывшего дружка накануне покушения, но и Подопечный был не лыком шит. Задумав свою комбинацию, он, судя по всему, не упустил из виду возможность того, что люди, которые следят за ним везду и всюду, могут взять Никитина сразу, как только он попадется им на глаза – если вздумает начать двойную игру против своего старого друга. Так оно и оказалось. Мы бездарно проиграли Подопечному, когда взяли Дизика «с поличным», и эта ошибка стала непоправимой, когда киллер взял да и отбросил копыта по причине слабого сердечка…

И тогда Генон, конечно же, скрипнет зубами и выругается, потому что только теперь до него дойдет тот логичный вывод о нашем провале, к которому я буду стараться подвести его под ручку. Ведь если Подопечный убедился в наличии Опеки, то теперь наши усилия переходят в принципиально новую стадию, стадию легализации всей операции и перехода к открытому обеспечению жизнедеятельности «детонатора».